Сахалин - 2- Клуб Паноптикум (Территория за 30)

Куэнка 0 - 24.09.2021 - 21:43	Все имена, топографические названия, координаты, события, даты, количества, типы транспортных средств, детали описания, типы патронов и их пулевого снаряжения, наименования фауны, и ихтиофауны в том числе, являются случайными совпадениями. Многие события и занятия оставлены за рамками рассказа, поэтому могут случаться естественные нестыковки. Литературная обработка не производилась, поэтому при встрече масла масляного просьба отнестись с пониманием. Просьба также не перебивать изложения, пока не появится надпись Finita la comedia.
Куэнка 1 - 24.09.2021 - 21:45	Посадка в самолёт отложилась сперва на полчаса, потом на час. Приблизилась полночь. Вокруг тесно толпился дальневосточный народ. Половина мужчин несла на шее разной толщины золотые цепи, женщины с корейским типом лица подбадривали детишек. Загрузились в автобус, и огромный Боинг-777 стал втягивать в свой бесконечный фюзеляж поток пассажиров. Разместились, запустили последовательно оба двигателя, вырулили, взлетели после полуночи. Прощай, мегаполис, здравствуй, небо. Рассвет встретили над полярным кругом. Хотя цель полёта находилась на южной широте, 47 градусов, самолёт забирал северу. Он шел близко к ортодромии - кратчайшей линии между двумя точками на кривой поверхности Земли. Ортодромия забирает к северу в северном полушарии, и самолёт шёл через низ Ямала, через Норильск, далее начиная спускаться в южные широты. Впрочем, это обычное дело в полетах на большие расстояния. Сергей Петрович сидел у борта, но не у иллюминатора. На его ряду иллюминатора не было, лишь глухая стенка фюзеляжа. Поэтому он не разглядел местность при снижении. Но это было не огорчительно - их не мог разглядеть никто, потому что в месте посадки шёл сплошной дождь. Давно Сергей Петрович не садился в дождь. Посадка была выполнена безукоризненно, как по ниточке. Практически не шелохнувшись, самолёт покатился по бетонке, взревев тормозным реверсом двигателей. Взлетев вскоре после полуночи, самолёт приземлился в пять часов вечера местного времени. Зарулили на стоянку, подали трап, прикрытый сверху от дождя пластиковой крышей, и Сергей Петрович ступил на землю Сахалина. Здравствуй, Южно-Сахалинск! Получив багаж, Сергей Петрович вышел в зал ожидания. Встречавший его друг не узнал в лицо, потому что лицо Сергея Петровича густо заросло бородой, отпущенной ради эксперимента. Не мудрено – крайний раз они виделись почти год назад, перед долгой военной командировкой друга в Сирию. Созвонились, стоя в толпе в пятнадцати метрах друг от друга, выяснили своё относительное местоположение, встретились, обнялись, и пошли под дождиком к машине, стоявшей неподалёку. Дождь не позволил толком рассмотреть Южно-Сахалинск, или, как упрощенно говорят местные жители, Южный. Широкие улицы, храмы, торговые центры, пятиэтажки в сайдинге - город выглядел современно и красиво. После недолгой поездки прибыли в точку базирования. Встреча, подарки, душ, стол с дороги. На столе жареная горбуша и кета, она же нарезкой копченая и малосольная, и икра-пятиминутка, самый свежий вариант красной икры, к которому мы еще вернемся. Развернули широкую карту-распечатку, на которой были проложены маршруты и отмечены места стоянок на предстоящие дни. В коротком обсуждении план передвижений был утверждён и немедленно начал выполняться. После короткого ужина погрузились в машины. Заехав в магазин и дозакупившись всем необходимым, вроде молока, соков и других необходимых на дикой местности жидкостей, экспедиция выдвинулась из города в начинающихся сумерках. Отличные дороги уводили все дальше от города в продолжавшемся дожде. Затем асфальт и разметка закончились, началась грунтовка. Начале она ложилась под колеса более-менее ровно, но постепенно покрывалась ямками, со временем разросшимися во впадины, залитые водой. Дождь шёл с разной силой, то почти прекращаясь, то снова усиленно стуча в лобовое стекло.
Куэнка 2 - 24.09.2021 - 21:47	Внедрение. Со временем впадины выросли в значительные ямы, преодолевать которые было непросто. Иные ямы сливались, превращая дорогу в протяжённую глубокую траншею, залитую водой. В этот залитый ров погружаться было страшновато, но только по первости. В просветах зарослей справа, совсем рядом, виднелось в сумерках Охотское море. Стемнело. Долго ли, коротко ли, но путь пришёл к крутому изогнутому спуску на берег моря. Очень осторожно съехали по мокрому грунту, остановились на узкой галечной полосе у моря. Рядом тек мелководный ручей не более метра шириной. Сергей Петрович, взяв фонарь, пошел осмотреть ручей на предмет рыбы. На небольшом участке (дальше в темноту идти не хотелось) живности в воде не виднелось. Порешили не возиться в дождь с палаткой, заночевать в машине, и посмотреть, что окажется утром. Утро выдалось пасмурное, но без дождя. Наскоро перекусив, участники экспедиции вышли вновь осмотреть ручей и обстановку в целом. В ручье обнаружилась самка горбуши, которую тут же и закололи ножом для обеда. Море слегка шумело небольшой волной. Пришло время удочек. За полчаса выловились несколько горбуш, самок и самцов-горбылей, что обеспечило экспедицию сразу обедом и ужином с вечерней икрой- пятиминуткой. Рядом появилось две машины, потом ещё одна. Ребята стали готовить плов, поставили казан. И тут как нельзя кстати Сергей Петрович, как фокусник, достал пакетик с зирой, которую захватил в экспедицию на всякий случай, и угостил ребят. К плову и зира! Между тем пара приехавших надела прорезиненные костюмы, доверху закрывающие тело от воды и называемые «элька», зашли в море и поставили сетку. Это было совершенно типичное для этого времени действие, повторявшееся везде по побережью. Местами в тёмном песке пляжа виднелись белые пятна. Вблизи это оказались наполовину замытые белые плетёные пластиковые мешки. Набитые песком, увесистые, они являлись краевыми грузилами для сетей. Такие мешки попадались время от времени в разных местах берега. Иногда приехавшие рыбаки шли, высматривая их, и забирали для своих нужд – чтобы потом оставить здесь за ненадобностью. Сетка работала исправно, и вскоре соседи угостили участников экспедиции чаем и бутербродами с пятиминуткой. А позже ещё и зеленоватым самцом кеты, для разнообразия ужина из горбуши. Светловолосая девушка, готовившая чай и бутерброды, чуть позже тоже надела «эльку», взяла мешок, и как ни в чем не бывало пошла в волнующееся море проверять сетку. Позже Сергей Петрович не раз наблюдал, как какая-нибудь седая почтенная пара, пожилые мужчина и женщина, подходили на пляже к морю, надевали «эльки» и заходили в море по грудь, поставить сетку для домашнего запаса рыбы. А затем ходили в «эльках» в море проверять сеть каждые полчаса-час, вынося мешок рыбы. Однако «хвостов» было уже 6-7, включая большого самца кеты килограмма на три. Такого улова вполне достаточно для ужина, ближайшего времени, и любых кулинарных экспериментов с рыбой. Экипаж машины боевой принял решение сниматься с этого места и выдвигаться дальше согласно плану и карте. Обратный путь по залитым водой ямам выглядел не менее волнующе, чем ночью. На пути встречались машины, одна из которых остановилась. Под радостные приветствия экспедиция удвоилась по транспортным средствам. Вторую машину вёл давний знакомый и сослуживец N, который чуть позже присоединился к отряду и вошёл в состав экспедиции на её основное время.
