Клуб любителей исторической прозы

santehlit 0 - 27.12.2019 - 06:41	Еще работая журналистом районной газеты, собирал и записывал рассказы местных старожилов, бывальщину. Отец много повествовал о наших корнях. Так и появился на свет сборник рассказов и повестей «Самои». О чем эта книга? Людей терзает необъятность вечности, и потому мы задаёмся вопросом: услышат ли потомки о наших деяниях, будут ли помнить наши имена, когда мы уйдём, и захотят ли знать, какими мы были, как храбро мы сражались, как неистово мы любили. (Д. Бениофф. «Троя»). Пробовал пристроить его в издательства с гонораром – не взяли. Пробовал продавать в электронных издательствах-магазинах – никудышный навар. Но это не упрек качеству материала, а просто имени у автора нет. Так я подумал и решил – а почему бы в поисках известности не обратиться напрямую к читателям, минуя издательства; они и рассудят – стоит моя книга чего-нибудь или нет? Подумал и сделал – и вот я с вами. Читайте, оценивайте, буду знакомству рад…
santehlit 241 - 23.12.2023 - 06:51	Наташа небрежно скрестила руки на груди – «причина тут одна: нет в природе лекарства от любви; впрочем, если сильно хочешь, могу лишить тебя потенции». – Тон у нее был резкий, гневный, взгляд жесткий. Я выдержал его, хотя на лбу выступил холодный пот, и разум раскололся натрое. «Ты нарушаешь правила игры….» «Молодец, парниша! ты нравишься все больше мне; твое желание хочется удовлетворить; хотя на что же ты рассчитывал? думаешь, ты первый, кто пробовал, сюда явившись, взять надо мной верх? но так и быть, ты допросился: я оскоплю тебя сейчас….» Мне было плохо: руки онемели, сознание покинуло – а может, навалился сон? Наташа подошла, склонилась, прошептала в ухо: – Не хочешь в женщину влюбиться, не верь ей никогда! 10 Странно, какие мысли приходят в голову в такие моменты. Первое, о чем подумал, услышав новость – Власта делает все, чтобы жизнь моя была нескучной ни здесь, ни там, нигде в белом свете. Я старательно собирал дорожный мешок, опасаясь забыть что-нибудь нужное – взял воск, веревку и проволоку, крючковую иглу и жилы, набор кухонных принадлежностей, все подаренные рыболовные крючки…. Впрочем, это еще не все. Собирая лодку в поход, мало-помалу осознал – всего, что надарили мне мои студенты, забрать с собою не смогу. Это стало небольшим потрясением. За месяцы скитаний, да что там! за годы бездомной жизни привык, что все свое могу унести с собой, причем еще одна рука останется свободной. Но ученики мои наволокли, столько наволокли – у нас оказалось целых четыре одеяла, запасные снасти и парус, инструменты для починки лодки; целая коллекция оружия: луки со стрелами, арбалеты, топоры, мечи и несколько ножей. Из продуктов – лепешки, зерно, мука, бобы, сушености и копчености. Нарядов различных на три гардероба для меня и Власты. Деревянная шкатулочка с пригоршней драгоценных камней. Да и сама лодка построена по моему замыслу их руками. Так вот…. В третий раз все перепроверял в дорожном мешке, когда заявилась купчиха моя и бухнула, что в лодке со мной она не плывет, и домой вообще возвращаться не хочет. Она де решила бросить торговлю, свое хозяйство коту под хвост и посвятить жизнь Барысу – новоиспеченному жрецу Солнца. С трудом подавил немедленное желание разругаться с ней вдрызг и рванул на плато. К тому времени, когда нашел колдуна, солнце село. Барыс сидел у костра. Мы не успели затеять свару, как по моим следам показалась Власта. Ее длинные волосы были собраны в прическу, выставляющую напоказ изящную шею и красивые плечи. Глаза были подведены темным, губы чуть ярче обычного. Длинное черное платье, сшитое мастерами города волхвов, обтягивало тонкую талию и округлые бедра. Кроме того, оно выставляло напоказ потрясающие груди, которые еще недавно, до прибытия на плато, я с удовольствием целовал и тискал. Мы уставились на нее – я по прежней привычке, а колдун впервые осмелился глазеть на нее открыто. - Ух, ты-ы! – сказал он. – Ну, в смысле, я всегда знал, что ты самая красивая женщина, какую когда-либо видел. Но не думал, что ты можешь быть еще прекрасней. Он расхохотался скрипучим смехом и фривольно указал на нее пальцем. - Подумать только! Ты будешь со мной! Власта вспыхнула и потупилась. Она была явно польщена его восхищением. - Мне хочется понять, - сказал я им. – Что собственно происходит?
santehlit 242 - 26.12.2023 - 05:33	- Но согласись, пришелец, - перебил меня Барыс, использовав не без умысла совершенно новое обращение. – Она действительно неотразимая женщина. Я кивнул: - Согласен. - Переоделась ради тебя! – ласково улыбнулась Власта колдуну. Мне показалось, что улыбка ее получилась не очень веселой, но она не сводила с него влюбленных глаз. - Хорошие у тебя башмаки. - Новенькие! – ухмыльнулся Барыс. Я услышал приближающиеся шаги и обернулся. Из-за деревьев появился Велизарий – подойдя ближе, успокаивающе вытянул руки и поспешно заговорил: - Добрый вечер! Что интересного я пропустил? Надеюсь, не буду лишним? Знакомая компания собралась в дорогу – как не поговорить на прощание? Вы позволите? - Присаживайтесь, уважаемый, - величаво, на правах хозяина пригласил колдун. Велизарий торопливо продолжил: - Последний разговор – мне кажется, он просто необходим. Если что-то осталось непонятым, вряд ли удастся встретиться и разъяснить. Короче, поговорим на дорожку – никто не против? - Даже кстати, - сказал я с холодной яростью на последнюю новость от Власты. Велизарий откашлялся. - Правильно ли будет предположить, что каждый нашел на плато свой жизненный смысл и уходит по выбранному им пути? - Он бил своих шлюх, - резко перебил я Верховного жреца, указывая на колдуна. – Если бы я заранее знал, что он поднимет руку и на тебя, я придушил его прямо сейчас. Власта посмотрела на меня в упор. - Это не твое дело. Повисла напряженная тишина. Барыс сделал каменное лицо и кивнул. Велизарий повернулся и уставился на меня. Я коротко поклонился. - Прошу прощения, Верховный жрец. Он удивленно заморгал. - Ну, надо же!! Разрази меня гром! – ехидно воскликнула Власта. – Возможно, у тебя в башке имеются кое-какие мозги, как компенсация на отсутствие сердца? - Прошу прощения и у тебя: я всегда знал, что вернусь домой, - сказал я. – Мне не надо было заводить с тобой шашни. Но ты так красива! Я увлекся. Я был не прав! Я сожалею о содеянном. Это был не самый разумный поступок в моей жизни. Но мы были вместе. Мне было хорошо с тобой. И я чувствую ответственность за твою судьбу. Давай останемся друзьями, и послушай меня, теперь как друга: считаю глупостью твое желание бросить свое состояние и положение, чтобы уйти бродяжничать с этим… пройдохой! Некоторое время Власта пристально смотрела на меня. - Мы не друзья, - отрывисто сказала она; ее тон был ледяным. – Но если ты уходишь, то иди, не оглядываясь. Потом Власта отвела от меня взгляд, и ее лицо смягчилось. Она села рядом с Барысом, взмахнув подолом платья, и стала смотреть в огонь. - Приятно иметь повод время от времени наряжаться? – мягко спросил Велизарий, тоже, по-видимому, очарованный ее красотой. - Можно наряжаться и без повода, - возразил я. – Но для мужика, а не старика. - На плато я разучилась прихорашиваться. Замечания будут? – Власта плечами повела, не обратив внимания на мое замечание. Я смерил ее оценивающим взглядом. - Да ты и так выглядишь лучше, чем он того заслуживает. Мои нападки испортили колдуну настроение. Он раздраженно покачал головой и разродился комплиментом:
Гость 243 - 26.12.2023 - 18:26	.... тихо сам с собою!)))
