Санкции, перспективы

«Дефицит – и существующий, и предполагаемый, носит разноплановый характер. Как минимум можно выделить две группы – абсолютный дефицит, когда чего-то нет без явных перспектив воспроизводства в России, и относительный, когда что-то есть, но добраться до него сложно, и относительный, когда глобально препарат есть, но с ним сложно. Рассмотрим наиболее вероятные варианты.

1. Абсолютный дефицит технологии, вещества, препарата примеров немного, самым известным, вероятно, является прекращение ввоза оборудования для CАR-Т терапии. Ситуация крайне драматичная, но она касается минимального числа пациентов. Преимущественно речь идет об экспериментальном лечении либо о сложных видах терапии. При этом не надо думать, что у них совсем уж не останется альтернатив - но, безусловно, их может стать меньше.

2. Абсолютный дефицит по торговому наименованию – когда оригинальное изделие или препарат отсутствует, но присутствуют его аналоги (дженерики). Это та самая история, о которой говорят сегодня в новостях про письмо Голиковой. Дискуссия в этом вопросе очень субъективизирована. С одно стороны, субъективно немецкий производитель кажется более надежным, чем индийский. С другой все дженерики проходят исследования биоэквивалентности – и попробуйте-ка доказать, что они отличаются по эффекту. Поэтому в рамках общих правил назначение препаратов по торговому наименованию в рамках государственных гарантий осуществляется в рамках решений врачебной комиссии при явном отсутствии эффекта от дженерика или его зафиксированной непереносимости.


3. Относительный дефицит по стоимости представляет самый широки класс дефицитов. Тут есть и проблемы курсовой разницы, и логистические трудности в доставке и хранении самих препаратов, их прекурсоров и средств производства, тут же и ситуации, когда цена препарата для продавца начинает превышать государственную предельную отпускную стоимость, и когда совокупность этих факторов влияет на возможность закупку препаратов медицинскими организациями.

4. Относительный дефицит по ажиотажу – это то, с чем мы столкнулись пару недель назад. Препараты гормонов щитовидной железы (а также противоэпилептические препараты, препараты против тревожно-депрессивных расстройств, муколитики) – это препараты «почти здоровых людей», которые они принимают с молодого возраста и до старости и которые практически не оказывают влияния на продолжительность жизни. При этом отсутствие препарата создаёт большие риски для жизни и, как правило, ассоциировано с очень неприятными колебаниями самочувствия. Т.е. ими лечатся люди энергичные, мотивированные и опытные, которые и смели необходимые им препараты. Большинство этих препаратов требуют вполне доступных и воспроизводимых технологий или могут быть куплены за рубежом.

5. Относительный дефицит по технологической цепочке – речь идет о препаратах, производимых в России и имеющих в структуре производства значительную долю иностранных компонентов. Наиболее очевидная ситуация – это какие-то элементы лекарственной субстанции, но не стоит забывать о специальных аппаратах, средах, видах полимеров и другой продукции.

Подсчет количественных эффектов такого дефицита – задача сейчас практически нереальная для тех аналитических центров, которые есть в доступе власти и общества.
Но понятно, что при небольших отдельных значениях в каждом варианте синергическое действие столь резко сниженной доступности лекарственно помощи ухудшит показатели здоровья населения и значительно увеличит расходы, особенно у пожилых граждан.