Куэнка 3 - 24.09.2021 - 21:55
Куэнка 4 - 24.09.2021 - 21:58	Шторм в заливе Мордвинова Для покойной ночевки и неспешно возни с ужином отряд прибыл в открытое место с широким пляжем, где-то в глубине широкого и открытого залива Мордвинова. Вдоль берега моря на много километров тянулась насыпь с грунтовой автодорогой. Насыпь сплошь заросла высокой травой, и это был единственный элемент равнинного рельефа. Окружающий мир состоял из моря, песчаного пляжа и этой насыпи с травяным покровом, местами прорезанным спусками с дороги. Далеко на горизонте в обоих направлениях бесконечного пляжа проступали сахалинские горы. Лучшего места Для спокойного вечера с костром и ухой трудно было придумать. Единственный недостаток заключался в отсутствии дров, но вскоре и он был решен короткой и успешной поездкой за дровами в соседние окрестности. В этом идиллическом месте все располагало к неспешному отдыху, созерцанию и комфорту. Для удобной ночевки развернули и укрепили палатку с внутренней жилой частью и «предбанником», где разместился столик, стулья, коврик и прочие элементы комфорта. Накачали матрас, ставший полом и постелью жилой части палатки. Прогулка через пляж к морю и дежурные забросы удочки (просто так, просто в силу традиции) сменились на обмывку разделку пойманных утром рыб. Аппетит и жизнь на свежем морском воздухе брали своё. Решив отложить костёр на ночь, на посиделки под жарящуюся на углях рыбу, быстро приготовили уху из пары горбуш в палатке на газовой печке. Разделкой рыбы и ухой заведовал Сергей Петрович, и готовил он уху в стиле аборигенов Камчатки - плотно набив кастрюлю рыбой почти доверху и долив совсем немного воды, лишь покрывавшей рыбу. Морковка и луковица в порезанном виде ещё вошли сверху, но больше места в кастрюле не осталось. Такая, по сути, не уха, а вареная рыба, пошла «на ура». Икра осталась ждать своей участи в миске, в палатке струилось тепло от газовой печки, да и на улице было не холодно. Тем временем подъехал Евгений, и экспедиция продолжалась в полном сборе. Ничто сейчас не предвещало последующего коренного изменения ситуации. С приездом N занялись приготовлением икры. Сергей Петрович много раз готовил пятиминутку и имел достаточный опыт в этом деле. Основу процесса составляли два момента - правильно приготовить рассол и отделить икру от ястыка. Икра лососей, да и других рыб, находится в специальном прозрачном мешке из ткани, похожей на соединительную - ястыке. В Японии в супермаркетах Сергей Петрович не раз покупал красную икру, засоленную прямо в ястыках. Но в русских традициях икра должна лежать отдельными икринками - быть зернистой. Для неё перед засолом икринки необходимо отделить от ястыка. Это делается либо аккуратным пробиванием икры через крупное сито, либо даже миксером с тонкими проволочными насадками - доводилось видеть и такой способ отделения икринок. Наконец, икра отделена от ястыка. Её на пять минут погружают в рассол (или заливают рассолом). Рассол обычно называется «тузлук», от общетюркского «туз» - соль. Готовится он такой крепости, чтобы брошенный в него кусочек картошки не всплывал и не тонул, а висел в тузлуке в равновесии. В горячую воду добавляют очень много соли, тузлук остужают, и регулируют его крепость добавками воды или соли. Вот в такой рассол и опускают икру на пять минут. А потом сливают тузлук, промывают холодной водой, выкладывают на марлю или полотенце, чтобы убрать остатки воды - и пятиминутка готова. Однако N показал другой, чисто сахалинской способ приготовления пятиминутки, который недавно узнал сам. Этот метод был гораздо проще и оперативнее, но поначалу резал глаз своей непривычностью. В кастрюльку с несколькими ястыками засыпается щедрая, с горкой, пригоршня каменной соли, и все перемешивается. А потом икра заливается кипятком и оставляется на пару минут. Поразительно, но икра не подваривается в кипятке, и не меняет своего вида и цвета. Ястыки при этом лопаются, и икринки легко отделяются из сморщивающихся ястыков ложкой, а по мере охлаждения и просто пальцами. Все происходит быстро и несложно. Никаких сит, тузлуков и прочей возни. После отделения всех икринок икра промывается холодной водой от излишков соли. Далее икра очищается от мелких оставшихся частичек чего-либо - ястыка, темной свернувшейся крови. Для этого икра выкладывается в марлю, как в гамак, подвешенный в руках, и быстро катается в ней туда-сюда в течение минуты - «прокатывается». При этом икра становится чистой, а все загрязнения остаются на марле. Готовая остывающая икра через пару минут немного агрегируется в плотную массу; чтобы сделать её более рассыпчатой, можно добавить ложку растительного масла, хотя иные этого не любят. Именно таким «способом наоборот» и была приготовлена пятиминутка в сахалинской исполнении N. Или инвертным способом, как назвал его про себя Сергей Петрович. Сначала засолка каменной солью, а потом уже отделение от ястыков с помощью кипятка. Высокая комиссия проверила качество получившейся пятиминутки прямо на кусках белого хлеба, и не нашла никаких вкусовых изъянов или огрехов. Пятиминутка была замечательная и полностью соответствовала стандартам и идеалам. Вечер продолжался своим чередом. Ветер с моря понемногу свежел, и после сытного ужина с пятиминуткой возиться с костром на ветерке было уже лень. Посидев ещё в палатке и рассказав друг другу разные истории, отряд улегся спать. Сквозь сон долетал до Сергея Петровича шум моря, крики чаек и шорох палатки в порывах ветра. Палатка была хорошо обкопана песком со всех сторон и не внушала никаких опасений. Проснулся Сергей Петрович от неистового непрерывного хлопанья палатки. Она рвалась полететь вместе с ветром, навалившимся и терзавшим еë в полную силу. Сон ушел, и тревожное чувство охватило обитателей палатки. Стало ясно, что пришёл шторм. Полежав некоторое время в тревожном ожидании непонятно чего, товарищи приняли решение перебраться в машину, опасаясь срыва палатки. Расстегнули молнию входа, высунули нос наружу и ужаснулись. В ночном мраке стоял рев и грохот. Ветер дул такой плотной стеной, что напоминал забортный поток при отделении от Ан-2 при выполнении прыжка с парашютом (а парашютные прыжки были не только у одного Сергея Петровича, но и у других участников группы). С трудом покинув палатку, экипаж забрался в машину, предусмотрительно поставленную носом к морю и ветру. В машине было тише, и это позволило заснуть до утра. С рассветом экипажу открылась жуткая картина. Моря в обычном понимании, как поверхности воды, не было. Вместо воды гнулась и кривилась размытая белая ревущая поверхность без четких границ. В воздухе горизонтально летели стаями клочья пены, похожие на крупный снег. Поток давил на тело, трепал одежду, не давал открыть глаза и всмотреться. Обширные поля белой пены накатывались почти к палатке, бившейся непрерывным слитным хлопаньем. Подходить к краю пены было жутко, но в этом потоке ветра и брызг ощущалась какая-то дьявольская энергетика, порождавшая смесь опасения и восхищения. Иногда секло лицо мелкими камешками, поднимаемыми ветром. Вызывало удивление, как в такой ветер могли летать чайки, низко проходящие над линией берега небольшими стаями. Они махали крыльями в обычном режиме, но умудрялись держаться прибоя, двигаясь вдоль пляжа. Здесь же была замечена на песке у самой воды промокшая морская птица, беспомощно сидевшая в ямке под ветром. Её взяли на руки и отнесли за палатку, где выкопали ей ямку поглубже, как защиту от ветра. Птица иногда двигала головой, но движения эти напоминали подергивания и говорили о приближении смерти. Позже она скончалась. Стало понятно, что находиться на берегу или в палатке невозможно. Подождали пару часов в машинах, однако шторм не ослабевал. Отряд оказался заложником шторма. Даже сходить по малой нужде оказалось большой проблемой. Справить её на землю было невозможно - завихрения вокруг тела не давали каплям упасть на землю, бросая их в лицо. И как ни уворачивайся, ни становись боком, завихрения эти не отпускают и делают свою работу. Только в такой шторм можно одновременно справить нужду и умыться. Вначале это было смешно. Но потом пришли мысли о скорой другой нужде, и смех пропал. Совещание постановило: сидеть в этом шторме до вечера бессмысленно, надо выбираться. Тем более не известно, когда он начнет ослабевать - к вечеру или через сутки. Самое сложное было сложить в таком потоке воздуха палатку. Пришлось повозиться. Но рано ли, поздно ли, палатка была снята, свёрнута и погружена в машину, и экспедиция отправилась дальше, согласно своему плану. Путь теперь лежал к мысу Птичий.
