| 0
- 21.08.2017 - 17:39
|
Всю жизнь более чем лояльно относился к казачеству, казакам, не раз занимал их сторону, поддерживал во время периодических нападок в соцсетях, и т. д. Однако почитав здесь посты представителя казачества под ником _Кошница_ пропитанные откровенной ненавистью к коммунистам, воевавшим в Великой Отечественной войне, и к их потомкам — призадумался. Допустим у казаков есть право не любить большевиков за геноцид 20-30-х годов. Однако же - с 1934 года началась постепенная реабилитация казачества. В 1934 году было принято решение о создании ансамбля песни и пляски донских казаков, а в 1936 году начал свою деятельность государственный кубанский казачий хор. В 1935 году с гастролью в Москву прибыл казачий хор. В его составе был колоритный дед Тимофей Воробьев. Говорят, что именно он стал прототипом деда Щукаря из «Поднятой целины». На деда была возложена миссия — передать донской румяный каравай вождю, когда хор будет выступать в Кремле. Дед, узрев вождя, вручил хлеб со словами: — Вы, товарищ Сталин, самый неподдельный и почетный казак. И тут произошло то, чего никто не ожидал. Михаил Шолохов, всегда сопровождавший казаков в столицу, сказал: — Предлагаю прямо сейчас принять товарища Сталина в казаки. Повисла пауза. Все ждали реакции вождя, которую предугадать было трудно. Сталин согласился, но поставил условие: чтобы его кандидатура была выставлена на открытое голосование, как и положено у казаков на сходе. Сказано — сделано. Первыми принимали Сталина в казаки колхозники хутора Андроповского Вешенского района. В марте 1936 года Ростов готовился принять казачьи сотни Дона, Терека и Кубани. Это был первый слет трех крупнейших казачеств. 20 апреля 1936 года ЦИК СССР отменил существовавшие для казаков ограничения, а 23 апреля вышел приказ наркома обороны, по которому ряд кавалерийских дивизий получил наименование казачьих. И наконец в 1942 страна столкнулась с агрессией фашистской Германии. Война, общее горе объединили всех, независимо от политических взглядов. Все для фронта, все для победы, на защиту своего Отечества поднялась вся страна, от мала до велика, сражались отважно, проявляя чудеса храбрости и героизма. Так почему же, тем более по прошествии стольких лет, такие казаки как _Кошница_ исполнены ненависти к воевавшим в этой войне коммунистам, большевикам, в частности — политическим работникам, которых погибло 4 миллиона человек? (51% от всех воевавших коммунистов) Почему на форумах презрительно отзываются о них, оскорбляют, откровенно врут, очерняют их светлую память? Ведь среди этих 4 млн. погибших коммунистов были и политработники, и среди политработников немало героев - Еременко, Клочков, Панкратов, закрывший телом пулемет, другие. Нередко в бою политработники показывали пример бойцам, брали на себя командование в случае гибели командиров. Потери политработников были ничуть не меньше, чем прочих категорий офицеров, что полностью опровергает иногда высказываемое мнение, что «комиссары сидели по землянкам, пока остальные ходили в бой» , об этом пишет например Иван Фотиевич Стаднюк в своей книге «Исповедь Сталиниста». Стаднюк - советский прозаик, сценарист, драматург и военный журналист, наиболее известный своими книгами об украинском селе и о пройденной им Великой Отечественной войне, где он воевал политруком. Одна из известных его повестей, экранизированная — Максим Перепелица кстати. Стаднюк работал и в Краснодаре, в редакциях газет «Боевое знамя», публиковался в журнале Кубань… Замечательный уважаемый человек. Хватило бы подлости у _Кошница_ сказать ему в лицо все те мерзости, которые он пишет про политруков? Даже враги нередко с уважением относятся к своим противникам, что же заставляет таких казаков как _Кошница_ спустя более чем полвека продолжать лить грязь, порочить ветеранов-замполитов, оскорбляя их внуков, сея раздор в обществе, в и без того неспокойное время? Нашел вот такое мнение: Политработники Красной Армии шли со взводами и ротами, горели в танках и истребителях. Большинство из них были настоящими комиссарами, вникавшими в судьбы и мысли солдат. Их опыт нельзя отрицать на основании того, что они собирали бойцов в ленинских землянках. Суть политработников Великой Отечественной была не столько коммунистической, сколько патриотической. Красная Армия ведь не только воевала, она освободила Европу, Китай. В том, что наша армия прошла по этим странам не просто как вооруженная сила, а как освободительница, — большая роль комиссаров. Отрицать роль политработников, изображать их идеологическими фанатиками, оторванными от солдат, — продолжать дело Геббельса и Гиммлера. http://thelib.ru/books/mihail_oshlak...ya-read-4.html А дальше заинтересовался, почему автор упоминает Геббельса, Гиммлера, вряд ли ради красного словца. И нашел интересную информацию: https://news.rambler.ru/world/373534.../?updated=news Сколько казаков воевало на стороне Германии Неудобная тема Отечественные историки неохотно поднимают вопрос о воевавших на стороне Гитлера казаках. Среди тех, кто присягнул на верность Гитлеру, были астраханские, кубанские, терские, уральские, сибирские казаки. Но подавляющее большинство коллаборационистов среди казаков все же составляли жители донских земель. На оккупированных немцами территориях создавались казачьи полицейские батальоны, главной задачей которых была борьба с партизанами. Так, в сентябре 1942 года возле хутора Пшеничного Станично-Луганского района казаки-полицаи вместе с карательными отрядами гестапо преуспели в разгроме партизанского отряда под командованием Ивана Яковенко. Нередко казаки выступали в роли надзирателей военнопленных красноармейцев. При немецких комендатурах также были казацкие сотни, которые выполняли полицейские задачи. Две такие сотни донских казаков размещались в станице Луганской и еще две — в Краснодоне. Впервые предложение сформировать казачьи части для борьбы с партизанами выдвинул офицер немецкой контрразведки барон фон Клейст. В октябре 1941 года генерал-квартирмейстер германского Генштаба Эдуард Вагнер, изучив это предложение, разрешил командующим тыловыми районами групп армий «Север», «Центр» и «Юг» сформировать казачьи части из военнопленных для использования их в борьбе против партизанского движения. Присяга Одной из первых в состав вермахта вошла казачья часть под командованием Кононова. 22 августа 1941 года майор РККА Иван Кононов объявил свое решение о переходе к противнику и предложил всем желающим присоединиться к нему. Таким образом, майор, офицеры его штаба и несколько десятков красноармейцев полка оказались в плену. Там Кононов напомнил, что он — сын казачьего есаула, повешенного большевиками, и выразил готовность сотрудничать с нацистами. Переметнувшиеся нас сторону рейха донские казаки не упускали случая и старались демонстрировать свою лояльность гитлеровскому режиму. 24 октября 1942 года в Краснодоне состоялся «казачий парад», которым донские казаки показали свою преданность командованию вермахта и немецкой администрации. После молебна за здравие казаков и скорую победу германской армии было зачитано приветственное письмо Адольфу Гитлеру, где, в частности, говорилось: «Мы, донские казаки, остатки уцелевших от жестокого жидовско-сталинского террора, отцы и внуки, сыновья и братья погибших в ожесточенной борьбе с большевиками, шлем Вам, великому полководцу, гениальному Государственному деятелю, строителю Новой Европы, Освободителю и другу Донского казачества, свой горячий донской казачий привет!» Многие казаки, в том числе и не разделяющие восхищения фюрером, тем не менее приветствовали политику рейха, направленную на противопоставление казачества и большевизма. «Каковы бы ни были немцы, хуже не будет», — подобные высказывания слышались очень часто. C конца 1941 года в составе немецкой армии стали регулярно появляться казачьи сотни. Летом 1942 года сотрудничество казаков с немецкими властями вошло в новую фазу. С этого времени в составе войск Третьего рейха начали создаваться крупные казачьи соединения — полки и дивизии. К середине 1943 года в составе вермахта было около 20 казачьих полков разной укомплектованности и большое количество мелких подразделений, общая численность которых доходила до 25 тысяч человек. Когда в 1943 году немцы начали отступление, вместе с войсками двинулись сотни тысяч донских казаков со своими семьями. По мнению экспертов, число казаков превышало 135 000 человек. После окончания войны на территории Австрии союзными войсками было задержано и передано в советскую зону оккупации в общей сложности 50 тысяч казаков. Среди них был и генерал Краснов. Исследователи подсчитали, что в вермахте, частях Ваффен-СС и во вспомогательной полиции за годы войны служили, по крайней мере, 70 000 казаков, большая часть которых составляли советские граждане, перешедшие на сторону Германии во время оккупации. Так вот и возникла у меня мысль — а не могут ли потомки этих казаков-предателей, воевавших на стороне Гитлера, в наше время участвовать в казачестве? И не этим ли объясняется то, с какой ненавистью такие как _Кошница_ и по сей день продолжают гнусно очернять ветеранов Великой Отечественной войны — коммунистов, политических работников? Может их цель — и по сей день вести подрывную работу, сеять в обществе раздор? Ведь каюсь — после всей этой прочитанной грязи от _Кошница_ я стал теперь с подозрением относиться к казачеству в целом, ибо задумался — а не официальную ли позицию казачества по этому вопросу выражает этот _Кошница_ ? Или же это все же частное мнение предателя, для которого нет ничего святого, который глумится даже над павшими защитниками нашего Отечества?     | | ||
