290-Sneeuwstorm >блин... это было очень хорошо!

Последняя капля коснулась щеки.
Не жалует вечность слез.
Я тут и ушла- в переходах шаги,
Меняют рисунок звезд.

Мне не о чем больше тревожно молчать,
И губы, и веки- сухи.
На сердце и в сердце такая печать…
Как дети,чуть дышат – стихи.

Еще один миг и коснется рассвет
Моих серебристых кос,
И в сердце как в ножнах -холодный стилет
И меркнет рисунок звезд.

На солнце блистает алмазный наст,
Как льдин безупречен ряд!
И я не могу оглянуться назад
Целуя все тени подряд.

Зима-колыбель ,убаюкай пургой,
Согрей в ледяных мехах.
Я белой останусь на ветках золой
И золотом- в солнца стихах.

Полозкову уже писали?

я её люблю! как можно её не любить...
Нам остается слушать музыку и стихи, фотографии взглядами жечь дотла, жить в городе разлученных, в стране глухих, вырываться из цепких лап. Я могла бы представить, как среди трафика и огней, в торговом центре, на улице февраля ты останавливаешь часы и идешь ко мне, и крылья мои болят. Я могла бы представить, как мы сидим за столиком у окна, переплетаем пальцы, ведем войну с нами же, изнемогающими от ран, умирающими в весну. Я могла бы представить, как ты стоишь на балконе, в ночь отпуская свои сигареты, как маяки. А потом возвращаешься, и становится так темно, что не видно твоей руки. И никто не знает, где заканчиваются тела, кто проникает кому в глубину души… Я могла бы представить, что однажды не умерла, и остаться жить.
Но по-прежнему мы разбросаны по словам, февраль спешит к последнему этажу.

Я мучительно хочу тебя целовать.

Поэтому ухожу.
(с)

Когда я стану старой теткой,
И стервой злой наверняка,
В кошмарных спущенных колготках,
К тому же чокнутой слегка,
Когда ходить я буду с палкой,
Чесать свой крючковатый нос,
Со старой выцветшей мочалкой
На голове вместо волос,
Ко мне негаданно нагрянет,
По злой иронии судьбы,
Мой долгожданный принц-засранец,
Мой гений чистой красоты.
Лишь глянет на меня вполглаза -
И пропадет любовный пыл...
Ему прошамкаю: Зараза!
Подонок! Где ж ты раньше был..?
... И он, кладя в стаканчик челюсть,
Вздохнет иль пукнет... иль икнет:
Промямлит тихо: Моя прелесть!
И к ножкам как кулек падет.
Я шел к тебе, терпя мученья,
Я тупо подвиги свершал,
Копил я злато и каменья,
И крохи знаний собирал.
И вот теперь тебя достоин!
Теперь, прЫнцесса, все твое!
- Ах, старый лысый глупый воин!
И что нам делать, е-мое?
...
У этой маленькой страшилки
Мораль мы все таки найдем:
Пока вы можете - ЛЮБИТЕ!
А прЫнцев после подождем! (с)

Иртеньев:

Женщины носят чулки и колготки,
И равнодушны к вопросам культуры.
Двадцать процентов из них — идиотки,

Тридцать процентов — набитые дуры.
Сорок процентов из них психопатки,
В сумме нам это даёт девяносто.
Десять процентов имеем в остатке,
Да и из этих-то выбрать не просто.

Панфёрова, "Oтвет Иртеньеву":

Носят мужчины усы и бородки,
И обсуждают проблемы любые.
Двадцать процентов из них — голубые.
Сорок процентов — любители водки.
Тридцать процентов из них — импотенты,
У десяти — с головой не в порядке.
В сумме нам это дает сто процентов,
И ничего не имеем в остатке.

Эрнст, "Ответ Иртеньеву и Панфёровой":

Сорок процентов из тех, что в колготках
Неравнодушны к любителям водки.
Любят порой голубых психопатки,
Правда у них с головой не в порядке.
Дуры всегда импотентов жалели
А идиоток придурки хотели.
В сумме, конечно же, нас — сто процентов:
Дур, идиоток, козлов, импотентов...(с) :-)

Бернард пишет Эстер: «У меня есть семья и дом.
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».

Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купаться; я видел все - Сингапур, Бейрут,
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут».

Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов в любимом баре,
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».

Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный могильник, водой затопленный котлован,
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам».

«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души»... (с)

Я сплю на чужих кроватях,
сижу на чужих стульях,
порой одет в привозное,
ставлю свои книги на чужие стеллажи,—
но свет
должен быть
собственного производства.
Поэтому я делаю витражи.

Уважаю продукцию ГУМа и Пассажа,
но крылья за моей спиной
работают как ветряки.
Свет не может быть купленным или продажным.
Поэтому я делаю витражи.

Я прутья свариваю электросваркой.
В наших магазинах не достать сырья.
Я нашел тебя на свалке.
Но я заставлю тебя сиять.

Да будет свет в Тебе
молитвенный и кафедральный,
да будут сумерки как тамариск,
да будет свет
в малиновых Твоих подфарниках,
когда Ты в сумерках притормозишь.

Но тут мое хобби подменяется любовью.
Жизнь расколота? Не скажи!
За окнами пахнет средневековьем.
Поэтому я делаю витражи.

Человек на 60% из химикалиев,
на 40% из лжи и ржи…
Но на 1% из Микельанджело!
Поэтому я делаю витражи.

Но тут мое хобби занимается теософией.
Пузырьки внутри сколов
стоят, как боржом.
Прибью витраж на калитку тесовую.
Пусть лес исповедуется
перед витражом.

Но это уже касается жизни, а не искусства.
Жжет мои легкие эпоксидная смола.
Мне предлагали (по случаю)
елисеевскую люстру.
Спасибо. Мала.

Ко мне прицениваются барышники,
клюют обманутые стрижи.
В меня прицеливаются булыжники.
Поэтому я делаю витражи. (с)

[b]Одно очень давнее воспоминание[/b]

[em]Артур Беспонтовский[/em]

С неба лил дождь в четыре ручья.
В поле, мимо барака,
В старой картонной коробке я
Нёс хоронить собаку.

И оттого, что совсем промок,
Стало ещё горше.
Был я, ребята, так одинок
С тяжкою ношей.

Вот и пустырь, а за ним - ручей,
Небо моих окраин.
Бедный мой пёс, я теперь ничей
Больше хозяин...

Яму отрыл, да песку принёс.
У валунов-надгробий
В мокрой коробке лежал мой пёс,
Словно в утробе.

Ну и довольно... спи , малыш.
Дождь всё сильнее, сука!
В лужу плевок и воронам "Кыш!",
Больше - ни звука.

Я бы соврал, что, мол, жизнь - река,
в каждом из нас - могила ,
Я бы соврал - да не мог никак:
Горло саднило.

Я уходил и нес глинозём
На сапогах комками.
Встал у порога и в двери - лбом,
Будто бы в камень.

Не потому, что забыл "Сезам",
Просто в тиши мертвецкой
Громко скулила собака за
Дверью соседской...

289-Коготок >не могу такое даже читать(

Ночь за окошком. Прощай - не скучай.
Снег - на ладошку, а кровь - горяча.
Что-то в глазах у бездомной собаки
От неудачи, от боли, от страха.

Пес кашлянет за моею спиной, -
Видно, ему по дороге со мной
Путать следы человека и зверя,
Не понимать, не любить и не верить.

Нечего нам ни терять, ни делить -
Жить для того, что нам хочется жить!
Нам и дойти-то всего до вокзала...
Что же за мною его увязало?

Поезд... Махну на прощанье рукой.
Пес, извини, мне не нужен такой:
Не потому, что нет места в вагоне,
А потому, что тебя я бездомней.

Слушай, - а может, мы тем и сильны,
Что никому ничего не должны? (с)

Раз уж заговорили о собаках, то чем больше я узнаю людей, тем...

Песнь о собаке[40]


Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.

До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.

А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.

По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать…
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.

А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.

В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.

И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.