Куэнка 5 - 24.09.2021 - 22:03	До шторма, разделка рыбы на берегу залива Мордвинова В шторм много фото не делали, не до того было
Куэнка 6 - 24.09.2021 - 22:05	Мыс Птичий Дорога по насыпи вдоль берега штормового моря закончилась через час. Машины свернули в лес, шумевший на возвышенностях. Грунтовая дорога постепенно поднималась все выше, достигая зоны перевала, где мрачный и замшелый окружающий лес поредел, открывая небо. После подъёма начался спуск, проходивший по достаточно крутым склонам с местами размытой дорогой. Промоины преодолели успешно, и спустя которого время дорога вышла в узкую долину, выходящую на береговую линию. Справа и слева долины поднимались скалистые берега, поверху заросшие лесом. Ветер здесь был тише, но все равно осень свеж; море грохотало большими бурунами прибоя. Он временами охватывал отдельные скалы, стоявшие одиночно и массивами в море и прямо на берегу. Вертикальные многометровые глыбы, пьедесталы, арки создавали фантастическую картину берега. Рев бурунов и динамика накатывающихся пенных поверхностей завораживали. Откатывающиеся обратно в море массы воды захватывали прибрежные камни и били их об дно; этот глухой отчетливый стук сопровождал сбегавшие волны. Временами налетал дождик. Группа двинулась вдоль мокрого грохочущего пляжа, сжатого между скал. Узкие места приходилось прибегать в промежутках между накатывающимися волнами, чтобы избежать затопления. Преодолев небольшую щель в скалах с помощью свисавшего каната, вышли на дальнейшие пляжи. Нависавшие береговые скалы изобиловали гротами и трещинами; напротив них в море вздымались массивы отдельных скал. Бурые выброшенные гряды морской капусты блестели оливковыми лентами с волнистыми фестонами по краям. В воздухе неслась водяная пыль, плотнейшим образом насыщая воздух йодистыми аэрозолями. Это были суперингаляции, сильно отличающиеся от обычного морского воздуха теплых морей. Прямо на глазах отхлынувшая волна оставила на полосе мелких камешков пару живых морских ежей. Товарищ достал нож, и группа немедленно угостилась свежей икрой, правда, небольшим её количеством. Морские ежи, против общепринятого мнения, не являются гермафродитами, разделяясь на мужские и женские особи. Однако икра находится в любом еже - молоки мужских особей тоже имеют вид, форму и вкус икры. Разве что икра самок более яркая, апельсиново-оранжевого цвета, а у самцов она бледнее, более бежевых оттенков. В пищу идут только живые ежи - их сразу видно по наличию ровно торчащих игл. Панцири без игл - это уже трупики, равно как и панцири с неровно лежащими, поломанными иглами. Живой еж медленно шевелит иглами, еле заметно перемещая их. Такого ежа берут в руку, и по всему экватору его эллипсоидного сплющенного панциря постепенно прорубают щель частыми несильными ударами лезвия. Поэтому нож должен быть острым и немного увесистым, чтобы легко врубаться в тонкий, но прочный минеральный панцирь. Когда линия проруба замкнется, отделив северное и южное полушария, нижнее, с отверстием рта посередине, выбрасывают. Икра содержится только в верхнем полушарии панциря. Она разделена на пять маленьких кривулек, напоминающих крошечные дольки мандарина. И это закономерно: пятилучевая симметрия характерна для всего типа иглокожих, к которому относятся и ежи. Остаётся только аккуратно выковырять эти оранжевые дольки из темных окружающих масс - и съесть икру. Вкус её приятный, не на что не похожий. Слегка пряный, солоновато-свежий, он в наибольшей степени подходит к определению «вкус моря». Жаль, что ежа было только два; впрочем, дальнейшие количества ежей, собранных группой, будут совсем другими. Ежи попадались не равномерно по берегу. В одних местах их было больше, а следующие сто или двести метров их могло не быть вообще. Сигналом наличия ежей выступали их пустые панцири, лежавшие гораздо обильнее живых экземпляров. Но и живые ежи годились не все – мелочь и средний размер сулили больше возни, чем икры, хотя попадались глазу гораздо чаще. Интерес представляли только ежи крупнее, с большой мандарин и больше. Однако они попадались реже, хотя и находились порой в самых неожиданных местах. Вернулись в долинку через пару часов. Ветер стихал, в небе открылись обширные участки синего неба. Прибой шумел все так же неистово, вынося на берег морскую капусту. В углу плоской площадки внутри распадка, возле зарослей гигантского дудника (выше роста человека) и таких же лопухов, поставили палатку, сложили камни кострища, принесли дров. Пойманная утром рыба промыта в ручье, разделена и порезана на куски. Прогулялись по окрестностям, собрали немного сыроежек в пихтовых лесах, покрывавших борта долинки. Они добавились к большому белому грибу, найденному в лесу по дороге сюда. Жареная картошка с луком и грибами сменилась горой горбуши и кеты, жареной на углях на решетке. Решетку пришлось заполнять рыбой дважды. Вторую порцию жарили уже на будущий завтрак. После столь сытного ужина и горячего чаю последовали шаманские камлания с помощью хомуса и его трансцендентной музыки. Она должна была привлечь удачу на ночной прогулке по берегу, которая предстояла после ужина.
Куэнка 7 - 24.09.2021 - 22:11
Куэнка 8 - 24.09.2021 - 22:14	Ночной сбор Тем временем полностью стемнело. Сергею Петровичу задали сакраментальный вопрос - осознает ли он, что сейчас находится в местности, где к нему в любую минуту может подойти медведь. Он осознавал - богатый камчатский опыт встреч с медведями и хождений по лесам, кишащим медведями, оставался с ним навсегда. Здесь же мерами предосторожности выступили взрывпакеты для отпугивания, которые выдали каждому, и мощный фонарь дальнего обнаружения, светивший на сотню метров. Медведю неоткуда было появится, кроме как из дали пляжа, зажатого между прибоем и отвесными скалами берега. Обнаруженные вдали глаза послужили бы сигналом к применению взрывпакетов. Главное, чтобы все было своевременно. Осмотр дальних рубежей вперёд и назад по полосе берега приходилось проводить регулярно. Вооружившись средствами отпугивания, налобными фонарями и пакетами для добычи, группа выдвинулась около полуночи на берег. Прибой сбавил силу, но продолжал накатывать из черноты в свет фонарей белыми ревущими бурунами. Под ногами блестели груды свежевыброшеной морской капусты ламинарии. Они и привлекали внимание отряда. Его участники растянулись короткой цепью и медленно шли по мокрой гальке, иногда быстро отходя, а то и отбегая от накатившейся из кромешной тьмы волны. Скопления ламинарии покрупнее они раскидывали сапогами, внимательно осматривая капусту в пятнах света от фонариков. Широкий, волнистый по краям длинный бурый лист ламинарии – таллом – в нижней части переходит в стебель, заканчивающийся короткими разветвленными «корнями», ризоидами. Ими ламинария крепится к субстрату – дну, скале, камню. Шторм выносил ламинарию в прибой, выбрасывающий её на берег, зачастую с камнями, прикрепленными к ризоидам капусты. И в таком виде ламинария валялась на берегу, где разрозненными скоплениями, где грудами плотнее. Участники группы внимательно смотрели на предметы, которые крепились к ризоидам в этих скоплениях. Иногда, не часто, в ризоидах светлело пятно размером с ладонь. Именно оно и привлекало внимание сборщиков. Таким светлым пятном выступала раковина морского гребешка Свифта. Напоминавшие вместе двояковыпуклую линзу неправильной формы, две раковины гребешка отличались – нижняя раковина была светлой, и хорошо обнаруживалась визуально. В отличие от верхней, темно-сизой, иногда фиолетовой раковины, к тому же плотно облепленной сплетением ризоидов водоросли. Но не только глазами искали гребешка. При наступании ногой на ленты ламинарии раковина чувствовалась под сапогом, даже будучи скрытой под капустой полосой. Поэтому наступить ногой на скопление ламинарии, а затем и раскинуть его носком сапога, вполне тело смысл и приносило свои плоды, хотя и не часто. Гребешок тоже попадался не везде, а на некоторых участках. И, так же как в случае с ежами, нахождение пустых раковин было сигналом к более внимательному осмотру этого участка пляжа. Несимметричный замок раковины гребешка Свифта был не единственной его особенностью. Относительно небольшие размеры, существенно меньше обычного гребешка, компенсировались внутри раковины большим круглым мускулом, занимавшим значительную часть раковины. Для мускула такого размера обычный гребешок должен был достигать масштаба небольшой тарелки. Поэтому с точки зрения гастрономических свойств гребешок Свифта «мал, да удал» - его самая ценная часть, мускул, ничем не уступал классическому гребешку ни по размеру, ни по вкусу. Местами на мелкой мокрой гальке лежали погибшие бычки, тянувшие на пару килограммов, и другие рыбы. Попадались какие-то странные плотные моллюски без раковины, с оранжевой вставкой в подошве ноги, напоминавшие отрезанную половину круглой булки хлеба. Иногда встречались и вовсе непонятные существа, наполовину согнутые калачиком, размером с кулак, со множеством выступов-«ножек» с жесткими волосками, отходившими от них. Вернувшись на базу с собранной добычей, принялись готовить. Гребешки укладывали прямо