santehlit 244 - 29.12.2023 - 05:32	- Будь у меня такие сиськи, женщина, я бы полмира уложил к ногам. - Что за идиот! – я поманил Барыса пальцем, чтобы поговорить с ним в сторонке. - На это даже не рассчитывай, - мрачно возразил колдун. – Жрецу Солнца не подобает махать кулаками с простым смертным, даже если он явился невесть откуда. Велизарий руку поднял, привлекая внимание. - Хватит вам! Власта кивнула, а я проворчал: - Самое кошмарное зрелище, какое мог себе представить: Барыс и Власта – вместе. Власта приподняла бровь. - Между прочим, я могу обидеться! Прищурила глаза, словно решала – обидеться или нет. Я отвесил ей поклон. Власта зыркнула на меня исподлобья. Колдун, подчеркнуто нас игнорируя, принялся подбрасывать сучья в костер. Велизарий вздохнул и покачал головой, скорбя о несовершенстве мира. - Жаль, жаль, - сказал он. – Жаль, что вы не можете расстаться друзьями. Я мысленно отвесил себе пинка и вздохнул. - Извини, Верховный жрец, ты прав как всегда. В последнюю ночь на плато грех зубатиться или плохо думать о ком-либо. После этого отстранился от разговора и долго смотрел на небо, выделяя знакомые созвездия, и через них посылал приветы родному дому. Меж тем, у костра разгорелся спор о плато и его чудесах. - На плато неплохо молится, - сказал Барыс. – Но ведь вы не захотели здесь строить город. - Здесь не рождаются дети, - подтвердил Велизарий. – Мы все хотим здесь бывать. Но никто не хочет оставаться тут навсегда. - Ну, кроме вас, наверное, - вставила Власта. - Да, я люблю сюда заходить и подолгу брожу в одиночестве, размышляя о смысле жизни и сути вещей. - И наблюдая, - подсказала Власта. Велизарий фыркнул, не удостоив ее взгляда. - Не наблюдать – видеть надо, видеть! Лично я вижу то, на что смотрю. Я не наблюдатель, я – видящий. Я встрепенулся: - С этого места поподробней. - Знаешь ли ты, кем был, кем являешься и кем еще будешь? – спросил он. Это звучало как загадка. - Нет. - Видящим, - уверенно сказал Велизарий. – Кто побывал на горе Познания, тот получил доступ ко всем тайнам мира. - Я понимаю – связь между атомами, обмен информацией, скрытой в нейтронах? - Да нет, - сказал он, внимательно вглядываясь в меня. – Со временем ты, может, и станешь видящим, но не сейчас. А пока ты только пытающийся смотреть. Он подобрал сухую деревяшку. - Вот что ты видишь, глядя на этот кусок дерева? Это был обломок сухой ветки. Я потянулся поближе, чтобы рассмотреть лучше…. Велизарий рассмеялся и кинул деревяшку в костер. - Все, поздно! – воскликнул он, на миг сделавшись похожим на мальчишку с седою бородой. – Ты смотрел на ее форму, а надо было проникнуть в суть. Улови ее суть – даже сейчас, сгорая в огне, она многое бы рассказала тебе о себе и о жизни дерева, на котором выросла веткой. Вот в чем разница между «смотреть» и «видеть». - Может, подскажешь, с чего начать поиски « видения», - спросил я по наитию. - Оставайся – постигнешь все.
santehlit 245 - 29.12.2023 - 05:36	Ё 243 - 26.12.2023 - 18:26 .... тихо сам с собою!))) Так "ё" или сам с собою?
santehlit 246 - 01.01.2024 - 15:06	Власта почтительно кашлянула. - Верховный жрец! - Да? – отозвался Велизарий, не отрывая взгляда от огня. – У тебя есть вопрос? Точнее, вопрос есть у Анатолия, а ты собираешься задать его вместо него. Он сидит, слегка подавшись вперед. Складка между бровями и стиснутые губы говорят о том же. Пусть спросит сам. Это, возможно, пойдет ему на пользу. Я застыл, поймав себя на том, что и впрямь выгляжу именно так, как он описал. - На самом деле я хочу узнать о межатомной связи. Это ведь не телепатия? - А ты все смотришь и не видишь - укорил он меня, но уже мягче, чем прежде. – Тебе бы стоило погоняться за ветром, но ты слишком серьезен для такой затеи. Это не ведет к познанию сути. Я раза два сглотнул, открыл, было, рот, но, по обыкновению, оказался бессилен против его неколебимого и невозмутимого достоинства. Наконец, заставил себя оторвать взгляд от вещего старца и посмотрел на огонь. Меня внезапно осенило. - Велизарий, - спросил я, - ты видишь структуру строения вещества? До какой же глубины? Тебе зрим атом? А может быть и нейтрино? Что было с ним, что будет с ним, ты можешь узнать и рассказать? Верховный жрец поднял глаза – ясные и серьезные. Он устремил на меня долгий суровый взгляд. - Думаю, все на свете можно предсказать, кроме будущего. А ты как думаешь? Я почувствовал, что краснею. - Оставайся! – сказал Велизарий таким тоном, что я почувствовал, как он загорается мыслью. – Вашему миру такие люди, как ты, не очень нужны. Со слов твоих понял – там производят и потребляют, задуматься некому. И ты себя потеряешь. Здесь ты познаешь все тайны мира. И кто знает – может, откроешь то, что пока неведомо никому. Ясно чувствую в тебе птицу высокого полета. Он потешил мое самолюбие, но и разжег любопытство. - Что ты имеешь в виду? – спросил я. Велизарий пожал плечами. - Ну, вот как сегодня. Тебя что-то раздражает, тебя кто-то задел – и ты немедленно принимаешься действовать. Он резко махнул рукой, не давая мне вставить слова. - Ты точно знаешь, что надо делать. Ты не колеблешься, видишь – и тут же реагируешь. А подумать? Он на миг призадумался. - Не лови меня на слове, но хочу предсказать твое будущее в твоем мире. Я так понял: люди вашего века живут по принципу – чем тяжелей кошелек, тем легче на сердце. И ты таким будешь, забыв все, что видел и слышал на горах плато. После этих слов я впервые в жизни почувствовал, что моя жизнь поистине в моих руках – вот как поступлю, то и будет. Моя эпоха цивилизованная: все открыто и позабыто, все записано и переписано – верь, чему хочешь. И ничему не хочется! Парадокс? Скукота! Здесь же – девственная целина! Никто не будет спорить, и давить на мозги – твори, философ, твори! - Знаешь, Верховный жрец, как я поступлю? – вернусь в свой мир и опишу свою жизнь, как есть, со всеми неприглядными подробностями. Выложу на свет божий все ошибки и глупости свои. А если уж обойду какую мелочь оттого, что мне она представляется скучной, то тут я в авторском праве. Представляешь? – вот будет фурор! А тут – кто будет меня читать? восторгаться? [*****]? Тут и книг не печатают, и бумаги нет, и шариковых авторучек…. – к концу пафосной речи я потупился, опустив взгляд костру. После довольно длительной паузы поднял глаза и смущенно улыбнулся:
