| 0
- 27.12.2019 - 06:43
|
Вы знакомы с литературным жанром нон-фикшен? Когда нет классического построения сюжета – завязка, кульминация, эпилог – а идет практически документальное повествование о жизни. В таком жанре написан сборник рассказов и повестей «Рахит». О чем он? В двадцать лет силы нет, её и не будет. В сорок лет ума нет, его и не будет. В шестьдесят лет денег нет, их и не будет. /народная мудрость/ Пробовал пристроить его в издательства с гонораром – не взяли. Пробовал продавать в электронных издательствах-магазинах – никудышный навар. Но это не упрек качеству материала, а просто имени у автора нет. Так я подумал и решил – а почему бы в поисках известности не обратиться напрямую к читателям, минуя издательства; они и рассудят – стоит моя книга чего-нибудь или нет? Подумал и сделал – и вот я с вами. Читайте, оценивайте, буду рад знакомству…     | |
| 401
- 20.09.2024 - 05:41
|
Лялька первая вышла в двери, и улыбка погасла на ее губах. - А цветы? А конфеты? Кинул на тестя укоризненный взгляд – мог бы предупредить, папаша со стажем! – и соврал: - Дома ждут. - Да не мне, а за Витю! Я не мог сказать о тех, кто вручит мне сейчас кулек с моим сыном – пусть они катятся ко всем чертям! – и ринулся в магазин. Время решает все. Неделю назад тесть испытал меня в шахте на прочность, а сегодня жизнь преподнесла ему сюрприз из разряда «сохрани лицо свое в экстремальной ситуации». У окраины Розы на железнодорожном переезде без шлагбаума наш «москвич» «поцеловала» в зад суетливая «жучка» - тесть неожиданно тормознул, и…. В этот момент он разговаривал с Олей. Я видел в салонное зеркало - улыбка слетела с его лица, обнажив плотно сжатые губы и разом побледневшее, как у испуганного подростка, лицо. Новорожденный был у меня на руках. Лялька ойкнула в момент удара – отчасти от шока, отчасти от боли в шейных позвонках. Тесть выскочил из машины, осмотрел ее задницу и к «жигулисту». Тот руками развел – ну, виноват, мол, не суди строго; а если так нужно, вызывай гаишников. Патовая ситуация, и от их дискуссии веяло легким безумием. Лялька к отцу: - Как ты можешь? В такой момент! Тесть нахмурил брови строго: - Оля, сядь в машину. - Ах, так! – воскликнула она. – К черту твою машину: мы быстрее пешком дойдем. Ребенка я ей, конечно, не отдал и сам никуда не поспешил, но порадовался за любимую – этот стресс избавит ее от комплекса вины перед родителем за «подарок в подоле». И еще говорил кто-то (я не помню) – собственные дети отбирают любовь к нашим родителям. Но над этим надо подумать. Тесть вернулся в машину минут через двадцать – не добившись прав от виновника ДТП (кто бы отдал!), не дождавшись ГАИ (кто бы вызвал?). Впрочем, чуть раньше его оппонент сел в свой «жигуль» и укатил «с наглой мордой». Дрожащими руками (я про тестя) взялся за руль, прилагая все усилия, чтобы выглядеть невозмутимым. Чувствовалось, что чувствует он себя паршиво – по его горлу катался кадык и желваки «играли» на скулах. Сверкнул глазами через салонное зеркало на мою улыбку, но ничего не сказал. А моя улыбка ему говорила – некоторым горным инженерам не мешало бы поучиться выдержки у морских пограничников. Или мне следовало изобразить на лице «я убит горем»? Впрочем, не ищите злорадства там, где его нет. Мне и в голову не вскочило…. Дома на младенца Витю обрушился поток внимания – искупать, накормить, распеленать-запеленать…. Все знали как, все пытались, но толком, ни у кого не получалось. Потомок истошно вопил на нашу необразованность – мол, так-то вы, каки-бяки, готовились: я ведь не с бухты-барахты