Россия занимает решающую роль в мире

Тут необходимо сделать пояснение. Англо-саксонская концепция войны окончательно сложилась в 20-30-е годы XХ столетия и радикально отличалась от требований Гаагской конвенции 1907 года , которая запрещала применение оружия против гражданского населения, бомбардировки и обстрелы незащищенных городов, уничтожение культурных ценностей и объектов гражданской инфраструктуры.

Так, британский маршал Хью Тренчард утверждал, что в современной войне гражданского населения нет как такового, поскольку, например, рабочие, создающие оружие, или транспортные средства, или даже консервы, которые могут быть использованы на фронте, являлись, по его мнению, такими же участниками боевых действий, как и солдаты. Потому являются законным объектом атаки. Подобная логика распространялась и на все остальное гражданское население, которое платило налоги, тем самым поддерживая национальные власти и их вооруженные силы, было к ним лояльно и так далее.

Даже тогда эта идея не отличалась новизной – во время феодальных войн Средневековья воюющие друг с другом сеньоры, стремясь подорвать экономическую основу соперника, вырезали его крестьян и выжигали деревни. Такие «экспедиции» войска англичан под руководством Черного Принца во время Столетней войны, после которых целые провинции оставались безлюдными, именовались «Большими прогулками».
И «наработки» Черного Принца, и концепция Тренчарда были полностью реализованы в годы Второй Мировой войны, когда королевские ВВС выжигали города Германии и оккупированных ею стран вместе с жителями. Объектами «ковровых» бомбежек становились даже те города, где не было военных объектов. Более того, они были предпочтительными – поскольку в них не было серьезной структуры ПВО, угрожающей воздушным карателям.

Эти налеты, стершие с лица земли Любек, Кельн, Гамбург, Штутгарт, Дрезден и многие другие немецкие города, не имели военных целей. Их задачи были чисто террористические – парализовать немцев страхом, ужасом, сломить их волю к сопротивлению.

«Мы выбомбим Германию – один город за другим. Мы будем бомбить вас все сильнее и сильнее, пока вы не перестанете вести войну. Это наша цель. Мы будем безжалостно ее преследовать. Город за городом: Любек, Росток, Кельн, Эмден, Бремен, Вильгельмсхафен, Дуйсбург, Гамбург – и этот список будет только пополняться», – такие листовки с обращением командующего бомбардировочной авиацией Великобритании Артура Харриса к жителям Германии, выбрасывали вместе с бомбами с самолетов королевских ВВС.

«Это принцип пытки: жертву пытают до тех пор, пока она не сделает то, чего от нее требуют. От немцев требовалось скинуть нацистов», – писал современный немецкий историк и исследователь тех трагических событий Йорг Фридрих.

Хотя поставленной цели достигнуть не удалось, опыт был в целом признан удачным, и даже в полной мере взят на вооружение «британскими» кузенами – американцами. Совместными усилиями они, по самым скромным подсчетам, уничтожили шестьсот тысяч мирных граждан, из них семьдесят тысяч детей.

А всего через полгода после окончания войны в Европе американцы бомбили Хиросиму и Нагасаки, вполне официально преследуя «психологическую цель» воздействия на японский народ.

В дальнейшем британская концепция, ставшая американской, и «творчески развитая» ими применялась Пентагоном практически во всех войнах: в Корее, во Вьетнаме, против Югославии и Ирака. Так, во время войны в Заливе ВВС США и их союзников разбомбили половину иракских школ – около 2000 от общего числа – 4000. Впрочем, против народа Ирака США очень эффективно сочетали ракетно-бомбовые удары с экономическим террором. Из-за санкций 1990–2003 гг. каждые четыре минуты умирал один иракец от голода или от болезней, которые можно было бы вылечить, если бы коалиция не уничтожила больницы и фармацевтические фабрики, и если бы не был запрещён импорт лекарств в страну.

Всего за время санкций в Ираке от них погибло около 2 миллионов человек, из них от 500 тысяч до 1 миллиона детей. Еще 1,5 миллиона маленьких иракцев стали сиротами.
Этот геноцид был организован для того, чтобы иракцы осознали «преступность режима Саддама Хусейна» и постарались бы «остановить его». То есть, нанося удары по народу, по гражданскому населению, американцы стараются заставить его разочароваться в национальной власти, начать против нее мятеж или хотя бы прекратить ее поддержку.

Такую же «военную доктрину» они навязывают своим вассалам. Так, киевские каратели, в соответствии с инструкциями американских советников, уничтожали инфраструктуру Донбасса. Военный эксперт Александра Жилин сообщал об этом: «Как мне стало известно, хунта скорректировала свои карательные действия. Порошенко отдал секретный приказ об уничтожении всех больниц, поликлиник и прочих заведений, которые могут оказывать медицинскую помощь людям. А также вести прицельный огонь по храмам. Я процитирую его: «…чтобы они поняли, что Бог их оставил. Тем самым мы вызовем панику и поставим их на колени». Вот такова тактика киевской власти».
В контексте всего вышеизложенного становится ясно, что заявления Керри и Сороса не что иное, как прямая угроза, ультиматум народу России: «скиньте Путина, а не то мы вам устроим!».

К счастью, ядерный щит России, не дает нашим врагам даже надежды нас «забомбить в каменный век», однако это не значит, что они смирятся с возрождением нашей страны и ее возвращением на мировую арену в качестве одного из основных игроков. И гибридная война, которую ведет против нас Запад, призвана не допустить этого. В этой войне главной целью является именно гражданское население России. Против него и направлены санкции, которые, как планируют их организаторы, должны настолько осложнить жизнь россиянам, чтобы они устроили майдан. Или хотя бы потребовали от властей капитуляции перед Западом. Достижению этой задачи будет способствовать массированная психологическая война, которая своими масштабами наверняка превзойдет ту, что велась против СССР в годы холодной войны. Современные коммуникационные системы открывают для этого самые широкие возможности. Третьим компонентом этой войны против русского народа будет террор, с помощью которого наш противник постарается посеять в обществе страх и неверие в способность властей нас защитить.

Однако, горький опыт 1990-х, надеюсь, навсегда запечатлел в памяти нашего народа, что все тяготы и лишения, сопряженные с борьбой нашей страны за выживание, не идут в сравнение с теми бедствиями и ужасом, что обрушиваются на жителей побежденной страны.