santehlit 247 - 24.01.2024 - 15:11	- Кто, к примеру, вспомнит о вас через тысячи лет? А прочтут и узнают, что однажды сидели у костра на плато Арка Небес Верховный жрец Солнца по имени Велизарий, сдуревшая красавица Власта, хитромудрый колдун Барыс и зачарованный странник – ваш покорный слуга. Здорово, да? На всеобщее молчание вновь открыл рот. - Полагаю, сумел до вас донести свою мысль. Извиняюсь, если кому-то она не по нраву. Хотя понимаю – вам от моих извинений ни холодно и ни жарко. Раньше Велизария сказал Барыс, довольно мудрено и нетипично: - Каждый разумный человек обязан работать над собой, постигать новое. А лишенный преимуществ образования, немногим лучше животного. И ухмыльнулся. И склонился в мою сторону в коротком насмешливом поклоне. - Анатолий увековечит наши имена! Ведь в книгах, он говорит, содержатся все мудрости мира. А наш друг – мудрейший из мудрецов. Я не стал зубами скрипеть – я ему улыбнулся. - Да уж никому не доверю собственное жизнеописание. Если я в чем-нибудь разбираюсь, так это в своих неисчислимых достопримечательностях. Велизарий посмотрел на меня укоризненно, не уловив иронии. - Осторожность в высказываниях приличествует мудрецу. Видящему подобает уверенность в себе. Хвастовство не к лицу ни тому, ни другому. И вам она не к лицу. - А что мне к лицу? – вопрос вырвался сам собой. Верховный жрец долго-долго смотрел на огонь и, наконец, высказал: - Истина. Истина, в которую ты веришь. Истина, которая позволяет все видеть куда отчетливей. Истина, пробуждающая спящий разум – и тогда многое становится ясным. Истина – это неотъемлемая черта видящего. - А если ошибусь? - Ошибешься, так ошибешься, - пожал плечами Велизарий. – Иногда падение тоже позволяет многому научиться. Во сне ведь часто падаешь перед тем, как проснуться. Некоторое время у костра была тишина. Все молчали, погрузившись в мысли. Я зажмурился, пытаясь мысленно проникнуть в огонь и понять, что там творится на молекулярном уровне – слышал треск сгораемых сучьев, чувствовал жар в лицо…. Нет ничего – никакого контакта с маленькими и бессмертными частицами вещества, превращаемого в жар и пепел. - Знаете, как в нашем городе называют волхвов, отбывающих в невозвратные странствия? – спросил Велизарий. Все промолчали. - «Отправляющиеся в погоню за ветром», - хихикнул он. - Да, я слышал это выражение, - сказал Барыс. - Да? И как вы его понимаете? Колдун задумался, подбирая слова. - Идти куда глаза глядят, не зная зачем. Велизарий кивнул и сказал: - На самом деле оно означает другое. Волхв достиг собственной вершины познания – дальше ему незачем учиться. И он отправляется в дикие, невежественные края, чтобы учить людей тому, чего достиг сам. - … разумному, доброму, вечному, - подсказал я. Верховный жрец взглянул на меня. - И в твоем мире полно невежественных людей…. - … да сплошь и рядом…. - Значит, и ты отправляешься в погоню за ветром. - Благослови, уважаемый. Он расхохотался и хлопнул меня по плечу. - Ступайте, ступайте в погоню за ветром. И истины ради, не бойтесь риска.
santehlit 248 - 27.01.2024 - 13:42	Он улыбнулся. - В разумных пределах. - Сплюнь в костер на удачу! – посоветовал мне Барыс. Я улыбнулся широкой улыбкой – на две трети лживой. - Мы же пойдем вниз по реке – моя лодка к вашим услугам. Расчет был прост – вдали от плато к нам вернутся обыкновенные человеческие желания. И куда в них старику против меня? Власта ко мне вернется. - Нет, спасибо, - это Власта, и колдуну. – Мы же плывем с тобой на плоту? - Как хорошо ты меня знаешь! – сказал я купчихе. – Это даже как-то смущает. Барыс, не отрывая взгляд от огня: - Мы сушей пойдем в страну, где садится солнце. Власта покачала головой. - Не особо привлекательное предложение. С надеждой в сердце напомнил: - Мой долг – доставить тебя домой. Моя лодка к твоим услугам. Купчиха нахмурилась. Я состроил не менее угрюмую мину и попытался посмотреть ей в глаза. Когда надо, я могу выглядеть очень суровым. Отпустить ее с колдуном было невмочь – все равно, что отрубить себе руку. И я предвидел, что если такое случится, ближайшие дни проведу, не находя себе места от тревог за нее. А потом, конечно же, успокоюсь, утопив упреки совести в треволнениях личного бытия. С другой стороны….. Я переживал за купчиху, но мысль о том, что нам все равно придется расстаться, как-то сглаживала тревогу. В конце концов, она взрослый человек – вправе выбирать сама. Неудовлетворенным оставалось любопытство – почему она на такое решилась? чем Барыс улестил ее? Бросить богатства и отправиться бродяжничать со старцем – в чем суть затеи? Но не в отместку же мне, в самом деле! Если не найду ответы на эти вопросы, произойдет рождение легенды. Оно мне надо к прочим проблемам? - Позволишь, милая, разъяснить ситуацию, как я ее понимаю? Власта молча кивнула мне. - Есть два вида обаяния – врожденное и приобретенное. Врожденное – это обаяние, которым ты владеешь сам по себе. Приобретенное – которое получаешь в результате каких-то действий. Взглянул на нее – она снова кивнула. Видя, что она согласна, продолжил: - Врожденное обаяние очевидно – это физическая красота, острота ума, сила духа. Если сравнить меня и Барыса, то прежний твой выбор был очевиден. Что-то произошло на плато, а точнее на горе Любви, и твои симпатии поменялись. Колдун, я смотрю, не похорошел, не помолодел – так же ворчит и попукивает при ходьбе. Значит, что-то случилось с тобой? Власта медленно подняла взгляд. - В ту ночь на горе Любви я постигла истину – любить в мужчине надо не тело, а дело, которому он себя посвятил. Ты не нашел себя на нашей земле – что ж, скатертью дорожка до самого дома! Барыс одержим идеей, убедить всех людей, что жизнь происходит от солнца, и ему следует поклоняться. Я хочу быть ему в этом помощницей. Что тебе не понятно? Я поразмыслил. - Хм…. Бывали в истории прецеденты – читал. Со мной, признаться, не приключалось. - Будем надеяться, - сказал Велизарий (мой ответ ему явно понравился), - что найдется и в вашем мире женщина, которая полюбит твое дело. Ведь ты без дела не останешься?