1915 ( Сергей Есенин Стихотв

287-Мертвый ворон > Прекрасное стихотворение.
289-Коготок > Это знакомо.(( У меня кошка умерла, я у банкомата стояла, слезы текут, мне позвонили и начали делать мозг. Я забыла карту в банкомате - единственный раз за всю жизнь.

Эти летние дожди,
Эти радуги и тучи -
Мне от них как будто лучше,
Будто что-то впереди.

Будто будут острова,
Необычные поездки,
На цветах - росы подвески,
Вечно свежая трава.

Будто будет жизнь, как та,
Где давно уже я не был,
На душе, как в синем небе
После ливня - чистота...

Но опомнись - рассуди,
Как непрочны, как летучи
Эти радуги и тучи,
Эти летние дожди. (с)

293-skripachka >, я наткнулась на это стихотворение как раз после того, как умерла прожившая в семье 15 лет старушка-ротвейлерица...

Посвящается всем ВИПам вместе взятым и собранным в пучок... :-))))
_________________________
"Когда я прилетел, Раджу, я решил: эти люди живут как боги
сказочные пустые аэропорты, невиданные дороги
целое стекло в окне и фаянсовый унитаз даже в самой простой квартире
счастливы живущие здесь, сказал, как немногие в этом мире
парки их необъятны, Раджу, дома у них монолитны
но никто из их обитателей не поет по утрам ни мантры,
ни киртана, ни молитвы
вроде бы никто из них не лентяй, ни один из них не бездельник - но они ничего не делают, кроме денег:
кроме денег и денег, Раджу, как будто они едят их:
только пачки купюр рекламируют на плакатах
представляешь, Раджу, ни грязи, ни нищеты, но вот если большая трасса -
то во всю длину вдоль нее щиты, на которых деньги и даже - груды сырого мяса
кроме денег, Раджу, как будто чтобы надеть их:
нанимают чужих людей, чтоб заботились об их детях
кроме денег, Раджу, но как попадется навстречу нищий или калека -
так глядят, будто он недостоин имени человека
кроме денег, но не для того, раджу, чтоб жене купить на базаре
дорогих украшений или расшитых сари
а пойти и сдать в банк, и соседям служить примером -
и ходить только в сером, и жена чтоб ходила в сером
женщины их холёны, среди старух почти нет колченогих, дряблых
но никто из мужчин не поет для них,
не играет для них на таблах
дети их не умирают от скверной воды, от заразы в сезон дождей или черной пыли,
только я не видел, чтоб они бога благодарили
старики их живут одни, когда их душа покидает тело -
часто не находят ничьей, чтобы проводить ее захотела
самое смешное, Раджу, что они нас с тобой жалели:
вы там детям на хлеб наскребаете еле-еле,
спите на циновке, ни разу не были ни в театре, ни на концерте -
люди, что друг другу по телефону желают смерти
я прожил среди них пять дней и сбежал на шестые сутки -
я всерьез опасался, что навсегда поврежусь в рассудке
и моя сангита аж всплеснула руками, как меня увидала:
принесла мне горячих роти и плошку дала
что с тобой, говорит, ты страшнее ракшаса, бледнее всякого европейца,
я аж разрыдался, Раджу, надо ж было такого ужаса натерпеться" (с)

[em]Владимир Шатаев[/em]

***

Вздыхают яблони во сне.
Туман - заплата на заплате.
Пастух в поношенном бушлате
Тугим кнутом по тишине
Ещё не полоснул отпето.
Ещё рассвет похмельно вял.
И дремлет пыльный сеновал,
Где, прячась от дождя и света,
Осиный дом под потолком
Висит сиротским узелком.

***

Для меня сомнительный подарок,
Неудобный, как звезда во лбу -
Бережно, прилежно, без помарок
Расписать заранее судьбу.
Я немало зачеркнул страничек,
Но из них, чтоб не пропал мой труд,
Складывал "кораблики" и "птичек",
И они - плывут, летят...
Живут.