| 1481
- 28.08.2017 - 14:36
| Цитата:
Иначе: занакера это было вообще нужно... какая была необходимость в большевизме... с точки зрения пользы для России разумеется. С точки зрения пользы для Германии, Антанты или банкстеров все в полном порядке Пока выходит так себе | | ||
| 1482
- 28.08.2017 - 14:38
| Цитата:
| | ||
| 1483
- 28.08.2017 - 14:38
| Цитата:
Цитата:
| | ||
| 1484
- 28.08.2017 - 14:40
| Цитата:
| | ||
| 1485
- 28.08.2017 - 14:43
| Цитата:
| | ||
| 1486
- 28.08.2017 - 14:43
| Цитата:
Опыт на то есть-СССР со времен свово образования организовала 38 войнушек и конфликтов... А щас с нетерпением жду раскас о бесплатных дачах,болван... | | ||
| 1487
- 28.08.2017 - 15:00
| Цитата:
| | ||
| 1488
- 28.08.2017 - 15:08
|
Дачи - прикольная тема) Откуда взялись знаменитые дачные «шесть соток» и почему их именно шесть Кадр из фильма Владимира Меньшова «Москва слезам не верит», 1979 год  Зачем в конце 1960-х в СССР стали массово раздавать земельные участки и почему их размер был строго ограничен? AMIO разбирается в истории знаменитых «шести соток». На постсоветском пространстве майские праздники и долгие выходные дни по этому поводу часто ассоциируются с началом садово-огородных работ, а понятие 6 соток уже стало устойчивым мемом. Как все начиналось? Эта история началась примерно в эпоху позднего Хрущева и раннего Брежнева. Помните знаменитый фильм «Москва слезам не верит», в одном из эпизодов которого происходит освоение дачного участка? А неподражаемый Анатолий Папанов со своей «кулубникой» в «Берегись автомобиля» Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля», 1966 год?  В тот временной период трудящимся гражданам СССР в массовом порядке начали выделять садовые участки. Что послужило причиной? Такое решение было принято где-то в недрах аппарата Центрального Комитета КПСС и мотивы были следующими: — Решить вопрос с продовольствием для трудящихся руками самих трудящихся. — Для демонстрации успехов СССР и в идеологических целях борьбы с Америкой и прочими капиталистическими странами, в которых наличие отдельного земельного участка с домом помимо городской квартиры говорило о неплохом материальном уровне. Почему именно 6 соток? Не 5, не 7, не 18, а именно 6. Экономисты и математики проанализировали ситуацию и пришли к выводу, что для прокорма обычной среднестатистической советской семье из 4 человек требуется 6 соток земли. Как говорится, необходимо и достаточно. Если дать больше, то могут возникнуть излишки и появятся частнособственнические инстинкты, которые в Советском Союзе безжалостно пресекались. Кроме того, участок больше 6 соток мог сбить советских людей с правильной гражданской позиции и отвлечь от созидательного труда на благо любимой Родины по месту основной работы. В большинстве случаев садовые участки распределялись среди работников на крупных предприятиях. Очень часто это было своеобразной формой поощрения передовиков производства. Я думаю, что идея с раздачей садовых участков была гениальным решением советских властей, которые одновременно частично решили вопросы обеспечения населения продовольствием и создали своеобразную постоянную занятость, препятствующую протестным настроениям, которые обычно появляются от излишней праздности. (c) http://maxpark.com/community/129/content/3473139 | | ||
| 1489
- 28.08.2017 - 15:22
| Цитата:
Истоки сей гениальности базирутся што пришлось гениям из Политбюро закупать хлеб у буржуев,да и в СССР просто жрать неча стало... А потом оказалось,што по некторым видам продовольствия частник на своих 6 сотках обеспечивал государство на 90%..,как в случае с картошкой(гиблый продукт!) и прочей моркошкой с капустой... А вот мясо на тех 6 сотках не вырастешь,пришлось по очередях шарахаться... В 1987 году Николай Шмелев в каком-то солидном журнале шарахнул эпохальную статью "Авансы и долги" и хотя статья значительно урезана,то то был гром небесный,страна узнала,што ея не КПСС с ея Генсеком кормют,а они сами самообеспечивают ся... Сия статья одна из тех,што подтолкнула Перестройку... | | ||
| 1490
- 28.08.2017 - 15:29
| Цитата:
| | ||
| 1491
- 28.08.2017 - 15:38
| Цитата:
| | ||
| 1492
- 28.08.2017 - 15:51
| Цитата:
Канацкий и мериканский хлеб спас СССР в 1963 году... Цитата:
КВДушко просто не знает што такое дача и чем оная отлична от сад-огорода... | | ||
| 1493
- 28.08.2017 - 15:58
| Цитата:
| | ||
| 1494
- 28.08.2017 - 16:06
| Цитата:
Угадайте,скоко раз пиндосы нас спасали от голодной смерти..? Пидскажу за англов-они нам вБольшой Голод 1921 отрыгнули продовольствия кое спасло 13 мильёнов жизней наших граждан... | | ||
| 1495
- 28.08.2017 - 16:11
| Цитата:
Цитата:
| | ||
| 1496
- 28.08.2017 - 16:26
| Цитата:
Пиндосам Хрущов срыгнул в 1963 г боле 500(!!) тонн золота за зерно и прочее жорево... Эта што,разовыя закупки..? | | ||
| 1497
- 28.08.2017 - 16:33
| Цитата:
| | ||
| 1498
- 05.09.2017 - 17:37
|
Добрый день! Все участвующие в обсуждении этого вопроса имеют каждый свое мнение и пытаясь навязать свое мнение другому по тому или иному вопросу, вы просто напросто проявляете не уважение не только к другим участникам форума, но и в первую очередь к себе. Вопрос, кто круче Казак или Коммунист? Сколько человек на форуме, столько и мнений и единого мнения Вы не достигните. А что бы правильно ответить на этот вопрос, нужно побывать в роли казака и коммуниста. В любом строе есть свои плюсы и минусы. | | ||
| 1499
- 17.09.2017 - 14:50
|
Суматоха с их казнью была невероятная, поскольку Лаврентий сказал, что, скорее всего, на исполнение приговора явится сам Великий Пахан. Дело понятное - всякому охота посмотреть, как оппонент на подвеске ножками дрыгает. Только слух этот оказался понтом - то ли Пахан не захотел, то ли не смог, то ли занемог, то ли не счел уместным, а может быть, Лавр попросту наврал - он любил потихоньку вещать от имени всевышнего нашего командира. Во всяком случае Пахан на казнь не явился, и праздник справедливого возмездия, можно сказать, наполовину был смазан. Главным гостем церемонии стал наш министр Виктор Семенович Абакумов - само по себе явление небывалое. Но после разговоров о том, что сам Пахан придет подтвердить Власову нашу старинную поговорку: кому, мол, суждено быть повешену, того и грозой не убьет, - это как-то разочаровывало. Стоило разве таких орлов, как я да Ковшук, вызывать! Да-да! Мы и тут с Семеном бок о бок трудились. Вернее сказать, он трудился, а я около начальников средней руки отирался, шутки шутил, анекдоты рассказывал. В воротах гаража поставили грузовик "ЗИС-5" с откинутыми бортами, и Семен Ковшук покрикивал-командовал шоферу в машине: - Что ж ты, дурень стоеросовый, выгнал машину на серед двора? Скомандуют тебе, дашь газ, они и побегут по кузову, что тебе на стадионе!.. Давай назад, давай еще, еще, вот так, так - кузов должен на полметра из ворот торчать... Под петли ровнее подавай... С поперечной воротной балки свисало пять белых веревочных петель. Их еще с вечера собственноручно смастерил Ковшук - из бельевой веревки "сороковки", вдвое сложенной, мылом "Красный мак" тщательно намыленной - не оказалось в тюрьме другого подходящего мыла, пришлось дорогой парфюмерный набор распатронить. А сейчас стоял Ковшук на кузове-эшафоте и прикидывал длину петли - саму удавку он надел себе на шею, а правой рукой подтягивал или опускал свободный конец веревки, перекинутый через балку. У него было озабоченное лицо мастерового, ладящего сложную хитрозадуманную работу. - Сем, ты для верности сам попробуй! - крикнул я ему, и все захохотали. Ковшук поднял на меня тяжелый взгляд и спокойно, серьезно обронил: - Я не пробую. Я наверняка работаю... И веселый дружный хохот нестройно стих и умолк - все подумали об одном и том же: стоит Абакумову бровью повести, и Ковшук мгновенно вденет в петлю любого из стоящих здесь командиров. Исполнит не пробуя - наверняка. А Ковшук усмехнулся, смягчился, нам, белоручкам, неумехам, пояснил снисходительно: - Тут точность нужна... Это ж не гуси копченые - под стреху подвешивать... И лица не увидишь... А низко - тоже нельзя... Висельник на шибеннице на треть метра вытягивается - носками по земле шарить станет... Наконец он привел в гармонию технологические условия и эстетику предстоящего зрелища, закинул свободные концы вергвки еще раз за балку и затянул их морским узлом - на глухой "штык". - Готово! - сообщил Ковшук. - Пожалуйте бриться... Появились мрачный, видно, с сильной поддачи, Абакумов, прокурор Руденко, быстро заполнился небольшой внутренний дворик толпой генералов и каких-то надутых важностью штатских. Точнее сказать - в штатском, потому что штатским там делать было совершенно нечего. Первым из решетчатого железного "накопителя" тюремного корпуса конвой доставил атамана Краснова - в синем мятом костюме, руки за спиной связаны короткой веревкой. Меня поразило, какой он старый. - наверное, лет под восемьдесят. Потрясучий, вонючий дедушка с красным носом. По-моему, он не понимал, зачем ею сюда привели, и только испуганно крутил по сторонам седастой облезлой головой зажившегося гусака. Грохнула дверь, и, щурясь на свету, появился с надзирательской свитой генерал Шкуро. В кавалерийских сапожках, казацких шароварах с лампасом, мундире с содранными погонами, он уверенно-твердо прошел - без всяких подсказок - через двор и стал у открытого борта грузовика. У него была кривоногая цепкая поступь разбойника. Подать руки Краснову