на угли костра, на которых раковины за пару минут приоткрывались. Оставалось только просунуть в широкую щель нож и срезать мускул поближе к одной раковине, которая выбрасывалась. На оставшейся раковине, как на маленьком чайном блюдце, лежал ком мантии со светлым пятном мускула в центре. Оставалось лишь срезать этот ком с ракушечного блюдца и отделить мантию. Мантия тоже вполне съедобна и вкусна, но она обычно обильно сдобрена песком и мелкими камешками, поэтому для простоты её обычно выбрасывают. Освобождённый от всего мускул имел первозданный, нежный и свежий сладковатый вкус. Сам по себе он не требовал никаких приправ. Но ради разнообразия на него можно капнуть пару капель, не больше, лимонного сока. Это оттеняло тонкий морской вкус гребешка. Стоит сказать, что мускул можно есть и совсем сырым, если получается просунуть нож между раковинами и срезать его с одной створки. Поскольку добычи было достаточно, следующие партии выкладывали на решетку для гриля, полностью её заполняя. Отдельно приготовили пару гребешков другим способом. Чуть только раковины приоткрылись, мускул был срезан с раковин с обеих сторон и очищен от мантии. В одну горячую раковину, как в сковородку, положили кусочек сливочного масла (пачку которого предусмотрительно взяли с этой целью), положили сверху мускул и поставили на решетку над углями. Лёгкое поджаривание длилось не больше минуты. Сладость нежного морского белка усиливалась сладостью масла. Мускул в сливочном масле был великолепен и ни с чем несравним. Два десятка ежей дали небольшую миску оранжевой икры, дольше вскрывать их не хватило терпения. В сочетании с гребешками и обычной ежевечерней пятиминуткой, тоже стоявшей на столе полной тарелкой, все образовывало великолепный ночной ужин. И визуально складывалось в живописный натюрморт, усиливающий эстетическое удовольствие. Ветер стих полностью, костер в очаге камней позванивал углями, Млечный Путь над головой протянулся явственно видным мостом в вечность. Яркий жёлтый Юпитер светил над горным лесом фарой далёкой машины.
Куэнка 9 - 24.09.2021 - 22:21	Гребешок в сливочном масле:
Куэнка 10 - 24.09.2021 - 22:23	Вид днём
Куэнка 11 - 24.09.2021 - 22:29
Куэнка 12 - 24.09.2021 - 22:31	По побережью на север Наутро засобирались в дорогу. Пока снимали палатку и укладывали в транспорт бивачное имущество, Сергея Петровича отрядили снова пройтись по берегу, набрать запасов в дорогу. Прибой не замолкал, и каждый час выносил на мокрую полосу узкого пляжа новые поступления. Ежи и гребешки постепенно наполняли сумку. Множество мелких ежей, темно-серой окраски, сливались с крупным темным мокрым песком. Крупные ежи встречались иногда на самом солнцепеке, забравшись туда непонятно как. Когда сборов набралось с ведро, Сергей Петрович прекратил смотреть под ноги и пошел к лагерю - большее количество ежей девать было просто некуда. В лагере все было готово к отправлению. Собственно, лагеря уже и не было - только две машины с погруженным на борт имуществом. Ежей и гребешков опустили в большие пятилитровые бутыли из-под воды, отрезав верхнюю часть, налив их морской водой и замотав отверстия во избежание расплескивания. Наконец, и собранная морская живность была погружена на борт и закреплена. Прогрели двигатели, и отряд медленно двинул по дороге, поднимаясь в складки местности. Путь лежал на север, по основной федеральной трассе Сахалина. Заехали Южно-Сахалинск, или в обиходной речи Южный, на час остановились там принять душ и наскоро перекусить. Час – не задержка, и вскоре машины шли на север вдоль береговой линии. Спустя некоторое время машины съехали на пляж возле небольшой речушки, фактически ручья, добыть рыбы к ужину. Здесь стоит сделать небольшое отступление и сказать, что такое нерестовая речка, и зачем она нужна добытчикам. Исходя из названия, нерестовая речка в дальневосточном понимании, и сахалинском тоже – это речка, в которую на нерест заходят с моря лососевые рыбы. Речки покрупнее охраняются органами рыбоохраны, машины их представителей стоят на дорогах в местах пересечения таких речек, во избежание хищничества. Потому что рыба в таких речках стоит или толпится чёрной стеной, выставив спины на воздух. Признак нерестовой речки – попадающиеся тут и там в воде или на берегах тела погибших, уже отнерестившихся рыб. Но рыба заходит даже в самые крошечные ручьи, и кажется невероятным, что она может ползти по таким ничтожным струям. Зачастую нерестовые речки имеют ширину одного шага и глубину в ладонь. Иногда это просто ровный, длинный и узкий поток в чистейшем пляжном песке, шириной чуть больше клавиатуры. Неопытному человеку совершенно не верится, что в таком тесном ручейке может пройти горбуша. И тем не менее, это так – вечером, когда начинается основной ход, среди черного песка пляжа с плеском пробирается горбыль, самец горбуши, видимый за много метров на этом песке, как большой сухогруз в пустыне, идущий по Суэцкому каналу. Именно по плеску в мелководном ручейке и виден идущий вперёд горбыль. Его можно брать голыми руками из этого ручья. Заходить в столь малый ручеёк рыбе помогает накат волны – волна проходит далеко вверх по руслу, иногда много метров, вверх по руслу, и заносит туда стремящуюся в ручей рыбу. Может, не каждая волна, но время от времени приходит сильная волна, которая проходит дальше, затопляя русло, и помогает войти рыбе. Однако смысл нерестовой речки для рыбака не в том, чтобы именно в ней вылавливать рыбу. А в прилегающем участке берега моря. Здесь, возле входа в нерестовую речку, собираются большие стаи и косяки рыбы, и ходят в тесной близости к устью. Их видно в волне, их видно с гальки берега, они иногда проползают по песку в пене нахлынувшей воды, выставляя спину. Концентрация рыб возле устья нерестовой речки позволяет ловить их простой кошкой – тройником крючков. Его забрасывают в волну и тянут к берегу резкими рывками, и он зацепляет рыбу просто за тело, за любой случайный участок. Здесь же стоит ставить и сеть, неподалёку от устья, пусть даже и в полусотне метров. Потому что просто посреди ровной линии берега, без речек, ни на удочку, ни в сеть может ничего не пойматься – рыба стягивается к устьям. Забросы удочки в море результата не дали, лишь Сергей Петрович заколол в ручье одного самца горбуши стальным дротиком. Как минимум вечерняя уха была обеспечена. Вытащили из машин сетку. Размотав и расправив её, надев костюмы, зашли в прибой поставить. Но удача, госпожа переменчивая, оставила здесь экипажи. Мелкие клочки водорослей, похожих на веточки черники без листьев забивали сетку, цеплялись на её тонкие ячейки из лески и делая сеть хорошо видимой для рыбы. В такую визуализированную сетку морская живность не пойдёт, она не глупая. Дважды вытаскивали сеть, расправляли на песке пляжа и отделяли налипшие пучки, бросая их по ветру от сетки. Но результат был неутешительный – ни одной рыбы. Поняв безрезультатность ловли в этом месте моря, двинулись дальше на север. Море всегда изменчиво – где оно обильно на добычу, а где не получается взять ничего. Это относится не только к гребешкам и ежам, тот же закон вариативности относится и к рыбе, и вообще ко всему, что добывается в воде. Спустя некоторое время заехали посмотреть водопад. Клоковский водопад располагался недалеко от трассы. Пошли к нему умеренным подъемом по грунтовой дороге, идущей в лесу. Недолгий путь вверх вскоре привёл к водопаду. Возможно, это самый большой и высокий водопад Сахалина. Воды было достаточно после дождей начала недели. Поток воды скатывался по почти вертикальной скале, разбиваясь широким плоским потоком. Вспененные струи воды захватывали воздух, увлекая его вниз. Внизу водопада воздух становился ледяным ветром, с силой трепавшим траву у подножия водопада. Постояв в этом холодном потоке и послушав грохот падающей воды, отряд покинул водопад и двинулся к югу. В бухте Т?[*****] продвинулись пляжем под высокими обрывами. Обрывы выдвигались в море, образуя высокие мысы, распадающиеся отдельными скалами, гротами, камерными залами и скрытыми площадками на дне вертикальных колодцев. Эта живописная фантасмагория форм образовывалась нагромождением огромных глыб и скал из брекчий, содержащих окатанные включения самых разных размеров и расцветок. Наверху этого скального великолепия лежали узкие полоски зарослей травы, словно высотное покрытие. Подняться туда пришлось по канату, свисавшему почти до пляжа. Тридцать метров вертикали - и перед группой открылись захватывающей красоты виды во всех направлениях. К югу лежала бухта Теплая, к северу раскинулась похожая живописная бухта с песчаными пляжами. Тропа в траве шла в метре от обрывов, а иногда и ближе. Пройдя мыс по травяным карнизам к материковой части, группа спустилась по канатам вниз. По тесному ущелью, по круто падающему каменистому ложу ручья, постоянно перебираясь с одной стороны на другую и придерживаясь за скальные стенки, выбрались к береговой линии. Непродолжительный отдых, и снова в путь. Проезжая через очередной посёлок, решили наскоро перекусить. В этом вопросе неизменно помогает быстрое классическое сахалинское решение - пинце.