***

Господи,
Пусти меня к реке,
Где стрекозы дремлют на осоке,
Где вода пульсирует в протоке
День и ночь, как жилка на виске.
Господи,
Дозволь побыть в лесу,
Где береза, подступив к оврагу,
Драгоценной раковиной чагу
Терпеливо держит на весу.
И тогда я -
Господи, прости -
Ягод принесу тебе в горсти...

[url]http://www.stihi.ru/avtor/tusikr[/url]

мой маленький палач, мой деспот синеглазый,
с фигуркою-струной, с улыбкою пажа,
души моей скрипач, с последней нотой-фразой
коснись меня смычком как лезвием ножа.
мне незачем теперь другие слушать скрипки,
я выпустил из рук девчонку-соловья,
ну, где же мой апрель - я вымокну до нитки,
и смою эту боль под струями дождя…
а здесь, в плену зимы, когда темно и стыло,
когда еще дрожит твой голос в искрах льда,
мне снова снишься ты… ведь, ты меня любила…
да видно мерзнет все в такие холода.
но если ты ушла, зачем во мне осталась?
под пальчиками вновь вибрирует струна,
мой маленький тиран, тебе знакома жалость?
верни меня назад, не выпивай до дна.
последние шаги под шепот снегопада,
последние слова… ты прячешь их от нас…
мой маленький скрипач, прошу тебя – не надо,
сыграй мне о любви сейчас в последний раз.
мой маленький палач, мой ангел сизокрылый,
мелодией своей скажи: любовь прошла;
пожалуйста, не плачь, скрипач мой самый милый -
сыграй в последний раз, пока жива душа…
(с) Юрий Егоров

Егоров-Егоров же... я уже и забыла, как он чудно писал, как давно я его не читала, а тат нашла)
Спасибо, Ошо, за тему тебе)

Мне очень понравился Егоров

История про Кошку и ее Человека
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.

Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.

Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.

Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»
(с)

300-Yola > Как говорит мой сын, "улыбнуло".

Тем, кто любит Пастернака:

Март

Солнце греет до седьмого пота,
И бушует, одурев, овраг.
Как у дюжей скотницы работа,
Дело у весны кипит в руках.

Чахнет снег и болен малокровьем
В веточках бессильно синих жил.
Но дымится жизнь в хлеву коровьем,
И здоровьем пышут зубья вил.

Эти ночи, эти дни и ночи!
Дробь капелей к середине дня,
Кровельных сосулек худосочье,
Ручейков бессонных болтовня!

Настежь всё, конюшня и коровник.
Голуби в снегу клюют овес,
И всего живитель и виновник -
Пахнет свежим воздухом навоз.

дышишь… 
ты в лёгких моих ознобом… 
ты проживаешь мою судьбу… 
хочешь –  распутником,  хочешь – снобом, если умеешь казаться – будь!  
хочешь – будь словом – оно вначале… 
хочешь – рисуй на воде круги… 
но не рискуй! 
у моей печали злая привычка сжигать других.  
тонкий пергамент моих желаний чист. 
иероглифы ждут тебя. 
можешь их взять. 
пусть пергамент станет мягче от слова, нежней, чем бязь. 
в розовом небе пролей гуашью все мои мысли. 
пиши любовь, 
переплетая виденья наши с невероятной мечтой любой. 
просто зажги голубые звёзды там, где их быть не могло. 
и пусть 
кто-то решит, что для солнца поздно. 
я за восход его помолюсь. 
хочешь – желай из меня любое. 
я – словно глина. 
бери. 
лепи. 
сделай меня нестерпимой болью. 
горькой  полынью в твоей степи. 
буду умнее десятков прочих, или последних глупцов глупей – 
как пожелаешь. 
а пить захочешь – сделай водой родниковой. 
пей. 
нет для меня ни границ, ни нормы.  
можешь любым меня намечтать.  
всем, что в тебе отольётся в форму я, словно олово, смог бы стать.  
ночь или день – никаких различий, если надежда в тебе светла. 
можешь меня сделать богом личным. 
главное – искренне пожелай.  
бога не нужно любить  по плану. 
богу ошибки твои с руки.
 
просто желай меня. 
богом стану, 
если ты хочешь меня таким.