он не мог - связаны, поэтому легонько толкнул его плечом, по-волчьи оскалился: - Привет, Петр Николаевич!.. - Андрей Григорьич, голубчик, да что это происходит... Нам же обещали... - Да ладно! - яростно мотнул щетинистой головой Шкуро. - Обещал черт бычка, а дал тычка! Конец, Петр Николаич... Ковшук сделал к ним шаг, чтобы прекратить разговорчики в строю, но Абакумов еле заметно моргнул - пусть напоследок посудачат. Мне кажется, ему самому было на них любопытно поглядеть. О чем думал тогда этот сумрачный, страшно могущественный человек? Не мог же он знать, что до этой черты ему осталось всего семь лет... Шкуро огляделся и, выбрав безошибочно Абакумова, хрипло сказал ему: - Эй ты, нехристь! Скомандуй - пусть веревку сымут! Православному человеку перед смертью перекреститься... Абакумов усмехнулся: - Я тебе и без креста грехи отпущу... Как старший по званию... Шкуро стянул глаза в узкие щелочки: - Я генералом в бою стал, а ты, прохвост, - в застенке... Абакумов налился черной кровью, подошел вплотную к Шкуро и, тыча ему указательным пальцем в лицо, сказал-сплюнул: - Ге-не-рал! Говно ты, а не генерал! Есаул беглый! Дерьмо кобылье! В Париже в цирке вольтижировкой на хлеб побирался... Да-тес, уел наш министр белогвардейца - было такое дело, скакал в манеже Шкуро, в красной казачьей черкеске с золотыми погонами, развлекал сытую буржуазную публику диковинными верховыми трюками, и сам с этого сыт был. Бывший командир Дикой дивизии. И сейчас, дурак, не понимал, что Абакумов старше его не только по званию, но и по должности - командовал наш министр не дивизией, а Дикой армией. Диковинным фронтом. Дичайшим из всех существовавших на свете легионов. Старчески-немощно плакал Краснов, подскуливал тихонько, упрашивая взбеленившегося Шкуро: - Не надо, Андрей Григорьевич... Не надо... - Окстись, Петр Николаич, - сердито зыркпул на него Шкуро: - Плевал я на него! Дважды не повесят... - Да-а? - удивился Абакумов и сделал пальчиком знак Ковшуку, а Семен неуставно кивнул - солистам-маэстро даются поблажки в служебной субординации. Подвинул ближе к грузовику табурет, кряхтя, влез на него, потом, задрав толстую ногу, шагнул в кузов и, прикинув на глаз наиболее симпатичную из свешивающейся гирлянды петель, выбрал крайнюю левую. Медленно, основательно развязал узел "штыка" на конце, перекинутом через балку, и приспустил на метр. И снова затянул узел, намертво. Шкуро смотрел на маневры Ковшука с петлей остановившимся взглядом. Он начал наконец соображать, что командир Дикой армии может повесить командира Дикой дивизии дважды, трижды - сколько захочет. Но не успел ничего сказать Шкуро, потому что конвой привел Власова с его ососками. Одного, помню, звали Жиленков, а второго - забыл. Кажется, Трухин. Или Труханов. Эти двое служили в армии Власова. Когда он еще был советским командиром. Жиленков, бывший секретарь обкома, - комиссаром. А Трухин особистом. Или Труханов. Так втроем, суки продажные, к Гитлеру и переметнулись. Да, кажется, Трухин была ему фамилия. Но там, во дворе тюрьмы, у них у всех был вид обтруханный. Конечно, самой главной фигурой из всех пятерых был Власов, дорогой наш Андрей-свет-Андреич. Как-никак - личный враг Великого Пахана! Прихвостни его совсем мало кого интересовали, а белогвардейцы-недобитки оказались с ними в компании в общем-то случайно. Но Пахан на казнь не явился, а Шкуро своей дерзостью взъярил лично товарища Абакумова, и внимание присутствующих всецело сосредоточилось на генерале-наезднике. Власов выглядел неубедительно. Кургузый он был какой-то полувоенный китель-сталинка с отложным воротником, тощие ноги в грязных бриджах болтались в широких голенищах сапог. Остатки лысоватых кудрей ветвились рогами на квадратной голове, тяжелые роговые очки на трясущемся полумертвом лице. Жиленков, увидев виселицу, упал на замусоренный асфальт и стал истошно, по-бабьи причитать... Шкуро толкал его несильно сапогом в бок, негромко, с ненавистью приговаривал: - Встань... Встань... Гадость ты этакая... Прокурор быстро, бубнино, заглатывая концы слов, прочитал отказ в помиловании, все замерли, и приговоренных стали подсаживать на табурет, оттуда - в кузов. Их принимал там и расставлял, сообразно своим художественным представлениям, Ковшук. Атамана Краснова и Жиленкова пришлось на руках закидывать на грузовик, они не могли влезть в кузов сами: один - от старости, другой - от ужаса. Конвойные ассистировали режиссеру Сеньке, пока он не выстроил их в итоговую мизансцену: "Справедливое возмездие изменникам Родины". Слева - Шкуро, потом - Краснов, в центре - Власов, дальше Жиленков, крайний справа - Трухин. Истерический вой Жиленкова, яростное соление Шкуро, всхлипывание Краснова, предсмертная икота Власова, немой обморок Трухина, негромкий матерок конвойных, тяжелый топот Ковшука... Трухин мотал головой, отталкивая петлю, Жиленков упустил мочу, Власов фальцетом крикнул Семену, снявшему с него очки: - Па-азвольте!.. - Не нужны, не нужны они тебе боле, - деловито сказал Ковшук и спрятал окуляры в карман. Абакумов махнул ему рукой, Семен подошел к кабине, постучал по железной кровле шоферу: - Давай трогай!.. Завыл стартер, рявкнул двигатель, клубом синего дыма газанул нам в морду, задрожал грузовик, зазвенела с визгом пружина сцепления. Висельники стояли плотной шеренгой на краю кузова, как бегуны на старте, дожидаясь отмашки, чтобы броситься в долгий путь длиною в один шаг, на финише которого - пустота. Конвойные спрыгнули с кузова, чтобы не мешать фотографу, не портить своими безмозглыми мордами изысканную композицию, выстроенную Ковшуком. И сам он присел на корточки за спиной Власова. Полыхала безостановочно вспышка-блиц фотографа.... Поехал медленно грузовик, какой-то миг осужденные изгибались над пропастью глубиной в полтора метра, тянули шеи, будто надеялись превратиться в жирафов, и в эту последнюю секунду, когда намыленная завязка не шее стала стягиваться, Шкуро - у него поводок был длиннее - крикнул Абакумову: - Попомни! Так же подыхать будешь... И все сорвались разом с края борта, задергались, заплясали, до звона натягивая белые веревки, заботливо увязанные Ковшуком в глухой "штык" на балке. Жилистый, мускулистый Шкуро доставал до земли. Немного, сантиметра на два-три, достаточно, чтобы толкнуться каблуками, чуть ослабить удавку, и снова натянувшаяся петля вышибала из него дух. Выкатились из впадин кровяные глаза, дыбом стояли на синюшной роже усы, из-под которых полз наружу искусанный мясной ломоть языка. И слезы бежали из глаз неостановимо. Не знаю, сколько времени он дрыгался на веревке - пять секунд или пять минут. Время исчезло, и мы все оцепенели. Мир не видел такого увлекательного марионеточного театра. На веревочках перед нами прыгали не куклы, а генералы, и спектакль длился бесконечно, пока главный кукловод не толкнул меня в спину: кончай! Шкуро был еще жив. Невыносимая, небывалая мука стояла в его обезумевших глазах, но я видел, что он в сознании. И, толкнув меня в спину, Абакумов подарил ему великую милость - избавление от жуткого страдания. Я шагнул вперед, обнял Шкуро за плечи, и лицо его, залитое слезами, уткнулось мне в грудь, и бессознательно прижался ко мне старый младенец-людорез, ибо понял, что в этом объятии он получит наконец покой. И резко подсев, я рванул вниз измученное напряженное тело Шкуро, и в мертвой тишине у него оглушительно треснули кости шеи. Оттолкнул от себя кукольный куль задушенного вольтижировщика, глянул - а у меня вся гимнастерка на груди залита его слезами. Очнулся, когда Абакумов мне в спину постучал согнутым пальцем, как в запертую дверь: - Але, завтра полетишь в Берлин... | | ||
| 1500
- 17.09.2017 - 15:00
|
Большой жизнелюб, Абакумов любил фокстрот, футбол и шашлыки. Носил тщательно подогнанную форму и модные костюмы, занимался теннисом, был мастером спорта по самбо. 12 июля 1951 арестован, обвинялся в государственной измене, сионистском заговоре в МГБ, в попытках воспрепятствовать разработке дела врачей. Причиной ареста послужил донос Сталину от начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР подполковника М. Д. Рюмина. В доносе Абакумов обвинялся в различных преступлениях, главным образом в том, что он тормозил расследование дел о группе врачей и молодёжной еврейской организации, якобы готовивших покушения против вождей страны. По некоторым данным, ход доносу дал Г. М. Маленков. Политбюро ЦК КПСС признало донос М. Д. Рюмина объективным, постановило снять Абакумова с должности и передать его дело в суд. Бывший министр был заключён в Лефортовскую тюрьму. По мнению историков, обвинения, выдвинутые против Абакумова, были явно надуманными. После смерти Сталина и прихода к власти Хрущёва обвинения против Абакумова были изменены; ему вменялось в вину «Ленинградское дело», сфабрикованное им, согласно новой официальной версии, как участником «банды Берии». Бывший следователь МГБ СССР Николай Месяцев вспоминает, что Сталин подозревал Берию в покровительстве Абакумову. После пыток и избиений в тюрьме стал инвалидом. Предан закрытому суду (с участием ленинградских партийных работников) в Ленинграде, на котором виновным себя не признал, и расстрелян 19 декабря 1954 в Левашовском лесу особого назначения. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 ноября 1955 года лишён всех наград и воинского звания. | | ||
| 1501
- 17.09.2017 - 15:02
| Да уж... как раз Абакумова долго пинали... со вкусом, с расстановкой... и чем им глава смерша не угодил | | ||
| 1502
- 17.09.2017 - 15:06