Куэнка 13 - 24.09.2021 - 22:37	Нерестовая речка. Горбуша. Ход рыбы.
Куэнка 14 - 24.09.2021 - 22:42	Типичная нерестовая речка в устье - мелководная, чистая, выходит в море. Это ещё крупная речка.
Куэнка 15 - 24.09.2021 - 22:45
Куэнка 16 - 24.09.2021 - 22:57
Куэнка 17 - 24.09.2021 - 23:01
Куэнка 18 - 24.09.2021 - 23:07	Пинцешки Корейская еда вообще популярна на Сахалине. Взять, к примеру, булочки с мясной начинкой. В Москве в этом качестве обычно выступает вездесущая неизменная самса. Из прочного плотного теста (иначе прорвется на вертикальной стенке тандыра - пищевой сопромат!), с начинкой из мяса, жира и лука, она достаточно сытна и удобна в употреблении. На Сахалине её заменяет пинце. Пинцешка, пинцешечка, взять пару пинцешек - она настолько общеупотребительна, что прочно вошла в обиходную речь сахалинцев и в их повседневный рацион. Правильно эта булочка называется пянсе. Она готовится на пару, в специальных стеклянных пароварках, стоящих в каждом фастфуде, особенно в тех, где работают корейцы. Как обычно, у корейских продавцов пинцешка вкуснее, чем в других точках, поэтому у них ее и стоит брать. Но и у них пинце варьируется по толщине тестовой стенки. Стоит отметить, что это аутентичное сахалинское блюдо, выработанное сахалинскими корейцами, а не привезенное из Кореи. Пянсе всегда имеет чистый сероватый цвет теста, приготовленного на пару. Тесто очень нежное и воздушное, с крошечными пузырьками, придающими мягкость. Это дрожжевое тесто из рисовой муки. Начинка пинцешки всегда одна - это пареная капуста с мясом, кусочками постной свинины. Но и тут есть варианты – пянсе с простой капустой, либо с острой капустой кимчи. Нарезка мяса тоже может быть кусочками покрупнее или более мелкой массой. Продается пинцешка всегда в отдельном тонком прозрачном пакете, куда закладывается из пароварки. Из-за полного отсутствия масла в составе и в процессе приготовления пянсе не такая калорийная. Вкуснее всего пинцешка горячая. Но и остыв, она остаётся вкусной и не черствеет в течение дня. Если группа хотела перекусить, то обычно брали по паре пинцешек на человека, и по одной на вечер. Вечерние пинцешки, за счёт их мягкого нежного теста, иногда снабжались порцией икры. Что, впрочем, не считалось классическим способом улучшения пинце и относилось больше к экспериментам, дававшим неплохой результат.
Куэнка 19 - 24.09.2021 - 23:11	Хемультан Неподалëку от Стародубцево машины спустились на прибрежный песок. Здесь была запланирована ночевка. Шел отлив, обнажающаяся литораль блестела множеством каменистых выступов и грудами водорослей. На берегу попадались туши нерп, уже расклеванные чайками до дыр в боку. Поставив машины ближе к берегу, расположились на ночь лагерем. Пока шла деятельность по обустройству бивака, наступили сумерки. Выполнив необходимые дела, участники группы надели налобные фонарики, дополнительно вооружились фонарями помощнее, и двинулись исследовать берег. Вокруг лежала глубокая темнота, несильные волны мозаично затопляли литораль пенными потоками и отступали обратно. Груды водорослей местами раскинулись сплошным, протяженным на десятки метров толстым покровом, в который проваливался сапог. Иногда в середине таких массивов было не видно их краёв ни в каком направлении, и становилось жутковато. Казалось, Вселенная состоит только из этой бугристой и рыхлой мокрой черно-бурой поверхности, стремящейся поглотить наблюдателя. На переплетении водорослей виднелись панцири и ноги крабов, неизвестные крупные округлые моллюски, и другие непонятные морские существа. Раковин гребешков и панцирей ежей не просматривалось, но это не огорчало - гребешки и ежи были в изрядно количестве прихвачены утром с мыса Птичий. Зато в здешнем месиве ламинарии попадались осьминоги. Они не подавали признаков жизни, но были свежими. Взяв пару осьминогов и краба покрупнее, в кромешной тьме пошли к лагерю по песку пляжа, выбравшись из водорослевых массивов. В лагере занялись обработкой собранной живности. Осьминогов промыли и порезали на кусочки, привезенную с мыса Птичьего фауну перебрали. Часть ежей не выжила в течение дневной езды и была выброшена. Но оставшиеся в живых ежи дали полную миску икры. Гребешков лишили мускула обычным хирургическим путем, сложив его в отдельную миску. Найденный только что краб отдыхал в целом виде. В кастрюле грелась вода. Самец горбуши, добытый днем, обеспечил вдоволь рыбьего мяса. Морская капуста грудами лежала на берегу. Все было готово для того, чтобы приготовить хемультан. А почему бы и нет? Этот корейский суп популярен на Сахалине. Правда, классический хемультан подразумевает использование палтуса и креветок, а также дайкона и специальных острых приправ. Но походный хемультан вполне может обходиться вариациями и импровизациями. Тем более что ингредиенты свежие, и взяты сегодня из моря. Палтуса заменили свежим горбылем, в качестве креветок подходил здешний краб, а краб всегда делает вкус хемультана более насыщенным и богатым. «Хе» - нарезка, «муль» - продукты моря, «тан» – суп. Суп из нарезанных морепродуктов. В него можно добавлять разные компоненты. И пара осьминогов с мускулами гребешка выступала вполне подходящей добавкой. Разве что икру ежей в суп не бросали – она была ценна и отдельно, сама по себе. Вода вскипела, и компоненты были заложены. Спустя короткое время походный хемультан был готов. Наружу из него выглядывал краб, цепляясь ногами за край кастрюли, словно стараясь вылезти из этого тесного водоёма. Было глубоко за полночь. Под спокойный сегодня шорох волн хемультан затекал в желудки горячими пряными струями. Охотское море, необъятное, грозное и живое, кормило отряд и, казалось, принимало его сейчас на своём берегу, как властелин принимает гостей в своих владениях. Часть гребешков и ежовой икры осталась лежать невостребованной. Чтобы сохранить до утра столь ценный и весьма неплохой завтрак, оставшиееся поджарили вместе в лодочке для запекания из фольги. Жареная икра ежей тоже вкусная, но имеет уже более тривиальный вкус термически обработанных морепродуктов. Тем не менее, к утреннему чаю получившееся легкое жаркое из мускулов гребешка и икры ежей стало прекрасным сопровождением.