© Copyright: Ник Туманов

самое любимое с самого детства:
Эдуард Асадов

Трусиха
Шар луны под звездным абажуром
Озарял уснувший городок.
Шли, смеясь, по набережной хмурой
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - хрупкий стебелек.

Видно, распалясь от разговора,
Парень, между прочим, рассказал,
Как однажды в бурю ради спора
Он морской залив переплывал,

Как боролся с дьявольским теченьем,
Как швыряла молнии гроза.
И она смотрела с восхищеньем
В смелые, горячие глаза...

А потом, вздохнув, сказала тихо:
- Я бы там от страха умерла.
Знаешь, я ужасная трусиха,
Ни за что б в грозу не поплыла!

Парень улыбнулся снисходительно,
Притянул девчонку не спеша
И сказал:- Ты просто восхитительна,
Ах ты, воробьиная душа!

Подбородок пальцем ей приподнял
И поцеловал. Качался мост,
Ветер пел... И для нее сегодня
Мир был сплошь из музыки и звезд!

Так в ночи по набережной хмурой
Шли вдвоем сквозь спящий городок
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - хрупкий стебелек.

А когда, пройдя полоску света,
В тень акаций дремлющих вошли,
Два плечистых темных силуэта
Выросли вдруг как из-под земли.

Первый хрипло буркнул:- Стоп, цыпленки!
Путь закрыт, и никаких гвоздей!
Кольца, серьги, часики, деньжонки -
Все, что есть,- на бочку, и живей!

А второй, пуская дым в усы,
Наблюдал, как, от волненья бурый,
Парень со спортивною фигурой
Стал спеша отстегивать часы.

И, довольный, видимо, успехом,
Рыжеусый хмыкнул:- Эй, коза!
Что надулась?! - И берет со смехом
Натянул девчонке на глаза.

Дальше было все как взрыв гранаты:
Девушка беретик сорвала
И словами:- Мразь! Фашист проклятый!-
Как огнем детину обожгла.

- Комсомол пугаешь? Врешь, подонок!
Ты же враг! Ты жизнь людскую пьешь!-
Голос рвется, яростен и звонок:
- Нож в кармане? Мне плевать на нож!

За убийство - стенка ожидает.
Ну, а коль от раны упаду,
То запомни: выживу, узнаю!
Где б ты ни был, все равно найду!

И глаза в глаза взглянула твердо.
Тот смешался:- Ладно... тише, гром...-
А второй промямлил:- Ну их к черту! -
И фигуры скрылись за углом.

Лунный диск, на млечную дорогу
Выбравшись, шагал наискосок
И смотрел задумчиво и строго
Сверху вниз на спящий городок,

Где без слов по набережной хмурой
Шли, чуть слышно гравием шурша,
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - слабая натура,
"Трус" и "воробьиная душа".

296-Мертвый ворон >ух ты, вот это классно

а от жалостливых стихов про собак и кошек я плачу
оттого и не люблю их

намедни был в библиотеке
и в чаты больше ни ногой
я очень сильно вдохновился
гюгой
© ЯКатюня

Невыразимая печаль
Открыла два огромных глаза,
Цветочная проснулась ваза
И выплеснула свой хрусталь.

Вся комната напоена
Истомой - сладкое лекарство!
Такое маленькое царство
Так много поглотило сна.

Немного красного вина,
Немного солнечного мая,-
И, тоненький бисквит ломая,
Тончайших пальцев белизна. (с)

308-skripachka >ой, какое красивое)
спасибо в общем, а то от других тем у меня тоска)

309-Silky >
Как волны цвета сердолика,
Ограды бороздят туман;
Зелёный, свежий океан
Благоухает земляникой.

Взмах крыльев, мельниц и ветвей
Прозрачен, их рисунок тонок;
Им длинноногий жеребёнок
Под стать подвижностью своей.

В ленивой томности воскресной
Плывут стада овец, они
Кудрявым облакам сродни
Своею кротостью небесной...

