Украина

Уже совсем стемнело, когда Николай, опасливо озираясь по сторонам, пришел на точку. Дилер, невзрачный тип в синем китайском пуховике, стоял на привычном месте под тусклым уличным фонарем.
Он равнодушно посмотрел на Николая:
— Гроши принес?
— Товар?— спросил Николай.
— Как заказывал, — сплюнул семку барыга. — Гроши гони.
Николай вынул из кармана свернутые в тугую трубочку купюры и протянул дилеру.
Тот небрежно подбросил трубочку на ладони, словно определяя сумму на вес, спрятал ее в карман и протянул Николаю перетянутый скотчем пакет.
— Смотри, передоз не получи! — заржал барыга вслед быстро уходящему в темноту Николаю.
В глубине переулка Николай остановился и прислонился к обшарпанной стене какого-то здания с выбитыми стеклами. Сердце бешено стучало. Дорожащими руками он спрятал пакет на дно своего рюкзачка, еще немного постоял, успокаивая дыхание, огляделся и поспешил домой.
Ему оставалось пересечь последний перекресток, за которым уже виднелся его дом, когда властный окрик заставил его замереть.
Николай посмотрел вправо и похолодел. Под неработающим светофором стояла обшитая железом патрульная машина, переделанная из какой-то древней иномарки, а рядом с ней, у бочки с горящими дровами, грелись трое национальных гвардейцев. Четвертый скучал у пулемета максим, установленного на крыше патрульмобиля.
— А ну, иди сюды! — повторился окрик, и Николай на негнущихся ногах поплелся к патрульным.
Подойдя, он, как положено, три раза присел, тронул себя за нос, развел руки в стороны и прокричал: "Слава Украине!"
Патрульные в ответ небрежно зиганули, буркнули "Героям слава" и принялись хмуро рассматривать Николая.
— Ты чого тут ночами ходишь, як сепар-диверсант?— мрачно поинтересовался бритый наголо крепыш в синих шароварах, перепоясанных широким поясом, из-под которого торчала потертая рукоятка нагана. Судя по всему, он был старшим патруля.
— У кума був у пригороде. Великий праздник у него — его сынка взяли уборщиком в супермаркет в Кракове, — затараторил Николай, все еще надеясь, что пронесет. — Спешу до хаты с последней пригородной конки.
— Грамотный хлопець, раз достиг таких высот, — уважительно покачал головой старший и вздохнул. — Я и своему говорю: учись, дурень, а то будешь всю жизнь бытовых сепаров ловить, як твой батько, и в Эвропе карьеру официанта не зробиш. А що у тебе в рюкзаку, пане?
Николай молча снял рюкзак и поставил его на землю.
— Грицько! — крикнул старший. — Глянь, що у него там.
Долговязый парень в застиранном натовском камуфляже поправил каску с эмблемой СС, пробурчал: "Як бы ты мени попросив глянуть ковбасу або сало…", неохотно подошел, присел на корточки и открыл рюкзак.
Николай напрягся и невольно закрыл глаза.
— О! — удивленно воскликнул долговязый. — А тут и правда ковбаса та сало! И даже горилка!
— А это вам, панове одвичны лыцари! — радостно сказал Николай, украдкой вытирая пот со лба. — Угощайтесь в честь удачного трудоустройства кумова сына!
Проверять рюкзак никто дальше не стал — главное уже было найдено, на что и рассчитывал Николай. Гвардейцы напоследок сняли с него часы и шапку на нужды Ато (уже никто не помнил, кто это и почему у него такие нужды, но привыкли безропотно жертвовать) и отпустили, пожелав счастливого пути.
…………..
— Господи, живой! — жена кинулась Николаю на шею. — Я каждый раз с ума схожу, когда ты туда ходишь! Дети уже спят.
Николай поцеловал жену, устало опустился на стул в прихожей и вынул из рюкзака сверток.
Через несколько минут они уже жадно рассматривали добычу: старый, еще советский, потрепанный букварь для младшенькой, учебник химии для среднего сына и учебник физики для старшего. Жена прижимала к груди слегка обгоревший по краям томик Пушкина и счастливо плакала.
………….
Тихо и уютно потрескивала буржуйка. За окном уже начинало светать. Над Киевом вставал новый день 2022 года.
Точнее, по недавно принятому календарю — 9-й год от Сотворения Майдана.