ОФФ. Музыка русская, родная

Не надо лицемерить и делать вид, что в те годы вы слушали исключительно Дэвида Бирна с Робертом Фриппом. Более того, даже если вы это пытались делать, всё равно в день раз по десять слышали отовсюду «Белые розы», потому что увернуться от этого было невозможно. Но самое главное — услышав один раз, вы уже не могли забыть это никогда. Некоторых до сих пор колбасит. Но.

Вы представляете, сколько уже за это время написано, спето и, главное, забыто песен. А «Белые розы» до сих пор гнездятся где-то между ушами и только ждут намёка…

В отличие от тонн других песен на этой территории, это была не внучатая племянница клезмера и фрейлехса, а вполне европейская традиция: I—IV—VII ступени в припеве, много золотой секвенции и тоники — субдоминанты — доминанты — тоники.

Практически ничем не отличается от формулы успеха Modern Talking в том же западноевропейском русле.

«Мимо нашего окна
Пронесли покойника.
Тоника, субдоминанта,
Доминанта, тоника».
(Спасибо коллеге Юре Васильеву из минской консерватории за напоминание.)

Только одно ломало юного слушателя окончательно — беззащитность и честность исполнителя. А ещё возрождение сиротской песни как жанра.

В мире, где безотцовщина — стандарт, а сиротство не исключение, личный жизненный путь Юры Шатунова пытались сделать маркетинговой фишкой, на чём он и обломался. Он всё-таки был слишком искренним и добрым малым, чтобы сталкиваться с порождением ада — маркетингом и продакшеном. Но жанр он возродил, а заодно весьма ощутимо вернул социальную проблему в поле общественного обсуждения. И что ещё важнее, стал ролевой моделью успеха для тех, у кого стартовые позиции в жизни не то что на нуле, а уходят глубоко в минус.