Куэнка 20 - 24.09.2021 - 23:19
Куэнка 21 - 24.09.2021 - 23:20	Залив Анива Утро встретило свежей, но спокойной погодой. Завтрак плавно перерос в сборы и обычную тщательную зачистку стоянки от следов своего пребывания. Прогретые двигатели протрубили отходной гудок, и группа выдвинулась в направлении очередного пункта базирования. И снова на полдень, и снова на юг, на берег залива Анива. Стояла солнечная погода, второе лето разлилось по южному Сахалину, как обычно и бывает в это время года. Это было и не удивительно - широта Южно-Сахалинска составляет почти градусов, всего на пару градусов севернее Краснодара. А мыс Анива лежит еще на градус южнее, не дотягивая всего градус (110 км) к югу до краснодарской широты. Обошли по объездной дороге Южный, достигли Корсакова, лежащего на берегу залива, от него взяли влево по побережью, и спустились на юг до Новиково, за которым дорога практически заканчивалась. За этим населенным пунктом на берегу находился так называемый «ковш» - небольшая искусственная бухта. Она создавалась как огороженная большим бетонным волноломом небольшая акватория, в которой небольшие суда могли оставаться в безопасности даже в шторм. «Ковш» построили японцы в тридцатые годы прошлого века, когда эта земля принадлежала им, а здешние земли назывались не Сахалином, а Карафуто. Японских построек вообще много сохранилось в этих краях, как и знаменитый маяк южнее, на мысе Анива. Местами на здешнем берегу ещё стоят здания японской постройки. «Ковш» сейчас потерял свою целостность, но толстые бетонные стены все еще идут от берега в море, продолжаясь контуром торчащих из воды искусственных бетонных скал. Оставив машины в положении предварительной бивачной стоянки, групп озаботилась обеспечением сегодняшнего ужина. Взяв удочки, встали на бетонной стене «ковша». Волна накатывала на берег мутной взвесью мусора и водорослей, иногда вскипая небольшими бурунами. В темной мути проплывали, изворачиваясь, черные спины горбуши. Иногда виднелись рыбины ещё более крупного размера, время от времени выставляя из воды светлые оливковые спины с косыми темными полосами. Это подошла кета. Обычному жителю мегаполиса незнакомы различия горбуши и кеты. Для него две лососевые рыбы сливаются в какое-то общее дальневосточное понятие, осредненно восходящее к банкам рыбных консервов. Но любой сахалинец четко различает эти два вида, существующих для него совершенно отдельно и по свойствам, и по облику, и по ценности. Горбуша считается на Сахалине рыбой гастрономически ценнее, с более тонким вкусом. Она поменьше, иные самки горбуши размером совпадают с крупной селедкой. Серо-стальная окраска на спине переходит в темную, почти черно-серую. Естественно, у самца горбуши перед нерестом вырастает большой крутой характерный горб, остающийся того же темного, черно-серого цвета. Икра горбуши помельче и понежнее, шкурка горбуши тонкая, как бумага, и достаточно легко режется и рвется. Мясо самок не такое вкусное – у неё больше жизненных сил уходит на вынашивание икры. Горбыль же, самец горбуши, более жирный и вкусный, и для приготовления именно в качестве рыбы его тушка ценнее тушки самки. Отметим, что лучший вкус всегда у рыбы, выловленной в море, до ее захода в речку на нерест. В речке рыба ничего не ест, её мясо становится истощенным и бледным. Поэтому местное население не станет есть рыбу из речки, а употребит в пищу только морскую. Кета вдвое и более крупнее и увесистее горбуши. Самцы перед нерестом тоже приобретают небольшой горб, но не такой выраженный, как у горбыля. Кета сильно отличается брачной окраской - самцы становятся светло-салатного, до желтизны, цвета, со спиной потемнее. По телу и самцов, и самок проходят крупные темные полосы нерегулярных очертаний. При вылове удочкой кета бьется об берег сильно и страшно. Это зверь, которого бывает трудно прижать сапогом к земле, чтобы отцепить кошку, тройной крючок, которым зацепилась рыбина. Тело кеты выделяет много слизи, из-за которой она выскальзывает из рук при разделке. Шкура кеты толстая, намного толще чем у горбуши; часто она не прорезается ножом с первого раза, особенно если нож не наточен должным образом. Тогда приходится с усилием перепиливать шкуру, отрезая нужные куски. Икра кеты несколько крупнее, чем у горбуши, и пожестче оболочкой; впрочем, готовя пятиминутки, Сергей Петрович ставил рядом две миски с икрой горбуши и кеты – и находил мало различий как по виду, так и по вкусу. Встав на бетонную стену «ковша», участники группы стали таскать из волн горбушу одну за одной. Попался и самец кеты, затем самка. Наловив достаточно, чтобы обеспечить ужин и завтрашний день, вернулись к машинам, погрузили улов и погрузились сами. На ночевку решили стать неподалёку на берегу, в паре километров от «ковша», на широкой, почти километровой пустоши, по которой протекала до впадения в море небольшая речка Новикова. За пустошью светились огни посёлка Новиково. В этом месте уже стояли, разбросанные тут и там, несколько машин, приехавших на ночной лов. Обустроились, выбрали самого крупного горбыля, выловленного час назад, и пожарили его кусками просто на сковородке в панировочных сухарях. Горбыль был вкусен необыкновенно. Столь сочной лососевой рыбы Сергею Петровичу не приходилось пробовать, хотя он жарил или пробовал в жареном виде на своём веку огромное количество образцов лососевых, включая и форели, и семгу, и чавычу на Камчатке. Но этот самец горбуши, казалось, превосходил всех. Горячие, жирные, сочные куски быстро исчезали в проголодавшихся организмах участников группы, а горбыль все не заканчивался. После первичного утоления голода перешли к дежурному приготовлению пятиминутки из вечернего улова. И вскоре полная миска свежей пятиминутки стала источником стандартных щедрых, с максимальной горкой икры, бутербродов к чаю. После насыщенного дня и уловистого вечера стало кто-нить в сон, и группа решила по-скорому завалиться поспать в машинах, не ставя палатку.