santehlit 249 - 30.01.2024 - 05:38	Я задумался не более чем на секунду. - Я просил гору Любви избавить меня от высоких чувств. - Вот и добился, чего хотел! – мстительный огонек сверкнул в очах Власты. - Интересно. Отчего же так? – спросил Велизарий. - Потому что чувства мешают разуму. - Ага! – Верховный жрец предостерегающе вскинул длинный палец. – Но ведь мы как-то сошлись на том, что чувства – великий катализатор дел. - У вас есть любимая женщина? Велизарий кивнул, признавая, что я отчасти прав. - Скажем так – с поправкой на возраст. Но я все равно не был согласен с ним – любовь к женщине есть ингибитор познания сути веществ, отбирая время и духовные силы. Верховный жрец, очевидно, понял это по моему лицу, потому что подался ко мне и принялся объяснять: - Ну, предположим, рядом с вами женщина, к которой вы не питаете чувств. Она к вам тоже и даже изменяет. Вы следите за ходом мыслей моих? Я кивнул. - И что же вам делать? С каким настроением вы будете жить и работать? - Да, но основные функции она выполняет – готовит, стирает и ублажает? Так кого еще рожна – где она? с кем она? и для чего? – не стоит голову забивать. - И вам все равно, чьих детей она вам нарожает? - Дети нужны для продолжения жизни. Моя задача – их поднять, воспитать, образовать, оставить в наследство то, что имею. И если это так, стоит ли разбираться в биологическом родстве? Кроме того, выяснив истину, что атомы с информацией обо мне и жизни моей не имут конца, задаешься вопросом – только ли в детях наше бессмертие? Велизарий взглянул на меня, и глаза его насмешливо сверкнули. - Если наследство стоит того, то ради него врагами становятся кровные родственники. - Все это – общие фразы. В настоящее время у меня есть сын, и я еще числюсь женатым человеком. Я выдержал короткую паузу, как если бы чрезвычайно гордился этим. Потом подумал – тема дрянь, тема никуда не годится. И сменил ее. - Скажите мне, как Верховный жрец, Барыс готов исполнять функции служителя бога Солнца? И Велизарий выдал с присущей ему чистосердечностью: - Барыс от природы щедро наделен невежественной самоуверенностью. Но самоуверенность – это верный признак цельной личности. Неколебимая убежденность, что он может все – дубить кожи, ковать лошадей, пахать землю… кабы только захотел! Теперь он решил стать проповедником. - Ну, разумеется, высокочтимый! – подал голос Барыс. - Колдуном он уже был, - вслух подумал я. – И за это его били. Может статься, что как жреца его сожгут на костре необращенные в веру. Не понимаю, за что она его любит. - Тебя не спросила! – буркнула Власта. Я просто ушам своим не поверил. - Да он же будет бить тебя! - Ничего подобного! Ты наговариваешь. Я покачал головой. Власта взглянула на меня, опустила глаза, заморгала. - Я тоже спуску не дам. - Вот это будет пара! - я опустил голову и потряс ею, точно вол, досадующий на ярмо. - Ну, что же поделаешь! Не все образованные, как ты, - сказала она. - Да причем тут образование! – я почти кричал. – Я увлек тебя в поход с твоего подворья за моим выздоровлением, и теперь должен вернуть домой.
santehlit 250 - 01.02.2024 - 06:14	Как был – в вечернем прикиде (а после сна в библиотеке я переоделся, чтобы не мять пиджак и брюки) и с пакетом, где лежало рабочее платье (не поймите буквально) – поспешил на стоянку такси. Водителем оказалась женщина лет вокруг тридцати – очень хорошенькая, кстати, и жутко серьезная из себя. Я решил её «закадрить» для служебной надобности. - Вы на своей машине таксуете? Она кивнула. - И вам, конечно, нужны постоянные клиенты. Не произнеся ни слова, что, кстати, меня очень устраивало, она протянула свою визитку. Итак, Валентина Олеговна. Ну что ж, годится… - А меня Валерой зовут, - представил себя. Едем в Воздвиженку, а я размышляю – что же такого произошло, чтобы мои агенты отважились на экстренную связь? Как мне найти их, чтобы Нине не засветиться? Ладно, Санин, не паникуй, прорвемся… Рассчитавшись в Воздвиженке с Валентиной Олеговной, отправился на поиски своих десантеров, во все стороны вращая головой – Господи, пошли мне навстречу хоть какого-нибудь котика завалящего. Я ему пароль заветный скажу, и, если он в теме, послужит мне. Это мы не плохо с Маркизой устроили… Надо же, как жизнь интересно разворачивается! А дома, в семье и школе меня за дурачка принимали и были уверены, что толку не будет. Впрочем, это не моя заслуга, а так природа распорядилась. И пусть у меня имеется дар, но и ведь и мозги тоже на месте и чего-то они стоят. Вон какой – не один, правда, а с Маркизой – бизнес раскрутили. И я уверен, что одним только кошачьим приютом наша деятельность не ограничится. И о любви… Мне повезло, что встретилась Нина на моем жизненном пути. Но к чему мне внимание других женщин? Таисии Павловны, например… Галины Матвеевны… Ларисы Ивановны… Думаю, с Ниной мы сумеем построить свой собственный мир. А с этими дамами вряд ли – в силу объективных обстоятельств. Я совсем не страдаю любовным обилием и не собираюсь заводить гарем наложниц, имея красавицу-жену. Нетушки, фигушки вам, не на того нарвались, мадамы. Может, вам это развлечение, а мне моя честь дороже… да и перед Ниночкой не удобно… Если быть честным, до неё у меня и девушки никогда не было: женщин почти боялся, строить отношения с ними не умел – не знал, как подойти, о чем заговорить, как повернуть общение в нужное русло, не говоря уже о том, когда и как перейти к телесному контакту. Возможно, что в том виновата моя непохожесть на всех остальных… Но что-то вдруг изменилось, и я стал популярным у прекрасной половины человечества. Наконец, мне повезло – смотрю пересекает асфальтированную дорогу пестрая кошка, важно и чинно, поскольку нет никакого движения: ни машин, ни людей. Я шаг ускорил и на расстоянии, которое посчитал не отпугивающим, послал сигнал: «Швейная Фабрика». Селянка остановилась, удивленно на меня посмотрела и откликнулась: «Швейная Фабрика». «Уважаемая, я разыскиваю четырех городских котов, недавно у вас появившихся. Не могли бы вы мне в этом помочь?» «Хорошо» - сказала она. – «Вон на той лавочке посидите. Я сейчас сбегаю и кого-нибудь приведу». Задрав хвост трубой, она умчалась вдоль дороги, а я присел в ожидании, где было указано. Здесь, в тенечке под тополями могу и расслабиться. Немножечко даже вздремнул, но тут белый Цезарь прибежал. «Зачем меня вызвали?» - без церемоний напустился я. – «Или это проверка связи?»