| Да и потом с чего бы это Власова со Шкуро и Красновым казнили? | | ||
| 1503
- 17.09.2017 - 15:10
| Цитата:
| | ||
| 1504
- 17.09.2017 - 15:11
| Гонения евреев имеено по национальному признаку? первый раз слышу. | | ||
| 1505
- 17.09.2017 - 15:16
| 1496-Афанасий Ибрагимович Кац >Пиндосам Хрущов срыгнул в 1963 г боле 500(!!) тонн золота за зерно и прочее жорево..."-чем-то Хрущев похож на ваши методы хозяйствования в 90-х годах:"Все купим за бугром". | | ||
| 1506
- 17.09.2017 - 15:19
|
Дело ведь не в синяках на роже и не в розовых, как свежая телятина, ссадинах, и не в сочащейся из уха черной кровяной струйке, — у Розенбаума был вид не избитого, а размозженного человека. Будто Трефняк сбросил его из окна шестого этажа, а не просто обработал кулаками. И белое, словно крупчаткой присыпанное лицо Когана от одного вида Розенбаума стало густо сереть, наливаться темнотой. Коган был с воли, он еще не знал, что тут человека очень быстро втряхивают в роль, как водолаза в скафандр. Это Минька, конечно, здорово придумал — посадить в углу слабо сопящего, икающего, немого от боли и страха Розенбаума. Потому что, перешагнув порог, Коган вкопанно замер на месте, вперился в своего любимца умника, и воздух вокруг него сгустился, задрожал, марево тоски и безнадежности заволокло его на тот миг, пока Минька еле заметным жестом вышвырнул из своего кресла Трефняка, чинно расселся и предложил: — Ну-с, присаживайтесь, бывший академик… Коган с трудом оторвал взгляд от сипло дышащего, трясущегося, убитого Розенбаума, твердо пропечатав пять шагов, рывком сел на стул и пронзительным нахальным голосом сказал: — Позвольте вам заметить, что академик — это навсегда. Это пожизненное звание. Минька тонко засмеялся: — Навсегда? А когда жизнь заканчивается?… Коган сглотнул тяжелый ком — я чувствовал, как горька его слюна, — и спросил своим высоким, треснувшим голосом: — Вы намекаете, что собираетесь убить меня? — Я это не исключаю! — откровенно захохотал Минька. От удовольствия и нетерпения он все время сучил правой ногой, мелко и часто дрыгал ею — «черта нянчил». А Коган сухо пожевал губами, деловито спросил: — В таком случае я бы хотел узнать, в чем меня обвиняют? — Вот это — пожалуйста! — серьезно и душевно заверил Минька. — Вы обвиняетесь в организации сионистского вредительского центра, имеющего целью убийство товарища Сталина и его ближайших помощников в Политбюро ВКП(б)… * * * Коган на миг зажмурился, будто Минька выстрелил у него над ухом, и его лицо седастого еврейского коршуна было в это мгновение раздавлено рухнувшим на него ужасом, потому что кремлевский лейбка-лекарь Коган неоднократно видел голым Великого Пахана и его ближайших помощников из Политбюро и в отличие от своих сограждан знал, что многие из них не боги, а пожилые склеротики, которые вполне могут занемочь, захворать, скончаться, умереть, подохнуть! Что они смертны. А следовательно, их можно убить. И если такая кощунственная, святотатственная мысль возникла и произнесена вслух значит, этот вопрос решен окончательно и бесповоротно. Но жуткий полет через мглу растерянности и страха длился у него ровно один миг; он сразу же спросил ровным голосом: — И вы, конечно, располагаете вескими доказательствами моей вины? -Конечно, располагаем, — сказал я негромко, и он мгновенно обернулся, остро вперился, и я видел, как он взвешивает меня I гирьками своей жидовской пронзительности, как щупает, оценивает меня взглядом старого опытного диагноста, соображая — главнее я свинорожего майора за столом, есть ли смысл со мной разговаривать или я, как Трефняк либо конвойный солдат, — фигура вспомогательная, и нет нужды тратить на ерунду капитал еврейской надменности. Но ничего не решил, потому что я был в штатском, не сидел, развалясь, за ореховым столом и не тряс ногой, «нянча черта», не орал и не грозился, а медленно прогуливался по кабинету. Возможно, он бы и пренебрег мною в своей напуганной, но еще не сломленной еврейской гордыне, кабы я, неспешно фланируя, не вышел из поля его зрения, неторопливо двигаясь в тот угол, где за маленьким столиком на привинченном к полу табурете сидел разрушенный Розенбаум, и Коган против своей воли, давя изо всех сил в душе своего иудейского гордыбаку, стал опасливо поворачиваться на стуле вслед за мной, пока я не уселся на маленький допросный стол и дружелюбно не положил руку на плечо чуть дышавшего Разъебаума, и таким образом все заняли идеальную позицию для перекрестного допроса: в красном углу, за столом. — ухмыляющийся Минька, посреди кабинета — Коган, вынужденный теперь вертеться на две стороны, и в противоположном углу, который, надо полагать, Когану казался черным, — мы, то есть я и некогда похожий на Троцкого Разъебаум, загримированный теперь Трефняком под театральную маску страдания. -…И еще какие доказательства! — сказал Минька, и Коган повернулся к нему. — Что же это за доказательства, позвольте полюбопытствовать? — спросил он, утратив интерес ко мне. — Вот они, эти доказательства… — сказал я по-прежнему тихо, и Коган резко обернулся ко мне. А я сложил вместе ладони, растопырив пальцы, и этими вялыми разжатыми пальцами постучал Розенбаума по черепу, и в кабинете раздался сухой костяной треск: — Вот здесь полно доказательств вашей преступной деятельности… Коган молчал мгновение, и тайный злой гонор пересилил в нем страх, высокомерие брызнуло из него, как сок из спелого арбуза: — Вы… вы… вы стучите по голове врача… своими… своими руками… врача, который спас от страданий и смерчи тысячи больных… Минька глубоко заметил: — Ха! Спас! Спасители хреновы! Чего жид не сделает, чтобы замаскировать преступные планы… Коган рванулся в его сторону, выкрикнул хрипло: — Какие планы? О чем вы говорите?… Где же я нахожусь, Боже мой?! — Вы находитесь в Следственной части Министерства государственной безопасности СССР, — степенно сказал Минька, — которому стали известны ваши планы уничтожения руководящих советских кадров во главе с Иосифом Виссарионовичем Сталиным. И этот вот вонючий Разъебаум уже рассказал нам о совместных с вами делишках… Коган горько покачал голоной: — Доктор Розенбаум — мой ученик Ничего он не мог вам сказать обо мне плохого. Ученик не может оклеветать учителя, не может признать его злодеем… — Ой ли? — подал голос я, и Коган снова развернулся, и с каждым таким поворотом он дотрачивал остатки уверенности. — Неужели не может? — озабоченно интересовался я. — А вот эта газетка вам ничего не напоминает? И протянул ему старую, уже изжелтевшую от времени «Правду», а Коган стремительно выкинул вперед руки, отталкивая от себя волглый газетный лист, будто я совал ему в белые профессорские ладошки зловонную жабу. — Без очков, наверное, не рассмотрите? — спросил я предупредительно. — Давайте, сам найду… Где это тут напечатано?… Запамятовал что-то… Ага… Ага… Вот, вот — на второй страничке… «СМЕРТЬ ПОДЛОМУ УБИЙЦЕ!» — письмо в редакцию честных советских врачей, требующих беспощадного отношения к грязным отравителям Плетневу и Левину, замаскировавшимся под личиной врачей и убившим великого пролетарского трибуна Максима Горького… Не помните такого письма? А-а?… Коган молчал, спрятав за спину руки. Минька от удовольствия тихо хихикал и кусал свои обломанные, половинчатые ногти. Трефняк не вслушивался в мои слова, но по тону улавливал, что бить пока никого не надо, и сосредоточенно думал о чем-то — наверное, о плутующей плутоуке. И Розенбаум поднял на Когана глаза, будто налитые йодом. — Значит, забыли, — вздохнул я огорченно. — Ай-яй-яй! А письмо-то интересное! Как возмущены честные врачи подлым шпионом профессором Плетневым! Вот послушайте, как красиво сказано и очень убедительно: «… изверги и убийцы растоптали священное знамя науки, осквернили чудовищными преступлениями честь ученых…». И подписи: Мирон Вовси, Николай Зеленин, Егоров… так… так… так… вот еще один честный врач — Моисей Коган. Это ваш родственник? Или однофамилец? А может, перепутали в редакции — это не подпись вашего брата Бориса Когана? — Это… я сам… это моя подпись… — выдавил из себя Коган. — Не может быть! — закричал я испуганно. — Мне точно известно, что ученик не может признать учителя злодеем! Ведь профессор Плетнев — ваш учитель? Я ведь не ошибаюсь?… Ох, долго молчал Коган, пока наконец смог разъять уста и шепотом сообщить: — Н-нет… не ошибаетесь… Но нас собрал заместитель наркома НКВД Агранов… показал признание Плетнева… — И вы поверили? — охнул я от неожиданности. — Поверил… — Понимаю вас, — сочувственно покачал головой я. — На нашем месте у меня бы тоже ни на миг не возникло сомнения, что великий гуманист — молодой парень шестидесяти восьми лет, здоровенный чахоточник, атлет без одного легкого и с сильным циррозом, алкоголик с двумя инфарктами — сам по себе умереть не мог ни за что! Только вредительская рука Плетнева смогла вырвать гения советской литературы из наших рядов. Даже я — совсем не врач — это отлично понимаю… Минька радостно, сыто загоготал, хлопая себя ладонями по брюху, и Трефняк, сообразив, что я, видно, крепко пошутил, тоже заржал по-сержантски. Куда же делась ваша еврейская надменность, дорогой гражданин Коган? Как быстро стыд и страх растворили вашу гордыню! Залепетал растерянно: — Агранов показывал документы… Плетнев на процессе признавался… Агранов ведь был замнаркома, член ЦК… — Э-эх, не надейтесь на князи, на сыне человеческий — сказано в Псалтири. Агранов-то давно расстрелян… — Но мы ведь не могли тогда знать, что все это подделки! — воскликнул с отчаянием Коган. — Подделки? — удивился я. — У нас подделками не занимаются. Плетнев изобличен и расстрелян по заслугам. И Агранов расстрелян — по своим заслугам. И у вас нет выхода, кроме чистосердечного признания… — Господи, что же происходит? — закричал Коган. — Чего вы хотите от меня? В круглом канцелярском графине мерцал блик от электрической лампы, скрипели хромовые сапоги Трефняка, густо сопел Минька, всхлипывал Розенбаум. Вода в графине стыла пузырем циклопической слезы. Минька, дурак, не выдержал хода игры, не понял, осел, что Когана надо ломать не на испуг, а на унижение собственной грязью, и вылез с вопросом: — Мы хотим, чтобы вы рассказали о том, как вам удалось умертвить кандидата в члены Политбюро, секретаря ЦК ВКП(б), первого секретаря Московского городского и Московского областного комитетов партии, заместителя наркома обороны СССР, начальника Главного политического управления Советской Армии, начальника Совинформбюро генерал-полковника Александра Сергеевича Щербакова… Он это провозгласил торжественно, как дьякон литанию, но Трефняк, оторвавшись от размышлений про плутоуку, присвистнул удивленно и спросил: — Усех сразу ухайдакал? От жидюка злостный!