туточки появился. Роженица чувствовала себя маленькой девочкой, которой разрешили присутствовать при делах и разговорах взрослых. А я хоть и прошел курс молодого отца в студенческой поликлинике, настоящей практики не имел и скромно исполнял роль заднего плана. В примах теща и тетя Лида…. Но время решает все. Помытый, накормленный, запеленатый ребенок успокоился и прикемарил – мол, сейчас отдохну и снова буду вас строить, чтоб жизнь медом не шибко казалась. Да уж, строил…. Через каждые два часа накрывай ему стол. К четырем утра Лялька, по ее выражению, ощущала себя вишенкой, из которой сначала выковыряли косточку, а потом опустили в сироп и долго варили. Словом, никакая была. Я приспособился – жену подмышку и на колено, младенца в другую руку и стыкую: Оля спит, пристроив голову мне на плечо, наследник молочком набивает брюшко. | |
| 402
- 23.09.2024 - 06:57
|
Талантливо? А то! Зря что ль мы на космическом факультете получаем образование? Или как Васильев пел у костра: «Мы все придурки с факультета ДПА….». Витя чмокал, занятый своим делом. Я с любовью смотрел, как он ест. Нет ничего прекраснее в мире женской груди с младенцем вкупе, таким маленьким и слабым, имеющим только одну защиту - свою прелесть. Никому никогда не придет в голову обидеть ребенка - всем хочется его защищать. Тут потомок мой оторвался от своего занятия и улыбнулся – а я тебя знаю! И улыбка эта беззубая резанула по сердцу. Я тоже его узнал - родная душа прилетела из космоса…. - Родной мой, - тихо сказал. И это - правда. Мы были одного рода и племени. Но жизнь продолжалась. Уже на вторую ночь мне казалось, что Витек не спит совсем, а только прикрывает глазки и ждет той минуты, когда квартира погрузится в сон – и тогда: «Рота подъем! Выходи строиться!». И выбегали среди ночи, поправ стеснительность и условности - я, как спал, и теща в неглиже…. Кораблю в гавани не грозит опасность, но не затем он создан, чтоб стоять на якоре. В ночь перед отъездом в Челябинск не спали не только из-за Вити. Суетились – все ли собрали необходимое, не забыли что-либо из советов? Периодически расходились по комнатам, забывались дремой, но тут же полуторанедельный горнист играл тревогу, собирая вместе заинтересованных лиц, которые снова начинали задавать вопросы предстоящей семейной жизни в сессию и искать ответы на них, признавая - трудности будут у Вити без маминой тити. На улице с сигаретой было спокойнее. «Сжечь корабли и впереди, и сзади, Лечь на кровать, не глядя ни на что, Уснуть без снов и, любопытства ради, Проснуться лет через сто…» (С. Черный) Если заглядывать так далеко, то можно увидеть кобылы хвост, везущей за собой чей-то гроб. Интереснее знать, что будет с нами лет так, скажем, через десять. Мы с Лялькой станем инженерами, будем работать. Витек в школу пойдет…. Вторая сигарета закончила свой недолгий жизненный путь. Мороз морозил, звезды мигали, и о том, что будет с нами, можно только гадать, но одно я твердо знал: наши заботы – только наши, и все тут! К чести молодой семьи надо сказать – мы без страха уезжали в Челябинск, и если чего опасались, так это сессии, а не новоявленного командира (он же - беспомощный человечек). Витя…. Лялька…. Моя семья. Ширятся обязанности и ответственность. В горле встал ком. Бог с ней, пусть будет и любовь, поделенная на троих. Ведь нам предстоит вместе жить – обеспечивать себя необходимым, обустраивать свой быт, преодолевать жизненные трудности. Я буду усердно работать, создавая достаток. Оля станет безупречной хозяйкой – есть в кого. У сына своя задача. Когда Иисус Христос говорил, что Царство Небесное принадлежит детям, он имел ввиду Божию Благодать для них. Свою долю Благодати Божьей Витя щедро поделит на всю семью. Мы станем хорошими друзьями – мама, папа и малыш. И даже если возникнут проблемы, не беда - все равно будем счастливы всегда: нет греха в том, чтобы быть счастливым. | |