santehlit 251 - 02.02.2024 - 05:52	- Это ты должен…. а я тебе ничего не должна, - возразила Власта. - Я верну тебя домой! – произнеся эти слова, ощутил лютый гнев, поднимающийся изнутри. Он не был жарок и яростен, как припадок бешенства. Это был иной гнев – ледяной и разгорающийся исподволь. И, едва ощутив его, осознал, что он уже давно живет во мне, кристаллизуясь, точно пруд, покрывающийся льдом зимой. – И что бы ты ни говорила, это ничего не изменит. Если колдун попытается мне помешать, я сверну ему голову. Власта подняла на меня взгляд, и раздражение исчезло с ее лица. Взгляд, который она бросила на меня, был исполнен нежности и жалости. Так смотрят на щенка, который рычит, воображая себя ужасно грозным. Под этим взглядом я вспыхнул, устыдившись мелодраматической выходки. - Слушай, давай не будем спорить на эту тему, - попросила она. – Я сама сумею о себе позаботиться. И я решил махнуть рукой на то, что она сидит рядом с Барысом. Ведь кошка не думает о том, как потянуться – она просто потягивается. Дерево просто раскачивается под ветром, не тратя на это усилий. Почему я должен думать о том, с кем сидит сейчас моя бывшая женщина? Давно известно: когда выключишь свет – все бабы одного роста …. К чему это я? Ах да, я решил махнуть рукой на Власту и колдуна. Чтобы Барыса отшить и успешно начать вновь за Властой ухаживать, надо покинуть зону плато. Чувства будить – слишком тонкая работа, чтобы делать ее через силу или не от чистого сердца. В конце концов, я же просил тебя, гора Любви! – где же ты? Серпик луны у нас над головой был тонок, как вздох, и так бледен, что почти не затмевал света окружающих его звезд. На плато было удивительно тихо для такой теплой и славной ночи. Даже птицы перестали шушукаться в кустах. Интересно, куда они все подевались? Между тем, беседа у прощального костра достигла своего апогея. - Горы Арки Небес, – говорил Велизарий, – каждому дают право выбора. Вам самим придется решать, чего вы хотите. Ты хочешь вернуться домой? Перед тобой цена твоих потерь. Ты хочешь сама распоряжаться своей жизнью? Вот цена и твоих потерь. Хочешь быть жрецом-проповедником? Вот тебе цена твоего выбора. Цена есть у каждого желания. Остается решить – чего вам хочется больше всего? Чего вам хочется так сильно, что вы готовы уступить что угодно, лишь бы это заполучить? Сказано будто для меня – так ли я сильно хочу домой, что готов уступить колдуну свою женщину? цивилизованной жизни тутошнее бессмертие? Дым от костра был прозрачным, летучим и меня охватило ощущение простора и легкости, словно я сбросил с себя какую-то тяжесть, отказавшись от Власты ради возвращения домой, разменяв бессмертие на любовь сына. Чудеса плато, люди бронзового века – все это останутся здесь, а я душой устремился на родину. На мгновение вдруг задохнулся, точно от быстрого бега – если мне удастся вернуться домой, Господи! какую удивительную историю смогу рассказать людям двадцатого века! Спасибо тебе, гора Любви! Все предыдущие дни и недели вели к одной-единственной ночи – и она наступила! Последняя ночь на плато Арка Небес! Знал ли я три месяца назад, что окажусь в этой стране чудес? Да, Господи! откуда же? Жизнь – штука непредсказуемая и нескучная. Она слагается из длинной цепи маленьких побед и непредвиденных катастроф, и надо иметь к ней настоящий вкус или не жить вообще…. Я погрузился в думы свои, как сонное оцепенение. И когда разлепил тяжелые веки, багровый шар солнца поднимался меж гор в бледном утреннем свете. Самого великого мудреца от круглого дурака отделяет сон – как-то сказал мне Велизарий. В редакции нашего времени это звучит точней – утро вечера мудреней. От спящих у потухшего костра вернулся к реке, завязал дорожный мешок и отнес его в лодку.
santehlit 252 - 05.02.2024 - 05:30	Все – в путь-дорогу готов! ухожу по-английски. Присловье деловых людей, что у них нет времени стоять и глазеть по сторонам, не для меня. Значительную часть своей жизни (чтобы не сказать – излишне значительную) трачу на то, чтобы просто стоять и глазеть по сторонам. Так было и в прощальное утро. Предо мной открывался широкий вид на плато, по краям которого высились горы. Я стоял под открытым солнцем, а в двух десятках шагов от меня – непроницаемое море тумана, похожего на волнистый слой ваты, из которого темными островками поднимались макушки пальм. Воздух напоен густыми ароматами реки и леса. В такие минуты я отстраняюсь от себя и беспристрастно оцениваю свои успехи. Так легко было перенестись назад, к тому дню, когда решился нырнуть под лед в пещере Титичных гор. Меня в пучину утянула совсем не жажда приключений, а безысходность жизни и желание найти клад Пугачева. Дальше что? Ну, нашел бы я сундук с сокровищами – дальше что? Вернулся домой, купил бы домик на южном берегу Крыма и жил в свое удовольствие – на природе, в кругу удовольствий от дум. Перемена в моих взглядах произошла очень быстро – собственно говоря, почти сразу же после исцеления на плато. Не нужны стали и сокровища – я оставил сомнения в том, что дальнейший мой жизненный путь в осуществлении честолюбивых замыслов познания мироздания. А вчера вечером у прощального костра это желание стало законом жизни. Может быть, свою роль сыграла невыразимая свежесть воздуха, которая ошеломляла каждое утро пребывания на чудесном плато. Или калейдоскопическая жизнь – то общение с потусторонними духами, то перемены в моих попутчиках, то лекции в тени пальм…. А может быть, удивительные постоянные ощущения абсолютного здоровья души и тела. Они давали глубокое удовлетворение. Или же я просто не представлял себе, что существует такое место, как Арка Небес. Мне и в голову не приходило, что я могу проводить свои дни на плато, где чистый ветер несет запахи трав и воды, где даже под секущими грозовыми дождями можно пить большими глотками ароматы цветов и улавливать в их букете отдельные нюансы, не вспоминая о пище насущной и прелестях женщин. Как бы то ни было, цели мои поменялись, и жизнь теперь посвящалась познанию сути вещей. А себя ощущал избранником Судьбы. Вероятно, где-то в глубине души я – позер, потому и в подобных обстоятельствах остро ощущал нехватку оркестра с маршем «Прощание славянки». Но посмотрел еще раз на плато, и вдруг в душе заиграл орган, да не какой-нибудь консерваторский, а могучий инструмент, сверкающие трубы которого уходят в сумрак под сводами храма. Сколько времени я ждал этой минуты! И намеревался насладиться ею сполна. Уж не знаю, сколько времени я просидел в лодке, не решаясь отвязать причальный фал, но каждая секунда была радостью. Довольно долго пришлось свыкаться с мыслью, что происходит это не во сне, а наяву. Наконец, отвязал конец, оттолкнул лодку веслом от берега, и кафедральный орган загремел «Славянку» в полную мощь, и ликующие звуки отражались от гор плато. Я был очень доволен собой, но беспристрастная оценка случившегося показывает одно: заслуг-то моих – хрен да маленько: с самого начала пребывания в бронзовом веке громоздил ошибки одну за другую. Теперь воспоминания о них заставляли задумчиво улыбаться. Доволен был одиночному плаванию – присутствие Власты отвлекало бы. А так у меня было вдоволь времени, чтобы голый костяк личного опыта общения с людьми и чудесами плато мало-помалу одевался в теории, объясняющие, что к чему и почему. Причем объяснения зачастую возникали весьма глубоко – возможно, на уровне подсознания.
