Польша

ЕЩЁ РАЗ О КАТЫНИ

Люди всё-таки смотрят телевизор. Причём те самые политические программы, презрение к которым так любят выражать публично. После чего реагируют. Пишут статьи, как журналист Ципко. Или обличительные письма, как польский посол, которого крайне задела дискуссия с Григорием Амнуэлем в эфире у Владимира Соловьёва. Который, согласно классической методе советских времён, сообщил каналу "Россия", что там говорить положено, а что не положено. И выразил возмущение тем, что, как ему показалось, там было сказано на тему Катыни и отношения к ней автора настоящего телеграмм-канала. Не то, чтобы это очень волновало: польский посол не является куратором, прокуратором, цензором или какой бы то ни было официальной фигурой российской государственной вертикали, уполномоченной карать, миловать и что бы то ни было разрешать или запрещать. Как, впрочем, и в Польше. Автор же частное лицо, он не планирует вести с Польшей какие-либо дела или ездить в Польшу, которой он симпатизирует как стране, ни в коей мере не предъявляя её народу претензии за всю ту мерзость, которая последнее время исходит от её руководства в отношении России и, что для него, как для еврея важно, Израиля. Он не считает всех поляков виновными в антисемитизме, гибели евреев на территории Польши в войну и ксенофобии, в результате которой от довоенной трети населения, которую в Польше составляли меньшинства, далеко не только евреи, после войны осталось мизерное число людей, живущих в условиях крайней недоброжелательности и притеснений. Автор помнит о польских Праведниках мира, спасавших евреев, и о тех, кто был за это казнён нацистами. Но помнит и о тех узниках гетто и концлагерей, да и просто евреях, которых выдали нацистам или убили поляки. Иногда до прихода немцев, как в Едвабне. Или после того, как немцы ушли, как в Кёльце и других местах. Число которых минимум на порядок больше спасённых. Автор не считает расстрел польских военных в Катыни чем-то достойным и полагает это таким же преступлением, как уничтожение в Польше военнопленных после провала похода Тухачевского на Варшаву. Но он категорически против той агрессивной политики, относительно СССР и России, которую ведёт нынешнее польское руководство и его многочисленные адвокаты на российском телевидении. На передаче, которая столь возбудила журналиста Ципко и польского посла, автор дискутировал с Григорием Амнуэлем, согласно которому, как и его польским коллегам, Польша всегда права, а СССР и Россия всегда виноваты. Именно ему было сказано, что всё, что он, Амнуэль, говорит, означает, что Сталин был прав в ситуации с Катынью и извиняться тут не за что, так же, как Польша ни за что не извиняется, ничего не признаёт, пересматривает историю и, приравнивая СССР к Третьему рейху и обвиняя Москву в начале Второй мировой войны, забывает о том, что на деле сама её начала, вместе с Германией и Венгрией участвуя в разделе Чехословакии с благословения Франции, Великобритании и Италии. Автор не является поклонником ни Сталина, ни Берии. Ему крайне не нравится их политика и он считает её преступной. Но это не значит, что он готов за неё извиняться, так же, как не считает, что за неё должна извиняться его страна. Один раз извинились - хватит. И, судя по тому, что перед Москвой никто ни за что не извиняется, в том числе Варшава, притом, что ей есть за что и извиняться, и благодарить и сегодняшнюю Россию, и СССР, и Сталина, вопрос не в том, какая у автора точка зрения - в России, вообще-то свобода слова, о чём уважаемый польский посол, очевидно, позабыл, но в том, помнят ли польские официальные лица, что границы современной Польши определил Сталин, освободили её от нацистов ценой гибели более чем 600 тысяч советских солдат и послевоенные немецкие репарации были выделены Польше из репараций Германии СССР именно Сталиным - после смерти которого их Польше платить и перестали. Фальсификация истории войны в попытке пересмотра её результатов, которая стала традицией в нынешней Польше, на Украине и в Прибалтике, агрессивная антироссийская кампания польского лобби на российском телевидении, явная неприязнь к открывающимся архивам и взлёт антирусских и антисемитских настроений не могут не вызвать соответствующей реакции. Они её и вызывают. И она будет только жёстче. Период, когда в России верили в дружелюбие Польши закончился в момент, когда в Польше начали сносить памятники советским воинам, погибшим за её свободу. Посол Польши в России не может этого не понимать. И если в истории Польши нет чёрных страниц, значит их нет и в нашей истории. Если Польше не за что извиняться перед нами, значит и нам не за что. Ни перед Польшей, ни перед кем-то ещё. В том числе за Катынь. Не мы это начали. Винить в том, что на обвинения нашей страны в том, чего она не совершала, реакцией будет отказ от вечных извинений за всё, что в её истории было страшного и недостойного, к которому Польша привыкла за последние десятилетия, считая это само собой разумеющимся, можно только польских политиков и дипломатов последней волны. Выразителем идей которых в передаче, о которой идёт речь, выступил Григорий Амнуэль. Повторим, что к нему и именно к нему были обращены произнесенные автором слова, которые и г-н посол и журналист Ципко не слишком умело вырвали из контекста, снабдив отсылками к Сталину и Берии в лучшем стиле КГБ СССР и идеологического отдела ЦК КПСС. Структур, которые журналист Ципко, вся жизнь которого была связана с советским официозом, знает не понаслышке и в стиле которых продолжает работать. Что до г-на посла, автор понимает, что ему неприятно слушать слова, к которым он не привык. Но до того, пока люди, выступающие от имени Польши, не перестанут говорить то, что говорят, а те, кто говорят от их имени на российском телевидении то, что говорят они, их будут ставить на место так, как они этого заслуживают. Что не радует автора, но это не его выбор и не его проблема. И напоследок: слушать что именно, кому и по какому поводу говорят по телевидению, нужно внимательно. Это способствует тому, чтобы не выглядеть совсем уж глупо. Что не соответствует ни сути работы журналиста, ни, тем более, статусу посла. Неважно, какой страны. Впрочем, возможно для послов Польши это правило не действует. Говорил же польский посол в Берлине всё то, что говорил, насчёт благодарственного памятника Гитлеру в Варшаве за депортацию польских евреев. И ведь никто его за язык не тянул. Как, впрочем, и посла Польши в Москве, при всей несопоставимости их морально-этического облика.