| 403
- 26.09.2024 - 05:58
|
«Ты умнеешь, день ото дня, - сварливо заметило подсознание. - Поглядим, сумеешь ли применить свой ум к делу». Третьей сигареты затушил окурок – пора домой. Морозно, черт возьми! Утром уехали в Челябинск, и началась новая жизнь. Лялька была организованным человеком. Когда ей подарили альбом «Наш малыш», она срезала Витин завиток и положила в специальный конверт на первой странице. Скрупулезно отметила исходный данные – вес, рост, цвет волос и глаз – другими словами: стартовый капитал. В графе «первые слова» записала «дяба-дяба», а произошло это так…. Напоролся наш потомок молочка у мамы, откинулся, отрыгнул сыто и выдал: - Дяба-Дяба… Мол, все нормально в королевстве Датском – принц доволен! Стали мы его с той поры Дяб-Дябой звать. А иногда и по-взрослому – Дяб-Дябычем. Потом такое произошло. Замешкался я, разогревая бутылочку с молочной смесью, а он пустышкой чмокал-чмокал и глазом сердитым косил. Потом как запустит ее в потолок (немножко утрирую) и командирским голосом: - Кая-кая-кая-кая…! Мол, даетижвашумать, скока ждать? Стали Кай-Каем звать или Кай-Каечем. Почему-то просто Каем (у которого Герда) не нравилось. Точку в Витиных погоняловах поставила Лялька. - Я – Мыша; нежная, добрая, ласковая Мыша. Ты – Мыгра; нежный как Мыша и сильный как Тигра. А Витя, как наше производное, пусть будет Мымыгренком. Так и зажили под одной крышей Мыша, Мыгра и Мымыгренок. Бывают дни, когда воедино стекается все хорошее. А бывает наоборот - удары судьбы подкрадываются, как волки, с разных сторон и бросаются одновременно. Не зря говорят – жизнь вроде зебры. В тот день с утра самого ждал неприятностей: 23 февраля, а вот…. Может, все дело в отвратительной погоде? Скорее всего. Снег, метель, низкая температура – в канун весны зима разъярилась. Однако, добравшись до общаги, вздохнул с облегчением – чисто, уютно, тепло. Я обожал здесь все, кроме коменданта, которого всячески избегал. Оля как-то нашла с ней общий язык – здоровается, разговаривает. Галина малыша нашего тетешкает с видимым удовольствием: «Вылитый папка!». И даже на плач его не отрекается: «Ну, отец вылитый!». А мне не хотелось с нею встречаться – та обида еще не выветрилась, да и живем мы в комнате нелегально: ну, как вожжа под хвост некоторым власть имущим…. Со дня свадьбы взял за правило – да не иссякнут цветы у любимой. В тот день привез ветки багульника. Поднимаясь по лестнице, заметил, что дверь в комендантскую закрыта, и двинул прямым путем. Обычно кружным ходил – через третий этаж и по черной лестнице на второй. А нынче рискнул…. Но такое правило есть: если удара ждешь – обязательно стукнут. Только вырулил в коридор, Гончаровой голос: - Палундра, стой. Ты мне нужен - иди-ка сюда! Я споткнулся на ровном месте. «Тшорт побьери!» Жизнь замахнулась на очередную затрещину? Господи, помоги! Побитой собачонкой поплелся за ней в комнату № 201. Когда-то Галина жила здесь; теперь племянник ее – студент института культуры (каратист, говорят, чемпион города). А сейчас постояльца нет - гости в ней …. Мать моя женщина! Знакомые лица - Альфия Валеева, Нина Будкова и, конечно же, Лукашова. Музон, закусон и бутылка шампанского на столе. - Радуйтесь, девки, мужика подцепила! | |