santehlit 253 - 08.02.2024 - 05:36	Плавание вниз по реке доставляло исключительно удовольствия. Солнце припекало спину. Сидя на баночке, правил лодку веслом на стремнину течения и вертел головой, любуюсь окрестностями. На переднем плане камышовые и песчаные берега, а дальше – мирные громады холмов, в безмятежном равнодушии поднимающихся к белым клочьям облаков. Я положил весло на борта и пожалел, что не могу запечатлеть эту картину на фотографии: на берегу у самой воды возле костра пятеро аборигенов. По-видимому, отец, мать и три маленькие дочери. Они сидели неподвижно и смотрели на меня удивленными лицами сквозь клубы дыма, столбом поднимающиеся вверх. Белоснежные хлопья пепла, утратив подъемную силу, медленно кружили и опускались на черные спутанные волосы девочек. Ощущение нереальности приковало меня к баночке, и я глядел на эту картину дикого приволья первобытного мира зачаровано и с грустью, прощаясь, до тех пор, пока лодка, уносимая течением, не скрылась за поворотом реки. Но перед тем я помахал им. Они без улыбки смотрели вслед, пока долбленка моя не начала поворачивать, повинуясь изгибу реки, и тогда одна из девочек застенчиво помахала мне. Сестры последовали ее примеру, и последнее, что я видел, были три радостно машущие руки. Это единственный момент, когда я пожелал, чтобы вода в реке перестала спешить. Ведь великолепие подступающих к берегу холмов, медвяный запах клевера и нагретых солнцем трав, пьянящий сильнее любого вина – все это двигалось вслед за мной, обгоняло, встречало за каждым поворотом и с каждым порывом ветра – казалось, конца ему не будет, ни края. И еще мне казалось, что все, что было со мной – лишь прелюдия к этой минуте. Не помню, сколько раз опускал весло, которым удерживал лодку на стремнине, чтобы забыться в думах и грезах, навеянных окружающим миром. Или утрами (ночевал я в лодке, отпущенной на волю течения), когда восходящее солнце зажигало на пойменном лугу миллионы танцующих искр, замирал, любуясь и думая, что нигде больше в мире подобных чудес нет, и не может быть. Тогда я думал, как должно быть приятно жить в этой стране, никуда не стремясь. Однажды я даже сказал об этом своему отражению в реке, и оно взглянуло на меня с невеселой улыбкой. Так-то оно так, да только видом одним сыт не будешь. Тебе доводилось чувствовать: вот как случилось, так и надо, и это к лучшему? Да, приятель, и не один раз. При других обстоятельствах меня смутила бы мысль, что кто-нибудь услышит, как я разговариваю со своим отражением в воде. И не подумайте, что сошел с ума. Главное-то – это была дорога домой. И этого было достаточно. Меня поддерживало удивительно приятное чувство – ощущение тихой и прочной радости. Я превозмог все, что мог и возвращаюсь домой с победой. Я гордился собой. И тем не менее,… и тем не менее…. иногда накатывала меланхолия. Предстояло еще плыть вверх по реке, а это требовало немалых усилий. Сидя на баночке с веслом в руках, чувствовал себя удивительно одиноким и заброшенным, хотя на берегах то справа, то слева видел людей или их строения. Но с веслом против течения приходилось рассчитывать только на себя и свою смекалку. Вот зачем я стал инженером? Почему не выбрал дела полегче и повольготнее? Ну, пошел бы в рабочие – отработал смену, и гори оно все синим пламенем. А тут, не зная ни сна, ни отдыха, ломай голову – решай проблемы. И еще мне не хватало сознания собственной важности. Вот здесь, например, все тяжкие усилия окупились мыслью, что я стоял у истоков земной цивилизации и вносил в нее лепту. Да что там! – исполнял главную роль зачинателя! Лепил, значит, облик грядущего.
santehlit 254 - 11.02.2024 - 05:34	Негодование на несправедливость судьбы пробуждалось во мне с особой силой, когда вспоминал тех аборигенов у костра. Они поедят, они поспят – проснутся и отправятся дальше по своим делам. Ждет их в конце пути либо домашний уют, либо радушный прием у родственников. Только меня не ждет никто. Только мне нет покоя в пути и уюта в конце его. Только мой ум и мозги мои в постоянном напряжении: пытаются объяснить и понять – что происходит и чего еще следует ждать. Потому что я – инженер. И даже когда необъяснимое становилось понятным, не всегда от этого поднималось настроение. А вот кружка бы пива вернула мне силы! 11 Всякий человек скроен по-своему и поступать волен в согласии со своей природой. Когда понял это, почувствовал, насколько свободна моя жизнь от пустых забот. Можно сказать – легкое, ничем не омраченное существование. Зачем осложнять себе жизнь? Отдавая сердце кому-то, становишься беззащитным. А надо идти своим путем – спокойно и неуязвимо. Обаятельная небрежность, непринужденная вежливость, невозмутимость – вот что надо, и опирается это все на самый простой факт: меня ничто не должно задевать. Слишком уж часто я становлюсь жертвой собственной эмоциональности. И чем больше я думал, тем яснее видел, насколько хорошо согласуется одно с другим. Я не женился в третий раз, потому что на горьком опыте уже знал: женщины не способны на ответные чувства, а жить бок о бок, но без любви – утомительно. Тем не менее, в прекрасных созданиях меня пленяет, в частности, их загадочность, их непостижимая логика: в дочерях Евы никогда не угадаешь суть. Это притягивает и интригует. Таким мыслям я предела не клал: пусть себе зреют и приносят плоды, если это возможно. Ну да, конечно, я сентиментален – но это чувства, а поведение должно быть здравым и разумным. И в любой ситуации следует искать правильный выход, не поддаваясь эмоциям, и не стараясь увернуться от неизбежного…. Было субботнее утро. Я сидел за компьютером, не подозревая, что сегодня начнется новый фантастический эпизод моей жизни. За окном был май – в открытую форточку теплом веяло, а жаркое солнце успело подсушить росу на вишневых листьях. Золотым огнем пылали цветы на клумбе. Чистая радость бытия! – сказал сам себе и углубился в работу. С компьютером наедине я был счастлив – то есть, счастлив на свой лад. И боялся только одного, что мне помешают. Как и произошло очень скоро. Позвонила Лена. - Чем занят? Творишь? И как получается? - Боюсь, что не очень. - Почему? - Потому что с Пятиозерьем было проще – оно перед глазами, а вот Аркаим…. - А как ты думаешь, для чего я звоню? - Наверное, хочешь пригласить…. - Конечно. У нас свободное место есть. Поедешь? - Благодетельница! - Ну, так собирайся! Час на сборы и дорогу в Южноуральск. Странная вещь предчувствия. Как и симпатия душ, как и знамения. Объединение же всех трех слагается в тайну, к которой человечество еще не подобрало ключа. Я никогда не смеялся над предчувствиями, верю, что родство душ существует. Что до знамений, уверен – они являются плодом симпатии между Природой и родом людским. Ничто не предвещало этой поездки – ни предчувствия, ни думы о Лене, ни приметы природные, а вот надо же, еду!