Куэнка 22 - 24.09.2021 - 23:28	Мертвые нерпы Ковш
Куэнка 23 - 24.09.2021 - 23:34	Ночная мистерия Сергей Петрович проснулся от легкого холода вскоре после полуночи. По пустоши продувал порывами холодный ветер. В направлении берега в черноте ночи различался рой ярких точек, или огоньков. Утеплившись ветростойким комплектом, нацепив фонарь, Сергей Петрович пошел на рой огоньков. До него ощущалась дистанция сотни в три метров через сплошной ветровой мрак. По мере приближения огоньки стали двигаться живее и различаться по цвету и яркости. Наконец, подошедшему вплотную Сергею Петровичу открылась фантастическая, полная динамизма живая картина. По самой кромке берега двигались тесно стоящие человекообразные фигуры. Некоторые в высоких, по пояс, сапогах, некоторые в странных гидрокостюмах самого разного фасона и очертаний. На головах у всех были прикреплены фонари разнообразного цвета и силы. Огни помощнее порождали широкое, четко очерченное пятно яркого белого цвета. Другие давали узкий луч с размытыми краями. Третьи, пожелтее, освещали тусклое пятно на воде. В множественных лучах этих фонарей пенился и громко шумел белый бурун прибоя. Он то вздымался небольшой стеной, то вытягивался с шипением длинными потоками пены, захлестывая фигуры. Несколько фигур стояли совсем рядом, в паре метров друг от друга, возле самого устья речки. Чем дальше, тем реже стояли фигуры, заканчиваясь метрах в тридцати от речки. У всех в руках поблескивали удочки. Размахнувшись коротким боковым броском, фигуры отправляли в волны сверкающие в свете фонарей тройники «кошек», сразу сматывая леску и периодически делая резкие и сильные рывки вбок. Каждые двадцать - тридцать секунд чьё-нибудь училище выгибалось дугой, а иногда и пара удилищ одновременно. Держатели выгнувшихся удилищ быстро и с силой сматывали леску, одновременно быстрыми шагами отходя назад по мелкой гальке. За их леской из шипящего буруна выкатывалось на берег, казалось, белое пенящееся колесо. Это бешено билась, изгибаясь в дугу, огромная рыбина кеты. Вытащенная на мокрую гальку, она яростно и безостановочно била хвостом о берег так, что, казалось, эти громкие удары передаются через грунт. Ча-ча-ча-ча-ча! – летели ляскающие удары неистовым стаккато, и галька разлеталась от бьющейся рыбы, которая иногда подскакивала в воздух. Как только её выволакивали достаточно далеко от волны, человек не медля подходил к ней и старался наступить сапогом на голову, чтобы обездвижить мощное тело и вытащить из него крюки кошки. Порой это удавалось не сразу. Но исход борьбы был предопределён. Кошка освобождалась от рыбины, а саму её коротким движением сапога отправляли дальше от берега, где она продолжала конвульсивно дёргаться и иногда подпрыгивать. Такие картины шли и повторялись практически непрерывно, одна за одной. То тут, то там выволакивались рыбины – огромные самцы и самки поменьше. Частые удары бьющихся рыб раздавались по всему видимому в ночном освещении куску берега, брызги постоянно разлетались в лучах среди темноты. Фонари и круги света от них поворачивались то в волну, то на берег, то отходили в сторону и снова возвращались в строй у воды. Всё происходило при полном молчании – никто почти не разговаривал, каждый сосредоточенно делал своё дело. Только шум прибоя непрерывно и неумолчно наполнял мощными звуками эту фантастическую, феерическую картину. Каждый вытянувший первую рыбину отходил на несколько метров назад, на пологий подъём берега, и ногами или лопаткой выкапывал небольшую ямку в мелкой гальке. В эту ямку он забрасывал коротким движением сапога свою рыбину. Рыбе труднее выбраться из ямки, даже из такой мелкой и пологой – конвульсивно дергаясь, она съезжает скорее в ямку, чем обратно к воде по наклонному берегу. Гравитация сохраняет добычу. Тем не менее, многие рыбины выбирались из ямок – но это отнимало их силы; обессилевшие, они уходили недалеко от ямок, на метр или больше. При вылове очередной рыбины хозяин снова скидывал в ямку все лежащие вокруг неё тела рыб. Они были отнюдь не серебристые, а черные, напрочь облепленные мелким песком. Рыба в панировке этим мокрым черным песком и мелкой галькой только угадывалась по очертаниям тела. В ямках постепенно собиралось по пять, восемь, иногда и десять рыб. В этой картине, поражающей своей насыщенностью, динамизмом и какой-то непонятной координацией, была своя, определённая система. Ближе всего к устью, в нескольких метрах от него, становились более тесно самые опытные, четко знающие своё дело рыбаки. Чем ближе к устью, тем плотнее шла рыба, концентрируясь для захода в речку. В тридцати метрах от устья проходили её плотные косяки, подходя и уходя; в пятидесяти метрах косяки появлялись реже, а в ста метрах от устья можно было и не забрасывать – рыбы там было мало. Там не было никого на берегу. Поскольку возле устья фигуры стояли плотно, через полтора-два метра друг от друга, их действия должны быть безупречны. Никаких случайных забросов кошки в сторону, никаких перепутываний с соседями. Кошка отправлялась чётко туда, куда было нужно. Но дело не только в умении точно бросить. Мощными фонарями рыбак просвечивал воду и всматривался в пятно света. В нём было видно, как проплывает рыба. Опытный рыбак уже в волне видит, самец это или самка, и старается не бросать кошку на самца, а только в самку с икрой. Его действия точны, выверены опытом, и глубоко практичны. Впрочем, если задача добыть именно рыбьего мяса, то и самцы ценны, и более, чем самки. Некоторые просто хотели выловить десяток рыбин для любого употребления – и на икру, и на рыбу. Как что получится, как повезёт. Опытные рыбаки молча и уверенно становились в тесный ряд у устья, за полчаса-час вытаскивали нужное им количество «хвостов», после чего прекращали лов и уступали место другим. Они приносили пойманную рыбу из своей ямки к речке в нескольких метрах, обмывали её от песка, и складывали улов в большие, на сто литров, толстые полиэтиленовые мешки. Такие мешки в ходу на Сахалине. Взвалив мешок на спину, фигуры уходили в черноту ночи к своим машинам. На место ушедших подходили новые персонажи в своих фантастических резиновых костюмах разных форм, светили огнями в воду, точным броском отправляли в волны кошку, и вытаскивали на берег бьющиеся об гальку рыбины. Эта динамичная, звучная картина запоминалась своим неистовством и спокойствием одновременно. Это не развлечение, не отдых, не спорт и погоня за адреналином. Это не хищничество и не промышленное браконьерство ради прибылей. Это добыча съестных запасов - заполнить морозильник на зиму, добыть икры на Новый год, и угостить рыбой друзей и соседей. Население запасалось рыбой. Жизнь на Сахалине не такая, как на материке, со своими трудностями, но и плюсами. И раз природа здесь даёт такую возможность, взять на пропитание от неё не грех, тем более что горбуша и кета виды отнюдь не исчезающие, а самые что ни на есть промысловые. Для кого промысел? Для человека, который и выступал тут, на гальке у прибоя, прямым потребителем рыбного ресурса. Потребителем скромным, добывающим свой мешок рыбы для себя и своей семьи. С рассветом картина не изменилась. Волны накатывались на берег, в них просматривались плотные косяки кеты. Машин на пустоши стало ещё больше, многие приехали утром. Плотный ряд фигур на гальке вытаскивал рыбины одну за одной. Сергей Петрович взял удочку, и честно вытащил свою пару кетин – самца и самку. Больше ловить было незачем, дежурная пятиминутка на вечер обеспечена – в самке было чуть меньше килограмма икры. Этого вполне хватало на сегодняшний день. Потренировавшись в забросах кошки поодаль от основной группы рыбаков, Сергей Петрович подышал плотной прибойной йодно-солевой аэрозолью, и пошёл обратно к своим машинам. Впереди лежал обратный путь в Южный (…Сахалинск).