Недавно колокольный звон
Пронёсся звуковой спиралью
Над млечной, дремлющею далью
И замер, ею поглощён. (с)

На исходе зимы,
на исходе капризной зимы,
В ожидании нервном апрельского сладкого плена,
Захлебнуться б, как прежде, стихами
Рембо и Верлена,
Ожидая, как прежде, знакомого стука к семи...
Отключить телефон, погасить по квартире огни,
И лохматый ковер постелить на полу у камина,
И подобно двум птицам,
отбившимся ночью от клина,
На ладони у полночи вдруг оказаться одним...
На исходе зимы новый круг начинает судьба,
И, как вербам листвой, нам бы тоже
душой обновиться,
То ли снова, как прежде,
светло и безумно влюбиться,
То ли снова, как прежде,
поверить в апрель
и себя...(с)

Вот, кстати Цветаеву нашла. Такого еще не читала, коротко и объемно.)
--------------
В мире, где всяк
Сгорблен и взмылен,
Знаю - один
Мне равносилен.

В мире, где столь
Много хочем,
Знаю - один
Мне равномощен.

В мире, где все -
Плесень и плющ,
Знаю: один
Ты - равносущ

Мне.

[b]Мечты[/b]

[em]Николай Гумилев[/em]

За покинутым, бедным жилищем,
Где чернеют остатки забора,
Старый ворон с оборванным нищим
О восторгах вели разговоры.

Старый ворон в тревоге всегдашней
Говорил, трепеща от волненья,
Что ему на развалинах башни
Небывалые снились виденья.

Что в полете воздушном и смелом
Он не помнил тоски их жилища
И был лебедем нежным и белым,
Принцем был отвратительный нищий.

Нищий плакал бессильно и глухо...
Ночь тяжелая с неба спустилась;
Проходившая мимо старуха
Учащенно и робко крестилась.

Один мой друг подбирает бездомных кошек,
Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит.
Они у него в квартире пускают корни:
Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик,
Конечно, уже оккупирован, не осталось
Такого угла, где не жили бы эти черти.
Мой друг говорит, они спасают от смерти.
Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь.
Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам,
И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден.
Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям.
Мне тоже всучил какого-то хромоножку
С ободранным ухом и золотыми глазами,
Тогда ещё умещавшегося в ладони...
Я, кстати, заботливый сын и почетный донор,
Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы.
Но все эти ценные качества бесполезны,
Они не идут в зачет, ничего не стоят,
Когда по ночам за окнами кто-то стонет,
И в пении проводов слышен посвист лезвий,
Когда потолок опускается, тьмы бездонней,
И смерть затекает в стоки, сочится в щели,
Когда она садится на край постели
И гладит меня по щеке ледяной ладонью,
Всё тело сводит, к нёбу язык припаян,
Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда.
Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.
Она отступает. (с)

Наш мир безумен, но тем привычней срываться с места, идти к реке, и там, в покое, менять обличье, сидеть на маленьком островке, запомнить каждого человека, кто видит большее за дождем. Там, за горами, такая Мекка, куда не всякий с тобой пойдёт. Дорога воинов, одиночек, небесных высей и тёмных вод. Высокогорным живым листочком сложилось слово -возьми его. Теплеет речь, закипает чайник - коснись руки, посмотри в глаза. 

Все люди делятся на случайных и тех, о ком мне дано писать.

(С) Кот Басе

В холодный сентябрь
Осенней тропой уходишь,
С собой унося закат.
В фарватере дамбы опять никого,
Узнать бы, теперь куда ты

Держишь свой путь
По трамвайным путям,
По осенним ветрам, утопая в лужах.
Стальным каблуком
Разбиваешь в сердцах телефон —
Да кому он нужен!

В открытом окне,
Пробитом в стене балконной
Тебя не видно.
Алюминиевым лбом
Стучусь в потолок вопроса:
Как тебя найти мне?

И я за тобой,
По трамвайным путям,
По осенним ветрам, утопая в лужах.
В карман кулаком,
Проверяю тайком телефон...
Да кому он нужен.
(с. это песня)

316-Нафанька >Димины?

317-Silky >угу.

318-Нафанька >хорошо бы услышать))

319-Silky >мне тоже: гораздо лучше воспринимается...но даже текст полгода клянчила )))