santehlit 255 - 14.02.2024 - 05:40	Суетился, собираясь, о Лене гадая – чего в ней больше: духовной силы или женского обаяния? Что привлекает – прелести точеной фигурки или свет мысли в глазах? Может, сердце, такое большое – способное вместить родник чистого, пылкого, убедительного красноречия? Подолгу и часто мы с Леной беседовали. Говорили о вещах, к которым питали общий интерес. О народах и давних временах, о дальних странах и тайнах природы, открытых или пока неразгаданных. Мы говорили о книгах. Как много же она читала! Какими сокровищами знаний обладает! И даже знакома с иными авторами. Однако мое изумление потеряло пределы, когда Лена призналась, что всерьез занимается астрологией с нумерологией, и достигла в них определенных успехов. Да благословит Господь русских женщин! Я ничуть не задержался в дороге и меньше чем через час сидел у Лены за столом на кухне, уплетая беляши. В прихожей уже теснились готовые в дорогу баулы. Сын Саня, чье место в машине заполнили мною, внимал наставлениям мамы. Терпеливо, без возмущений поджидали авто – колесо Судьбы закрутилось, и торопиться не стоило. Со слов Лены представлял Аркаим таким – живописные скалы и развалины города, самого древнего на Земле. И еще я с надеждой думал, что сумею понять и объяснить то, что еще не понято и не объяснено другими – пусть даже учеными мужами. Верно сказал Соломон: «Лучше блюдо зелени и при нем любовь, нежели откормленный бык и при нем ненависть». Это к тому, что еду я в заповедный край, не что-то себе надыбать, а понять – что это за место такое мистическое и для чего оно есть на нашей Земле. Однако страх неизвестного не морозил мне кровь. Когда подкатила за нами машина, а мы погрузились и поехали, я сделал открытие – какая же радость выезжать за городскую черту на просторы, ограниченные лишь горизонтом, и любоваться величавыми холмами, игрой теней облаков на них! Май – самый прекрасный месяц в году! И вот – вид на Южноуральск с высокого холма. Город окружен борами и круто спускается домами к реке. Красивейшее место бесспорно, но вот здоровое или нет – другое дело. Теплая вода на водохранилище ГРЭС – колыбель туманов в зимнюю пору, которые бродят по улицам, дыша в лица прохожим гриппозной горячкой. Весна приходит и наводит порядок, изгоняя из города все болезни. Тем временем, в гордых холмах березовые колки сменялись смешанными лесами, и на полянах сиял цветами чудесный май. Пряно благоухал аромат, заглушая запахи отработанных газов и нагретого солнцем асфальта. Мы точно кочующие цыгане наслаждались красотами всего, что нас окружало, закусывая на ходу впечатления беляшами, фруктами, бутербродами с сыром, которые припасли в дорогу Лена и Инга, хозяйка машины. Еще в ней были Костик, сын Инги, и ее друг Леша. Общество подобралось как на подбор – все языкастые, в разговорах находчивые и остроумные. Темы разные были – смешные истории, светские сплетни…. А Лена умело приобщала к несравненно более высоким предметам. Все так, читатель, и хотя я очень несовершенное существо с множеством недостатков и очень немногими искупающими их достоинствами признаюсь откровенно – к Лене питаю сильную, нежную, полную уважения привязанность, на какую только способно мое сердце. В этой мысли утвердило меня то обстоятельство, что в моменты, когда мы бывали вместе, сияло солнце, и не шалили тучи. А вечера были приятные, безмятежные, теплые. Закаты, на западе догоравшие, сулили назавтра чудесные дни. И обязательно была луна. Любоваться мы этим умели, и радовались, словно дети, житию, бытию и нашей работе. Этот мир так прекрасен был, что мы порой предпринимали попытки обсудить то, что думали касательно рая. Но вернемся в машину.
santehlit 256 - 16.02.2024 - 05:18	- Лен, может быть Аркаим колыбелью цивилизации человечества? - Весьма вероятно, - был ответ. - Ученные ведь доказали, раскопкам Аркаима десять тысяч лет. Нет культуры древнее на свете. Это может быть связано с чудесами, о которых ты рассказывала? - Каждый должен почувствовать сам, а связать можно все. Там есть гора Разума, на которой можно общаться с высшей Силой. Но в это надо поверить. - Мы пойдем туда? – спросил Константин. - Мы побываем везде, где успеем – у нас два дня. - Нет, уже меньше – вечер, ночь и только один день. Ведь сегодня уже на исходе…. В шесть часов по полудни мы достигли Кизила. На середине моста через Урал Лена заставила заглушить мотор и выйти всем из машины. Мы толкали ее впятером несколько метров, а души и чувства в нас дрожали туго натянутыми струнами от осознания происходящего - мы пересекали границу великих частей света, Европы и Азии. Это не каждый день случается! Спустившись к берегу за мостом, поужинали в уютной беседке. Укрытый густыми зарослями легендарный Урал, глухо урча, нес свои воды теплому Каспию. Признаюсь честно – захотелось остаться. - Лен, в Аркаиме есть места красивее? Она усмехнулась – да так, что мое нежелание вставать со скамеечки улетучилось. - Неужели это ты, Анатолий? – спросила она мягким голосом, который и снеговика бросит в жар. А я подумал – попался, черт! С такой женщиной ни минуты нельзя расслабляться. Забрался в машину. - Мы успеем добраться до заката? - Да, Лен, далеко еще? – поддержали меня. - Мы приедем как раз вовремя. И приехали. Путь преградила разлившаяся река Караганка. Пришлось разуться и переходить ее вброд – машина итак перегружена. Вода ледяная, дно каменистое – ступни резало и кололо. Вот она – смерть моя! Мне же нельзя застужать ноги. Смерть суждена всем. И на случай ее пребываю в покое – обо мне некому будет жалеть: дети выросли, у них свои семьи. Умирая душевно молодым, я избавляюсь от многих страданий. У меня нет ни талантов, ни качеств, нужных для этого мира. Я постоянно делаю что-то не так. Но куда попаду, когда помру – вот в чем вопрос? Может ответ даст Аркаим? Есть ли Бог, ад и рай? – извечный вопрос. Но бестрепетно доверяю себя Судьбе – и, Бог даст, в рай вознесусь. Ему ведь не за что серчать на меня. А в раю обязательно увижу тех, кого до сих пор еще люблю. Даже не сомневаюсь. Вот только надо бы окреститься. Но лишь перешел брод и натянул носки потеплей, благочестивость меня оставила. Тут и Лена радостным голосом: - Ноги омыли – как хорошо! Как приятно душе и телу! Да и я почувствовал, как они горят от контраста – из ледяной воды в тепло шерсти. Припарковали машину. Разгрузили походный инвентарь, провиант, личные вещи. Палатку поставили. Стол накрыли. Поужинали. А я вертел головою, озирая окружающие плато горы – наконец-то мы в Аркаиме! Надеюсь получить здесь ответы на многочисленные вопросы. Ведь здесь же я был лет этак тридцать тому назад? До сих пор очень подробно рассказывал об удивительных событиях моей ничем не примечательной жизни. Трем месяцам – февраль, март и апрель 1984 года – когда я пропал из жизни земной невесть куда, посвятил десять глав. Но это вовсе не автобиография, и обращался к памяти, только когда, по моему мнению, хранящиеся в ней воспоминания могли представить некоторый интерес. Поэтому возвращение из Арки Небес в 20-ый век обошел почти полным молчанием. Только название этой главы («Десять тысяч лет спустя») будет связующим звеном между частями моего повествования.