Куэнка 24 - 24.09.2021 - 23:35	Мыс Анива. Лодка подошла к берегу. Большой серый резиновый корпус с тупым носом навалился на камни, с шуршанием раздвигая гальку. Группа в зелёных клеенчатых водозащитных плащах до сапог, в красных спасательных жилетах, забралась в лодку. Грузились снова возле Новиково – в том самом «ковше», на бетонных бортах которого совсем недавно ловили горбушу с кетой. Знакомые места! Разместились на носу лодки, чтобы его меньше подкидывало на волне. Вещи упаковали в большой и прочный «рыбный» полиэтиленовый мешок, уже упоминавшийся в нашем рассказе и типовой для этих краёв. Мешок завязали так, что он оставался наполненным воздухом – если выбросит из лодки, не утонет, а то и выступит спасательным плавсредством. Волнение было в целом небольшим, но волна шла навстречу. Она подбрасывала нос лодки с сидящими на нём участниками группы часто и сильно. Приходилось крепко держаться за верёвки, натянутые вдоль борта, но спустя час верёвки начали резать руки. Чтобы не вылететь из лодки, приходилось сидеть в полуприсяде, как на лошади, отрабатывая частые вертикальные движения корпуса. Напряжённые полусогнутые ноги пытались упереться хоть во что-то, цепляясь под надувной борт. Моторист, к счастью, был опытный – перед накатывающимся валом он успевал сбавлять обороты, чтобы подброс на волне и последующий удар об водную впадину был не таким сильным. Тем не менее, одна сторона банки (скамейки) оторвалась и сползла на пол лодки. На оставшемся мокром наклонном краю можно было сидеть только в полуприсяде. Что потом сказывалось пару суток в ноющих мышцах-разгибателях бедра. Так прошло полтора или два часа стремительной гонки по морю. Шли в полукилометре от берега. Он обрывался скалами, косыми слоями, распадками, иногда узкими или пошире ущельями с ровными площадками зелёной травы. В таких местах девяносто лет возникали поселения японцев. Залив Анива обращён к Японии, и является самым близким заливом к японскому Хоккайдо. Не удивительно, что залив заселили японцы, в то время, когда эта территория принадлежала им. Это тридцатые – сороковые годы прошлого века. Отсюда и «ковш», и знаменитый маяк на мысе Анива. И, конечно, японцы не пропускали ни одной пригодной для поселения площадки в рельефе берега. Выступ берега впереди вставал за выступом, а лодка все мчалась и билась о волну днищем. Наконец, показалась финальная скала мыса Анива. Возле неё на отдельной скале, поднимавшейся из моря, стояло высокое бетонное сооружение маяка. Он считается одним из самых труднодоступных точек Сахалина - хотя непонятно почему; наверное, потому что путь только по морю, и с конца октября в постоянно штормящее море лодка уже не выйдет до поздней весны. Обошли скалу с маяком, высадились. Морская капуста здесь была на удивление мелкая, как брючный ремень. Но вполне съедобная – Сергей Петрович оторвал один таллом и, отрезав от него кусок, съел. Скала была залита белым гуано чаек, дававшим свой характерный, немного едкий горьковато-горелый запах. Местами вся поверхность скалы полностью покрывалась этой штукатуркой чаек. По свисавшей сверху веревке поднялись к бетонному основанию маяка, зашли внутрь. Когда–то это был один из самых передовых маяков, спроектированный и построенный японскими инженерами. Его история и подробное описание широко известно, и нет смысла повторять его. Отдельная бухта для снабжения, канатная система доставки грузов с мыса на маяк, экипаж из двенадцати человек, помещения для проживания, оборудования, запасов топлива и других образуют единый продуманный ансамбль. Последние годы работы, уже а наше время и в нашем веке, маяк оснащался РИТЭГами - радиоизотопными термоэлектрическими генераторами, ядерными источниками электроэнергии. Что дало ему прозвище «атомный маяк». Но в эти времена весь Север оснащался такими РИТЭГами, и Чукотка, и Таймыр, и на Камчатке доводилось с ними сталкиваться Сергею Петровичу. Их массово снимали с эксплуатации лет пятнадцать назад, видно, время тогда пришло такое. Ныне в облупленной бетонной башне маяка все было разбито и заброшено. Торчащие во все стороны куски стальной арматуры, проржавевшие стальные панели, пучки проводов, ящики, сплошной мусор на полу комнат, гнезда чаек, помëт, темнота витых бетонных лестниц. Время берёт своё, в эпоху GPS и современных навигационных систем маяк стал не нужен и потерял смысл. Обойдя по камням всю скалу с маяком и машинально отметив полное отсутствие раковин гребешка и панцирей ежей, Сергей Петрович погрузился в созерцание нависающей громады мыса Анива напротив. Через некоторое время он попрощался с бетонным монументом маяка и занял своё место на носу лодки. Обратно в Новиково шли по ходу волны, поэтому лодку било об воду не так сильно. Большие стаи чаек на берегу взлетали наперерез лодке, и какое–то время она шла окружении белого облака птиц, сбрасывающих вниз свои белые струи тут и там; к счастью, ни один бомбовый удар не достиг участников группы. Нерпы на прибрежных камнях внимательно следили за проходящей лодкой, и лениво сползали в воду при совсем уж тесном пробном к ним приближении.
Куэнка 25 - 24.09.2021 - 23:39	Нерпы на камнях
Куэнка 26 - 24.09.2021 - 23:42
Куэнка 27 - 24.09.2021 - 23:43	Южный Через Корсаков вернулись в Южный привычными дорогами. Позади осталась полностью выполненная программа экспедиции, впереди был свободный вечер, как часто бывает под конец поездки. «Солнце было ещё высоко», как в «Белом солнце пустыни». Решили выбраться на горнолыжные склоны, посмотреть на город сверху. Как и в Алма-Ате, прямо к городу примыкают склоны горы, с оборудованными на них горнолыжными спусками. Симпатичная дорога поднималась из города к подножию склона, где можно сесть в кабинку канатной дороги и подняться наверх, словно на вертолете. Сверху оказалось насыщенное место: гуляли народные массы, многие с детьми. Здесь же на рядах сидений многочисленные зрители смотрели авторский фильм на большом летнем экране на свежем воздухе. Неподалеку отдыхали гусеничные горные ратраки с узкими снежными ножами, ожидая начала горнолыжного сезона. Снежные пушки стояли закутанными в чехлы и пока невостребованными. Ухоженность, оборудованность, полное отсутствие разрухи приятно отмечались глазом. Чуть ниже строилась обширная смотровая площадка. Город отсюда был виден как на ладони, с его ровными, хорошо спланированными улицами. Золотые маковки храмов блестели в заходящем солнце. Кабинки канатной дороги спускались к городу и поднимались оттуда, создавая медитативное настроение. Посозерцав сверху город, и даже увидев в другом направлении горизонта синеву залива Анива, участники группы двинулись вниз в кабинке канатки. А позже вернулись на свою базу почти в центре города, возле телевышки с размашистыми, крестообразно расположенными горизонтальными лапами, сильно напоминающими реи парусника. Напоследок сделали по привычке вечернюю пятиминутку из икры горбуши и кеты - отдельно, в двух разных мисках. Накрыли стол для скромной отходной, где миски заняли центральное место. Принесли хлеб, нарезали тонкими ломтями для бутербродов. И... икра не лезла в Сергея Петровича. До этого она шла хорошо, то в качестве воспоминаний про былые дороги, Камчатку и Дальний Восток. То просто на свежем морском воздухе после долгого дня. Да и просто так, перекусить на ходу. Икра продукт как продукт, отчего ее не сьесть. Тем более пятиминутка, самая свежая, какая только может быть. Но сейчас, в городе, в цивилизации, что–то изменилось – икры не хотелось совершенно, вообще. Хотя стояла она, собственноручно сейчас приготовленная, из пойманной самим рыбы, и сразу двух сортов. Но парадокс! - кроме пары пробных ложек, по одной из каждой миски для контроля дела рук своих, Сергей Петрович больше не смог съесть ни ложки. Его друг, глядя на эти затруднения, вдруг засмеялся и сказал Сергею Петровичу: ну, вот ты и стал сахалинцем!..
Куэнка 28 - 24.09.2021 - 23:45
Куэнка 29 - 24.09.2021 - 23:53	Пятиминутка по сахалински. Мастер-класс Сергея Петровича. Икра ещё в ястыках
Куэнка 30 - 24.09.2021 - 23:59	Разное...
Куэнка 31 - 25.09.2021 - 00:00	Полночь. Finita la comеdia.
Куэнка 32 - 25.09.2021 - 00:25	Однако заполночь; время крутить головой и проверить пальцем положение предохранителя оружия. Будут вопросы, пишите. Масса всего не вошла сюда, но это и не удивительно.
Alisalisa 33 - 25.09.2021 - 09:19	Я тут с шести утра читаю и фото к себе скопировала.) Как будто на Сахалине побывала. Очень интересно написали. Природа конечно очень суровая, особенно, когда ураган, холод... Эх, сейчас бы булочку пинцешку к чаю и бутер с маслом и икрой.
Куэнка 34 - 25.09.2021 - 12:33	Холод ясными ночами под утро, а так погода теплая, второе лето. Природа тоже не сказать чтобы суровая, суровая на Чукотке. А южный Сахалин вполне комфортный, по крайней мере в начале осени.
Alisalisa 35 - 25.09.2021 - 12:50	34-Куэнка >А вам Южно- Сахалинск понравился? Я посмотрела фотки одного товарища, он специально наверно выискивал места, где разруха, грязно, дороги в ямах и дома обшарпанные.
Куэнка 36 - 25.09.2021 - 13:05	На мой взгляд нормальный город
Куэнка 37 - 25.09.2021 - 13:25	Спрашивают штурмана, вышедшего в город вечером пива выпить - ну и как вам город? - А что, город как город, полоса три двести...
Alisalisa 38 - 25.09.2021 - 13:34	37-Куэнка >Прям как анекдот))
Куэнка 39 - 25.09.2021 - 13:36	Это и есть анекдот. Полосу ещё японцы строили.