… Все сделали вид, будто не расслышали замечания Трефняка, и я наблюдал, как часто дышит Коган, набирает воздуха в грудь, мнет дрожь в скулах, чтобы достойно ответить нам звенящим от испуга и напряжения голосом: — Товарищ Щербаков умер 9 мая 1945 года от остановки сердца вследствие многодневного тяжелого запоя. Умертвить его я не мог по двум причинам. Во— первых, в течение всего запоя охрана не подпускала к Щербакову ни одного человека. Это легко проверить по журналу посетителей дачи Щербакова в Барвихе, куда записывались паспортные данные каждого, кого ввозили на территорию. А во-вторых, я не был лечащим врачом Щербакова и видел его живым всего один раз во время консилиума по поводу прогрессирующего у него склероза и ишемической болезни… -А откуда вы знаете причину его смерти? — Мне рассказал коллега, профессор Вовси… Он наблюдал Щербакова как Главный терапевт Советской Армии… — Вот и прекрасно, — заметил Минька. — Так и запишем: замысел умертвить Щербакова сильнодействующими лекарствами и назначением пагубного режима был подсказан Когану профессором Вовси… — Вы с ума сошли! — взвизгнул Коган. — Я ничего подобного не говорил! И не скажу! Никогда! Коган больше не крутил взад-вперед головой, а вскочил со стула и умоляюще протягивал ко мне руки, жарко бормотал: — Ну вот вы, товарищ, у вас вид приличного, образованного человека, ну вы хотя бы постарайтесь понять, что все эти обвинения — чудовищная чепуха! Никто на всей земле не может в это поверить! Какие сильнодействующие лекарства?! Какой пагубный режим?! Щербаков выпивал ежедневно до трех литров водки и выкуривал несколько пачек папирос. Вы же его видели, наверное, он весил сто сорок килограммов и один съедал за обедом свиной окорок с гречневой кашей. Во время консилиума он сам мне сказал, что каждый день ему привозят с бадаевского завода дюжину бутылок нефильтрованного пива. Это же для почек — смерть! — Не обливайте грязью память убитого вами великого сына советского народа! — торжественно и печально сказал Минька. — Почему я обливаю его память грязью? Я стараюсь вам объяснить! Ведь не я же предписал ему пить водку и поглощать ящиками пиво! Минька горестно закрыл глаза своей пухлой короткопалой падонью с обломанными ногтями, с болью, глухо вымолвил: — Александр Сергеевич Щербаков рядом с товарищем Сталиным вынес на своих плечах весь груз войны и умер в День победы в сорок четыре года, а эта старая жидовская вошь жива — здорова, всю войну по тылам отъедалась, а теперь еще срамит память одного из преданнейших сталинских учеников… Не могу слушать! И громко хлопнул по столу. И Коган смолк. То ли понял, то ли устал. Я подошел к нему, положил руку на плечо и сообщил душевно: — Несмотря на мое возмущение совершенными вами преступлениями, вы мне все равно чем-то симпатичны. Поэтому я хочу дать вам добрый и разумный совет: напишите сами, можно сказать, добровольно все, о чем вас просит следователь. Чтобы это было и научно, и по-человечески убедительно… — Почему? — прошептал Коган. — Почему я должен писать сам этот злой сумасшедший вздор? — Это глупый вопрос, поверьте мне. Ведь если бы в вас на фронте попала пуля, вы ведь не стали бы спрашивать, почему именно вас убило? Убило — и все! На войне убивают… — Но ведь сейчас не война… — Ошибаетесь! Война! И очень серьезная. Мы не допустим, чтобы в каждом учреждении сидели Гуревич, Гурович и Гурвич и отравляли жизнь советскому народу! — Вы говорите, как фашист… — медленно, будто у него озябли губы, вымолвил Коган. — Споры — кто как говорит — сейчас неуместны. Я хочу вам объяснить, для вашего же блага, почему вы должны как можно быстрее сообщить интересующие нас сведения… | | ||
| 1507
- 17.09.2017 - 15:21
|
Фуфельная фантастика. Просто гон какой-то... | | ||
| 1508
- 17.09.2017 - 15:30
| 1496-Афанасий Ибрагимович Кац >Сам же знаешь какая авантюра была с зерном.http://www.mojbred.com/4161.html | | ||
| 1509
- 18.09.2017 - 01:03
| 1507-_Кошница_ >вам виднее, придворный летописец | | ||
| 1510
- 18.09.2017 - 03:02
| Что то у Абакумова с Перл Семёновной не поладилось? | | ||
| 1511
- 18.09.2017 - 06:20
| Цитата:
Могу привести таблицу всех призеров первенства СССР с 1939,когда самбо был дан старт как спотривной дисциплине... и до самаго ареста нашего ероя... Там его близко быть не могло,бо там боролись вольники и классики-чемпионы ОИ и мира,я грю за тяжелый и полутяжелый вес,где мог бороться наш Абакумов... А звание МС давали в то время(и то не всегда)борцам кои входили в первую тройку призеров,Абакумовым бы там лишь ковер выхлопали..,тем паче,што их курировал Берия,большой ценитель,да и атлет..,не поддавайтесь на его внешний вид ботаника,он запросто солнышко на турнике крутил... Цитата:
Тут все наоборот,не евреи пытают русских,а русския евреев..,а Вайнер вопользовался дырой во времени цензуры,Перестройка-Гласность-Ускорение,и набил сей труд... Аркадий Вайнер и Юлиан Семенов самыя для мя загадочныя писатели до сего дня-шипко много знали,особенно Юлиан,кой сгоряча наговорил нашим писателям недалече от смерти,где посулили скорый конец русским... Но талантливы были до без конца,вне горизонта,таких щаз нема... Юлиан был запойным алкоголиком,мне мой знакомый москвич был тому свидетелем-у него мать работала судьей и он обычно провожал ея домой,если был сложный процесс... Так вот,сидел в колидоре ожидая маму и там познакомился с Юлианом...Тот был под сильной мухой и нес каку-то хрень за жидомасонов(???)..,одет был чуть не как бомж... Многия,кто знал Семенова не верили в авторство кто творчества,объясняя сие потрясающей простотой этого индивида,ну мужик какой там из Рязани,а не Великий русский писатель... | | ||
| 1512
- 23.09.2017 - 13:46
|
Кубанское казачье войско, согласно документам,— самое большое в России, в нем числится около 50 тыс. человек, и самое дорогое. Официальный бюджет войска — 1 млрд руб. в год. Судя по тому, что возглавляет войско вице-губернатор края Николай Долуда, для властей это дело нужное. Кубанские казаки теперь не пляшут, не поют, как в одноименном фильме,— они сила, брали Крым, грозят нагайками Pussy Riot, штабу Навального и всем, кто плохо себя ведет. Много буков... https://www.kommersant.ru/doc/341557...ors_picks=true | | ||
| 1513
- 28.09.2017 - 15:37
|
Нашел интересную статью: http://museum.poputnaya.ru/index.php?area=history&id=1 Дом-музей ст. Попутной Из истории Кубани Кубань в далёком прошлом Кубанские станицы в период русской революции Казачество в первый период революции принято рассматривать как реакционную силу, используемую самодержавием для борьбы с революцией, для подавления народных восстаний. И на самом деле казаки принимали участие и в расстреле демонстрации 9 января в Петербурге, и в различных карательных экспедициях. Самодержавие всемерно поддерживало сословную замкнутость казачества и их феодальные отношения, воспитывало казаков как реакционную силу и, до некоторой степени, имело в этом успех. Но считать всех казаков реакционными было бы ошибочно. Проникновение капитализма сделало своё дело. В среде казачества произошли глубокие социальные изменения. Ещё в 1893 году по данным атаманов в станицах было 10% богатых казаков, 41% середняков и 48% казаков-бедняков. В период с 1901 по 1906 год количество казаков-кулаков увеличилось, а вместе с тем увеличилось и количество бедноты. Хозяйство середняков стало маломощным. По данным обследования 14 станиц Майкопского отдела за 1902-1906 года видно, что 18,9% населения станиц были коренными батраками, половина которых не имела даже своей усадьбы. 20,5% населения имели в среднем на двор: 0,05 лошади, 0,1 усовершенствованных сельскохозяйственных орудий, 0,98 десятин земли. 8/9 населения этой группы занимались различными промыслами вне своего хозяйства или батрачили. Хозяйство середняков немногим отличалось от бедняцкого. Эта группа имела в среднем на двор 1/10 лошади, 3,7 волов, 0,3 усовершенствованных сельскохозяйственных орудий и 1,6 десятин посевов. Большая часть середняков была в долгу у кулаков и ростовщиков. Таким образом, не менее 2/3 казачьего населения станиц на себе чувствовало засилие кулаков, и поэтому оно не могло быть надёжной опорой самодержавия. Тяжёлым бременем ложились на плечи казака различные повинности и сборы. Они, казаки, содержали и станичную администрацию, инструкторов для обучения казаков приготовительного разряда, производили постройку, ремонт и охрану лагерей, собирали средства на призы при скачках и на угощение начальства в «царские дни». В практике станиц Кубанского войска существовало множество различных видов раскладонных сборов: собирали и с земельных паёв, и с десятины распаханной земли, и с количества стогов заготовленного сена, и с лошадей или рогатого скота, и с жилых построек (с дыма). А как тяжела была казачья служба! Офицеры обращались с казаками грубо, кормили плохо, размещали в казармах на многоэтажных нарах, а вследствие этого грязь, клопы и т.д. Офицеры часто использовали рабочую силу в своих хозяйствах или посылали на работу по найму, а деньги присваивали себе. Всё это вызывало массовое недовольство казаков военной службой, офицерами и властями и приводило к открытым выступлениям целых казачьих частей. С начала 1900 годов в Армавире создаётся социал-демократическая группа, которая оказывает большое влияние на борьбу казачьей и иногородней бедноты против помещиков, кулаков и ростовщиков. В 1905 году Армавирская большевистская организация насчитывала в своих рядах 210 членов. Количественно и организационно она была сильнее и Кавказской (150 чел), и Екатеринодарской (135 чел.). В январе 1905 года началась революция. Ведущую роль в нарастающем революционном движении играли рабочие крупных промышленных центров, где особенно сильным было влияние большевиков. К весне 1905 года революционная волна докатилась и до Кубани. Начались забастовки, стачки, политические демонстрации в промышленных центрах: в Екатеринодаре, Новороссийске, Армавире и других городах Кубани. Первомайские демонстрации прошли под лозунгами: «Долой самодержавие!», «Да здравствует свобода!», «Требуем 8-часового рабочего дня!». В Армавире большевики организовали первомайскую массовку за рекой Уруп. Там же, в Армавире, бала объявлена забастовка чугунно-литейного завода, типографии, маслобойного завода, табачной фабрики и др. предприятий города. Избран станичный комитет. Стачка продолжалась несколько дней. В ней участвовало до 4 тысяч рабочих. Майская забастовка в Армавире оказала большое влияние на окружающие станицы и сёла, подняла на борьбу сельский пролетариат. Летом 1905 года свыше 17% помещичьих имений и крупных кулацких хозяйств Кубани были охвачены стихийными волнениями. Батраки требовали повышения заработной платы и сокращения рабочего дня, который продолжался 14-16 часов. Многие помещики из-под Армавира обращались с просьбой к властям о присылке войск для охраны имений. В 6 крупных экономиях за Урупом, у станицы Отрадной, принадлежащим помещикам Макеевым, Мазаевым и другим рабочие организовали забастовку с требованием повышения заработной платы и улучшения питания. Забастовка продолжалась три дня. Полевые работы в это время совершенно прекратились. Наиболее организованно проходили стачки рабочих в имении барона Штейнгеля «Хуторок» (Новокубанский район), где было особенно сильным влияние большевиков. Рабочие требовали повышение зарплаты и улучшения условий труда. Помимо экономических требований выдвигались и политические. Крупные забастовки сельскохозяйственных рабочих проходили и в других станицах, например, в Гулькевичах, Ахтырской, Крымской и др. Поднимались на борьбу и крестьяне-арендаторы, добивавшиеся облегчения условий аренды. Местами дело доходило до конфискации помещичьих земель. Нередки были случаи, когда перепуганные помещики бежали из своих усадеб, бросая скот и машины. Революционные события не могли не затронуть кубанского казачества. Передовая часть казачества из бедняков и середняков всё более открыто выражало протест против полицейских функций, которые царское правительство навязывало казачьим частям. Казачья беднота поддерживала требование крестьян об отобрании земель у помещиков и казачьей верхушки. В июне 1905 года начинается восстание на броненосце «Потёмкине». Большевики Кубани используют это восстание для пропагандистской работы в армии и в казачьих частях. В воинских частях распространяются листовки: «Одесские события», «К солдатам» и другие. Эти листовки призывали солдат и казаков переходить на сторону народа. В период 1905-1906 годов во многих казачьих частях происходят волнения. Казаки отказываются стрелять в рабочих и крестьян, разгонять рабочие митинги и демонстрации. В октябре 1905 года 13-ый Пластунский батальон в Екатеринодаре предъявил своему командованию ряд требований, угрожая, в случае их неудовлетворения, сделать то, что сделали матросы «Потёмкина». 14-ый Пластунский батальон в Майкопе отказался выполнять полицейские функции и ехать в Баку на усмирение нефтяников. 15-ый Пластунский батальон отказался выехать в Батуми по тем же причинам. Были волнения и во втором Черноморском полку, 6-ая сотня которого отказалась от всяких занятий, кроме верховой езды, а вторая сотня этого полка отказалась стрелять по митингу крестьян в Ставропольской губернии. Ейский казачий полк, направленный для усмирения в город Курск, отказался от полицейской службы и потребовал отправки домой, угрожая вооружённым восстанием. Особое место в революции 1905-1906 г.г. на Кубани занимает восстание 2-го Урупского полка, которое ярко характеризует отношение основной массы казаков к самодержавию, к военной службе, к своему офицерству. | | ||
| 1514
- 28.09.2017 - 15:40
| Восстание второго Урупского полка Второй Урупский полк был сформирован в ноябре 1904 года из казаков станиц Майкопского отдела. Он состоял из 6 сотен и находился в распоряжении наказного атамана Кубанского казачьего войска и по его приказанию нёс внутреннюю охрану и выполнял полицейские функции в Армавире, Новороссийске, Краснодаре. В полку существовала палочная дисциплина; за малейшие проступки казаки подвергались жестоким наказаниям. Офицеры грубо и оскорбительно обращались с подчинёнными, часто избивали их и на каждом шагу унижали человеческое достоинство казака, брали взятки, присваивали заработанные казаками деньги и т. П. Так, например, казаки полка около двух месяцев работали на покосе в станице Крымской, им обещали уплатить за работу по 25 копеек в день. После работы им выдали по 56 копеек за всё время работы, то есть по 1 копейке в день, остальные деньги офицеры присвоили. В Новороссийске казаки 6-ой сотни разгружали вагоны. Железная дорога уплатила за работу, а казаки ничего не получили. Деньги пропили офицеры. Семьи казаков 2-го Урупского полка, оставшиеся в станице без работников, разорялись. Это волновало казаков. Навестить семью, помочь ей, казак не мог. Отпуска были запрещены. Война с Японией кончилась, но их домой не отпускали. Большевистская агитация раскрыла глаза казакам. Они по иному стали оценивать своё служебное, правовое и материальное положение. У них проснулось сознание своего революционного долга перед народом и Родиной. «Дух свободы, как писал Ленин, проник в казармы везде и повсюду». Выполняя приказы командования, казаки 2-го Урупского полка принимали участие в разгоне демонстрации и даже стреляли в народ. По заявлению командира полка войскового старшины Котрохова 2-ой Урупский полк неоднократно вызывался на помощь гражданским властям, причем, раз в Новороссийске и два в Екатеринодаре применял оружие, в результате чего были убитые и раненые. Только в июльской забастовке в Новороссийске на полотне железной дороги было убито 19 человек и около 100 человек ранено. В Армавире, Екатеринодаре и других городах и населённых пунктах по приказанию офицеров казаки чинили жестокие расправы над мирным населением, разгоняя и расстреливая митинги и демонстрации. О своей службе писали сами казаки в Воззвании: «Ко всем гражданам России», опубликованном в декабре 1905 года. «Мы, жаждущие сразиться с внешним врагом, пишут Урупцы, волей нашего правительства были оставлены внутри России для несения полицейской службы. Слепо повинуясь начальству, мы ревностно исполняли все его приказания: били народ плетьми, разгоняли прикладами, расстреливали безоружных граждан на улицах, топтали их конями». Под влиянием большевиков большинство казаков поняли, какие преступления они совершали перед народом и Родиной и отказывались от полицейской службы. В том же воззвании они писали: «Мы поняли, какое преступление мы совершили перед горячо любимой Родиной, исполняя приказания нашего начальства, а поэтому мы категорически отказываемся от полицейской службы, видя её преступность, считая её несовместимой с воинской честью казака». Ещё в ноябре 1905 года в Екатеринодаре солдаты 252 Анапского резервного батальона отказывались нести полицейскую службу. Казаки 2-го Урупского полка установили с ними связь и заявили своему командиру, что они не поднимут руку на солдат. Точно так же, когда 14-ый, 15-ый и 17-ый Пластунские батальоны не выполнили приказов о выезде в Закавказье на подавление восстания, казаки 2-го Урупского полка отказались применить к ним оружие. В период Декабрьского вооружённого восстания в Екатеринодаре начинается всеобщая забастовка. К рабочим городских предприятий присоединяются железнодорожники узла. С 15 декабря прекратилось движение поездов. Хозяином положения стал стачечный комитет, опиравшийся на боевую дружину. Взялись за оружие и рабочие Новороссийска. Они разогнали полицию, жандармерию и черносотенцев. С 16 по 25 декабря власть находилась в руках Советов рабочих депутатов. Взяли власть и рабочие Сочи; местный гарнизон вынужден был сдаться. Восставшие создали Совет рабочих депутатов, народный суд и биржу труда. В Новороссийске в это время были три сотни Урупского полка. В начале восстания командование хотело использовать казаков против восставших, но казаки отказались. На другой день командир полка хотел набрать «охотников», но таких не оказалось. В Екатеринбурге в оставшихся сотнях проведено несколько совещаний с участием представителей всех сотен и городского комитета большевиков, где был решён вопрос о восстании полка. Решён также вопрос о посылке делегации в Новороссийские сотни, для того, чтобы вызвать их в Екатеринбург. Стачечный комитет представил для делегации 2-го Урупского полка поезд. Рабочие железнодорожного узла, промышленных предприятий и Новороссийский совет приветствовали делегацию Урупцев и одобрили инициативу по отозванию Новороссийских сотен, которые, как говорило начальство, оставлены в Новороссийске для охраны порядка и спокойствия. В своём обращении Новороссийский совет писал: «Братья казаки Урупского полка, ваши делегаты сами убедились, что в городе Новороссийске царит полное спокойствие и безопасность. Мы заверяем вас, братья, в том, что никогда ещё в городе не было так спокойно и безопасно как теперь. В городе совершенно нет ни воровства, ни грабежей, ни убийств, потому что сам народ перестал доверять чиновничьей полиции, и выставил собственную охрану. Приехавшая в Новороссийск делегация очень быстро договорилась с 4-ой и 6-ой сотнями. Только 2-ая сотня, собранная из молодых казаков, была изолирована офицерами в расположении сотни и напоена пьяной. 18-го декабря 4-ая и 6-ая сотни 2-го Урупского полка прибыли в Екатеринбург, где были радостно встречены сотнями и командирами полка. На встречу пришли офицеры, но их удалили. Казакам 2-ой сотни было направлено обращение, в котором говорилось: «Мы, ваши товарищи в Екатеринбурге, С нетерпением ждём вашего возвращения. Мы услышали, что вас подпоили и сбивают с толку. Мы возмущены таким приёмом начальства. Товарищи! Не поддавайтесь обману, опомнитесь и поддержите своих товарищей Урупцев, соединившись с народом». Полк обсудил и принял требования казаков к наказному атаману. Основными пунктами требований были: роспуск полка по домам, удовлетворение всеми видами довольствия, подписка начальства о том, что никто из полка не будет наказан и смягчение наказания казаку Сёмкину, осуждённому в дисциплинарный батальон за революционную деятельность. Затем на сборе было принято решение об изгнании офицеров и выборы командиров. Командиром полка единогласно был избран старший урядник Алексей Курганов. Командирами сотен - урядники Крикунов, Гречанов, Корягин, Шилов, вахмистр Бычков. Алексей Курганов – казак из станицы Псебайской. 17 декабря он возглавлял делегацию в Новороссийск, затем 53 дня командовал полком. Ближайшими помощниками Курганова были вахмистр Бычков и урядник Корягин. Полк поручил Курганову вести переговоры от всех казаков полка. Он, Курганов, вручил выработанные требования командиру полка войсковому старшине Котрохову. | | ||
| 1515
- 28.09.2017 - 15:40
|
Наказной атаман генерал-лейтенант Одинцов изъявил желание разговаривать с казаками. Утром, 19 декабря, он, вместе со своим помощником генерал-майором Быбичем и начальником штаба полковником Пржевальским пришли во двор 3-ей сотни, где собрался полк. Курганов предложил офицерам удалиться, а затем предъявил наказному атаману требования. Одинцов уговаривал, требовал, угрожал, добивался, чтобы полк приступил к исполнению полицейской службы. Ничего не добившись, он обещал дать ответ на другой день, надеясь выиграть время. Полк волновался, но реальных революционных действий не предпринимал. В этом была его ошибка. Не нужно было ждать ответа атамана и не следовало вести с ним переговоры. Нужно было соединиться с бастовавшими рабочими Екатеринодара и под руководством большевистского комитета взять в городе власть. 19 декабря офицеры решили захватить полковое знамя. Курганов выделил усиленный наряд, которому поручил доставить в расположение полка знамя и денежный ящик. С этого времени они охранялись караулом из восставших. Доступ в штаб офицерам и командиру полка был прекращён. В этот же день помощник наказного атамана Бабич пытался спровоцировать Урупцев на вооружённое столкновение с казаками 13-го Пластунского батальона. Пользуясь тем, что казаки Урупского полка продолжали нести охрану дворца наказного атамана, Бабич вызвал из полка наряд из двух сотен. Когда они стали подходить к дворцу, то увидели около него две сотни пластунов в полной боевой готовности. Выяснилось, что им был дан приказ открыть по Урупцам огонь. Пластуны этого приказа не выполнили. Провокация Бабича вызвала возмущение у казаков Урупского полка, а также у казаков 13-го Пластунского батальона. 20 декабря войсковым старшиной Котроховым был зачитан ответ наказного атамана. Как и следовало ожидать, он отказался удовлетворить требования казаков и приказывал восставшим возвратиться в подчинение своих офицеров и к выполнению службы. 21 декабря начальник штаба полковник Пржевальский заявил, что якобы была получена телеграмма от царя по поводу восстания полка. Это была новая уловка. Казаки разоблачили Пржевальского: никакой телеграммы от царя не должно было быть, так как в это время телеграф бастовал. Наказной атаман стал собирать силы для подавления восставшего Урупского полка. Против них готовился Екатеринодарский полк. По станицам правобережной Кубани объявлен набор «охотников». Для подавления восстаний формировались особые отряды. Второй Урупский полк решил уйти в Майкопский отдел. Наказной атаман использовал все средства, чтобы задержать его в Екатеринодаре, так как в Майкопском отделе был уже мятежный 14-ый Пластунский батальон. Восстание могло распространиться на всю область. В это время проходили массовые забастовки в Екатеринодаре, Армавире, Кавказской. В Новороссийске, в городе Сочи, Тихорецкой хозяином положения были Советы. Волновались и станицы. В Уманскую ушёл мятежный 17-ый Пластунский батальон. 13-ый Пластунский батальон, находившийся в распоряжении наказного атамана, был не надёжен. В отправке полка большую помощь оказал стачечный комитет. Он представил необходимый для людей и лошадей состав. Ночью, с отрядом в 200 человек, Курганов вывез из центра города знамя полка. Ожидаемого столкновения с офицерами не произошло. Одинцев не мог дать Котрохову войск. Урупский полк спокойно выехал. Утром 23 декабря полк выгрузился в Усть-Лабинской и в конном строю отправился в станицу Гиагинскую. Казаки ближайших станиц были распущены по домам на три дня. Гиагинская приветливо встретила Урупцев. Полковое знамя и денежный ящик были помещены в станичном правлении. Жители охотно приняли на квартиры казаков. 27 декабря полк в полном составе вступил в город Майкоп. По пути, в хуторах и станицах, население радушно встречало и провожало восставших. Часто проводились митинги, на которых всегда присутствовало много народу. Один из таких митингов проведен в станице Келлернесской. На митинге местные участники приняли приговор, в котором отметили, что все «единогласно признали, что 2-ой Урупский полк, а также 14-ый батальон присяги ничуть не нарушили, а напротив, выполнили её, став на защиту своих законных прав и народа. Поэтому мы, нижеподписавшиеся, поступок 2-го Урупского полка и 14-го батальона признаём законным и честным, а посему заявляем, что если хоть один казак выше указанных полка и батальона пострадает за поступок полка и батальона, восстанем все поголовно в защиту пострадавшего, в чём и подписуемся». (Приговор подписали 197 казаков и иногородних.) Свыше 20 тысяч жителей Майкопа вышли с хлебом и солью встречать полк. Для казаков были накрыты столы с различными закусками. Казак Иваненко приветствовал полк речью, в которой сказал: «Меня печалит то, что казаков вся Россия называла палачами, а теперь я вижу, что казаки оправдались теперь перед Родиной». Иваненко предложил Урупцам дать клятву, что впредь они не будут бить народ. Казаки Урупского полка хором ответили: «Клянёмся!» 2-ой Урупский полк стал фактически хозяином города. Подавляющее большинство населения было не его стороне. В Майкопе, в это время, социал-демократическая группа организовала многотысячные митинги. Большевики призывали народ на борьбу за свержение самодержавия. Атаман Майкопского отдела, приняв рапорт Курганова, потребовал от полка сдачи оружия, знамени и денежного ящика. Курганов ответил отказом. Он, в свою очередь, потребовал удовлетворения полка продовольствием, фуражом и деньгами, а также роспуска казаков по домам. Атаман отказался выполнить требования полка и уехал. Активных действий полк не принимал. Социал-демократическая группа Майкопа не проявила активности и не использовала возможностей. В Майкопе 2-ой Урупский полк пробыл 2 дня. За это время были установлены связи полка со станицами и окончательно отредактировано и принято Воззвание «Ко всем гражданам России». Свой открытый и решительный отказ выполнять распоряжения правительства по несению полицейской службы они хотели сделать достоянием всего народа, чтобы весь русский народ знал, что и как было». В Воззвании Урупцы изложили свои требования, суть которых сводилась к следующему: 1. Немедленный созыв Государственной Думы на началах всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. Так как только такая Дума может принести мир и спокойствие. 2. Немедленное освобождение всех людей, пострадавших за дело свободы. 3. Распустить казаков по домам и узаконить роспуск с объявлением на всех станичных сборах. 4. Удовлетворить казаков всеми видами довольствия. 5. Чтобы никто, из предъявлявших эти требования, не пострадал. За каждого пострадавшего казака восстанет на защиту весь полк. 6. Категорический отказ от несения полицейской службы и др. Воззвание было отпечатано (10 тысяч экз.) и распространено среди населения. Позднее оно было напечатано Кубанским комитетом РСДРП отдельной прокламацией под названием: «И казаки – люди. И они граждане». Воззвание сыграло большую положительную роль в сплочении казаков восставшего полка, в развитии политического сознания населения станиц, казаков и солдат других воинских частей Кубанской области. Но из Воззвания видно, что казаки 2-го Урупского полка, поднявшие восстание, разогнавшие офицеров, выбравшие своих командиров и отказавшиеся стрелять в народ, ещё не изжили веры в царя. Они не поняли того, что царь, издав Манифест от 17 октября, не собирался предоставлять свободу народу, и что царь, наказной атаман и офицеры единодушны в борьбе с революцией. В Воззвании также переоценена роль Государственной Думы. Урупцы по-меньшевистски хотели решить наболевший вопрос в рамках «законности». В начале января 1906 года полк возвратился в Гиагинскую. В штаб полка поступил новый приказ наказного атамана о добровольной явке на службу. В полку проведено совещание штаба с уполномоченными от станиц. Решено на службу не возвращаться, а послать к царю делегацию с прошением. На случай ареста избрано три делегации. Одной из делегаций удалось добраться до Петербурга, но царь её не принял. По возвращении она была арестована. В восстании принимали участие казаки 43-х станиц Майкопского отдела, из которых были сформированы 2-й Урупский полк и 14-й пластунский батальон. Станицы обеспечивали Урупцев продовольствием и фуражом, и даже собрали 230 рублей для поездки делегации в Петербург. Позднее, когда прибыл для подавления восстания отряд полковника Золотаревского, казаки не дали им квартир и отряд расположился в школах. Эти факты говорят о том, что население станиц было на стороне восставших. Декабрьское вооружённое восстание потерпело поражение. Политическая обстановка изменилась. 24 декабря прекращены забастовки в Екатеринодаре, Новороссийске, Армавире, Тихорецкой, Кавказской и других населённых пунктах. Подавив вооружённое восстание в Кутаиси, 25 декабря полковник Пржевальский занял Новороссийск. Совет рабочих депутатов сложил свои полномочия и прекратил свою деятельность. В начале января подавлено восстание рабочих и крестьян в Сочи. В начале 1906 года 39 губерний и областей России были на военном положении, 15 губерний на положении чрезвычайной охраны и 25 губерний на положении усиленной охраны. В карательные экспедиции выделено 800 батальонов пехоты, 1000 эскадронов кавалерии, 25 батарей и корпус жандарма. Началась полоса реакции, полевых судов и казней. Для подавления восстания 2-го Урупского полка Николай II прислал своего представителя, генерала Дукмасова. Против Урупцев был сформирован карательный отряд, в состав которого входили 2 сотни 13 Пластунского батальона, 2 сотни 3-его Екатеринодарского полка, 3 сотни Кавказского полка и 4 орудия. Командовал отрядом сам наказной атаман генерал-адъютант Одинцов. Боясь того, что казаки карательного отряда не будут стрелять по восставшим, Одинцов решил окружить Гиагинскую, где размещался 2-ой Урупский полк и вынудить восставших сдаться без боя. Полк готовился к обороне. В организации обороны помогало население ближайших станиц. 4 февраля на предложение сложить оружие Курганов ответил отказом. Осаждённым удалось установить связь с казаками карательного отряда и, заручиться обещанием, взаимно не стрелять. 5 февраля Одинцов начал артиллерийский обстрел. По станице выпущено 140 снарядов. 7 февраля Урупский полк заявил о сдаче. В результате следствия привлечено по делу восстания 2-го Урупского полка 432 человека, из них 420 к судебной ответственности. Но боясь нового возмущения, отданы под суд только «зачинщики» в количестве 39 человек. В защиту Урупцев рабочие Екатеринодара, Новороссийска и других городов объявили забастовки. Такая забастовка была проведена в Екатеринодаре 15 июля 1906 года с назначением суда над участниками восстания. В период судебного разбирательства, в октябре того же года, в Екатеринодаре готовится всеобщая забастовка. Выступление рабочих заставили власти сделать расправу менее жестокой. 17 октября 1906 года военно-окружной суд объявил приговор: «Курганов присуждён к смертной казни. Его ближайшие помощники Шумаков и Бычков к пожизненной каторге. Затем была проявлена «царская милость». Курганову дали 25 лет каторжных работ, Шумакову и Бычкову по 15 лет каторги. Остальные участники приговорены на различные сроки в дисциплинарные батальоны и к строгому аресту. Восстание 2-го Урупского полка имело большое влияние и на казаков Урупских станиц. В числе восставших у них были лично знакомые и сослуживцы. Они не могли отнестись к ним безразлично. К тому же требование Урупцев были близки и понятны каждому казаку. Большевики Кубани использовали восстание Урупцев для широкой агитации в массах, для повышения политической сознательности казаков, превращение их из враждебной силы революции в союзников рабочих и крестьян. | | ||
| 1516
- 28.09.2017 - 15:42
| Следует отметить, что с ростом богатств земледелия идёт процесс классового расслоения. Половина всех казачьих дворов были бедняцкими, не говоря уже об иногородних, среди которых процент бедноты был ещё выше. Пятая часть населения не имела своего тягла. Их посевы составляли всего по одной десятине на двор. Иногородние всё время страдали от малоземелья. А в 90-х годах теряют землю и многие казачьи семьи. За неисправное несение службы, или за неуплату налогов, у казаков отбирали часть пая, а иногда, и весь пай. Эти земли сдавались в аренду кулакам. | | ||
| 1517
- 06.10.2017 - 18:28
|
Кондратьев выступил на Всероссийском форуме казачьих войск, который проходит в Краснодаре. Он сказал, что казачьи ценности — это основа патриотической работы с молодежью. «Когда ребенок идет в школу — он должен видеть казака. Казачьи ценности стали тем фундаментом, на котором мы строим патриотическую работу с молодежью. 80 тыс. школьников сейчас учится в казачьих классах, и уже есть спрос на казачьи школы. В казачьи классы сейчас попасть сложно — потому что там нравственность, а это важнее экономики», — сказал губернатор. Сколько на самом деле казаков в России и на Кубани Он добавил, что в казачьих классах Краснодарского края учатся более 85 тыс. детей. В крае открыты семь казачьих кадетских корпусов, 26 казачьих школ. По мнению губернатора, их количество должно увеличиться кратно. Как сообщали Юга.ру, казачьи классы появились во всех школах региона в 2016 году. По данным на декабрь 2016 года, в Краснодарском крае с сентября их число увеличилось на 3 тыс. Атаман Кубанского казачьего войска Николай Долуда заявил, что необходимо кардинально пересмотреть содержание казачьего образования. «Казачий класс должен быть казачьим во всех смыслах этого слова, а не только на бумаге», — сказал он на совещании в октябре 2016 года. https://www.yuga.ru/news/421643/ | | ||
| 1518
- 06.10.2017 - 19:26
| Специально для Кошница и др.почитателей казаков,коих в крае 70%.https://news.mail.ru/politics/31241869/?frommail=1 | | ||
| 1519
- 06.10.2017 - 20:32
| Цитата:
| | ||
| 1520
- 07.10.2017 - 22:58
| Да, жизнь подвела черту на пороге общего расчеловечения. Голодные, измордованные до идиотизма граждане, проснувшись поутру, возносили благодарственную молитву Всевышнему Пахану и начинали клясть жидов-космополитов, из-за которых мир корыстно-неблагодарно забыл, что порох придумали не китайцы, а русский мастеровой Василий Порохов, а компасом пользовались во времена князя Игоря, и паровоз у Ползунова пополз и запыхтел раньше, чем у Фултона, а Маркони, гад, спер радиоприемник у Попова, и никакого не было Гуттенберга, а первопечатником был дьяк Федоров - пусть через сто лет после немца из Майнца, но первопечатником, и электролампочками Париж освещался Яблочкова, а лучшие в мире яблочки вывел Мичурин, которого вейсманисты-шпионы убили, столкнув с выращенной им клюквы, а первый в мире самолет построил Можайский, и пускай никогда не взлетал этот самолет, а был, по существу, крылатым паровозом, но все равно - по задумке - это был наш приоритетный самолгт... А во всем остальном эти люди должны были быть счастливы, ибо мы сделали их беззаботными, как птицы. Они боялись вспоминать про вчера и не смели думать про завтра. Беспечно-странная жизнь - никто, начав утром борозду на поле, не знал, закончит ли ее вечером. И, разведя в очаге огонь, не ведал, доведется ли попробовать похлебку. Да, в целом все было неплохо. Этот мир был готов к тому, чтобы мы его убили. И мы были готовы. И надеялись, что нам не будет мешать новый министр С.Д., который пообещал сейчас: - Нет препятствий для успешной нашей работы! С государственными вопросами выйдем на товарища Сталина, с ведомственными смело выходите на меня, рассмотрю, не мешкая... Вот так-то! Войдем и выйдем... Да, так оно и получилось: вошли в свое прошлое, а вышли в будущем. Мы вошли в него с огромным оперативно-следственным делом "Врачи-убийцы", а сейчас Магнуст вышел на меня с вопросами и претензиями. Мне ли отвечать на них? Боюсь, многовато чести для меня, скромного специалиста по технике безопасности - государственной безопасности, я имею в виду. Идея моя - что правда, то правда. Ну, а уж само дело - задачка для меня непосильная. Я думаю, что только на первое установочное совещание по разработке "Врачи-убийцы" Игнатьев С.Д. собрал больше людей, чем во всем твоем МОССАДе вонючем работает, дорогой ты мой зятек, Магнуст! | |