santehlit 257 - 19.02.2024 - 05:35	Когда диск солнца лег на горизонт, на высокой дамбе явно искусственного происхождения, как скворцы на проводе, расселись люди лицом к уходящему светилу. Потянулся в горы народ. Лена, отвечая качеству лидера: - Пора! Пришпорившее возбуждение едва не бегом вознесло нас на гору Шаманка. Вот они дорожки спирали – но выложенные камнями горной породы, а не хрусталем, как было когда-то. С того дня, когда я ковылял по ним, многое переменилось во мне и в моей душе. Мои мысли обрели стройную гармоничность, я научился властвовать над своими чувствами. Приверженность долгу, уважение к порядку стали для меня обязательными. В душе царил покой, я верил, что всем и всегда доволен. В глазах окружающих и обычно даже в своих собственных мой характер представлялся дисциплинированным и уравновешенным. Не малую роль в этом сыграли здешние горы. И вновь судьба привела сюда. Я помнил, что на плато можно жить вечно, отторгнув опасности, надежды и страхи, впечатления и треволнения большого мира – жить, не нуждаясь в пище и женщинах. Я окинул окрестности взглядом в последних лучах заходящего солнца, что-то узнавая в смутных далях. Мне казалось, не десять тысяч лет пролетело над ними, а каких-то три десятилетия. И также как прошлый раз хождение в спирали по часовой стрелке не приводило в магический круг. Велизарий, помнится, называл Шаманку горой Покаяния, дарующей здоровье. Что пожелать мне? – патологий нет. Образ жизни, который веду, вполне здоровый и дает во всем положительные результаты. «В таком случае, - вскричал мысленно и почти в отчаянии, - дай мне хотя бы от простуды защиту!» Тут солнце село, и мы присели на коврики из поролона. Лена прочла с бумажки молитву. Благодарю всех своих предков до первого мужчины и первой женщины в жизни моего духа за бесценный, бесконечный дар жизни, изобилия благ Вселенной и благодати Духа. Я благодарю своих предков за пожелание мне идеального здоровья, за пожелание мне иметь счастливую судьбу, за счастье, за счастье жить в бесконечной любви, за семейное счастье, за прекрасного мужа, с которым я проживу душа в душу всю жизнь, за пожелание прекрасных детей, за пожелание быть женщиной, за пожелание жить своей истинной природой жизни, за пожелание быть духовной личностью, за пожелание любить людей, за пожелание любить себя, за пожелание любить Творца, за пожелание всех позитивных качеств, за пожелание трансформации эго, за пожелание отпустить всех предков, за пожелание понимания Законов Природы, Единства Мира и Гармонии, за пожелание избавления от зависимостей, за пожелание изменяться мягко и идти путем к Свету, к Любви, к Творцу постоянно. Благодарю Творца за безграничный дар прощения Рода моего и бесконечный дар любви и благодати всему Роду моему. Все, что загадано, пусть будет исполнено! Аминь! Стемнело. Освещая тропинку фонариком, перешли на гору Разума (в версии Велизария гора Познания). Здесь духи предков (по Велизарию) должны просветить нас в вопросах, которые мы не осилили. Лена считает, что к нам нисходит и вдохновляет Высшая Сила.
santehlit 258 - 22.02.2024 - 05:54	Полуистлевшие мысли снова нахлынули. У меня не было привычки говорить вслух, но, кажется, я шевелил губами. «Прежде всего, поведайте мне – что есть такое Аркаим? Когда он был Аркой Небес, я назвал его Местом Выхода Животворящей Силы. Но ведь это не так! Моему мозгу хватает ума понять, что Аркаим и наш край Пятиозерья – две большие разности на Земле. Здесь есть что-то грозное от природы – ведь не каждая тварь способна тут выжить. К примеру, абсолютно нет насекомых. И Лена еще говорила, что известно много случаев, когда люди сходят с ума, поднявшись на гору Разума. Вот так!» Мои спутники спустились вниз. Я сел на коврик в магическом круге, чтобы заставить упомянутый мозг во всю свою мочь заработать. Чего я хочу? Правды и только правды об Аркаиме. В чем природа чудес его? Этого я не знал, но хотел найти ответ. И приказал своему мозгу найти решение да поскорей! Он заработал, и заработал быстрее - на висках даже забились жилки. Но все напрасно - почти час работали мои полушарии лихорадочно, но их старания плодов не приносили. Я знал, чтобы получить ответ, надо уснуть, и духи предков придут, чтобы надоумить и вразумить. Но времени на сон у меня не было, да и спать не хотелось. Разгорячившись от тщетных усилий, встал, свернул коврик и пошел вниз. В центре плато на импровизированной площадке молодые люди, должно быть, из числа волонтеров, организовали огненное шоу – скажем, представление солнцепоклонников. Их умению танцевать, вращая на ремне что-то горящее, позавидует любой циркач. Здесь же были и мои спутники. После в прямом смысле зажигательных танцев вернулись к палатке. Разложили костер. Окончательно поужинали. Инга и Леха легли отдыхать – им завтра опять за руль, и бессонная ночь ни к чему. Мы втроем сели у костра – и не сказать, что заскучали. Костик предложил игру в слова. Когда Лена проигрывала, она пела – голос у нее очень красивый. Наказанный Костик крошил анекдотами. Я откупался рассказами страшными. Разнообразил нам ночь и какой-то пьяный товарищ – впрочем, не нарушая правил приличия. Он искал Веру. Раз подошел, другой…. - Никак на горе Любви побывали, - пошутила Лена. Мужик склонился к ней и долго-долго смотрел в лицо – я даже напрягся. Но он выпрямился и прочь пошел, буркнув: - Нет, вы не Вера. - И, слава Богу! - сказала Лена. Однако как строг Аркаим – даже пьянчуги здесь джентльмены! Когда Венера, предвещая восход, появилась на горизонте, Костик наш сник – лег на лавочку и уснул в неудобной позе. Поднявшийся по нужде Алексей отнес его в палатку. Мы остались с Леной вдвоем, болтали о том и о сем – спать не хотелось. Еще в темноте на плато началось шевеление – люди вставали и шли на горы. Собрались и мы на Шаманку. Поднялись, подсвечивая путь китайским фонариком. Лена расстелила коврик на восточном склоне горы и прилегла, дожидаясь восхода солнца. Светало стремительно. Уже без помощи фонаря совершил хадж по спирали. В магическом кругу присел на коврик. В чем покаяться тебе, Аркаим? Грехов почти нет – да и жизнь не способствовала. Два брака не сохранил, но в этом вины моей мало. Один раз чуть не женился, но, слава Богу, без детей расстались. Так что попросить? Пусть будет как есть! Даже здоровья лишнего мне не надо. Я нормально выгляжу. Не красавчик, но женщинам нравлюсь. Любви нет? А нужна ли она? Чтобы снова кошки душу скребли? Нет, пошлем эти чувства подальше. Так далеко, чтобы до них никогда не добраться. Боюсь, разочаровал тебя, Аркаим. Но ведь я приехал не просить, а спрашивать. А твое молчание вызывает досаду. Впрочем, стоп! Раз уж такая пьянка…. Есть у меня мечта по жизни. Не могла бы ты, гора Покаяния, отпустив грехи мои вольные и невольные, наградить взамен другим темпераментом. Ведь я холерик от рождения, а всю жизнь сангвиником стать мечтаю. Пробовал и так, и сяк – то получается, то никак. Красота!.. если б ты помогла. Я бы научился говорить по-индейски. Шучу, конечно, но очень хочу стать немногословным, степенным и уравновешенным. Понимаешь, хочу, а сам не умею. И все попытки кончались плачевно. Даже Бога никогда не просил об этом. Поможешь, гора? Я знаю, тебе ничего не надо, кроме чистосердечного покаяния в грехах. Да нет у меня их – не в чем каяться: ни курю, ни пью, женщин по собственной воле не меняю. Может, и было что, так невольно – за это прости. Ну, что – договорились? Мне можно надеяться? Тогда к чертям собачьим всю суетливость: вот я, вот я превращаюсь в сан-гви-ни-ка!
santehlit 259 - 25.02.2024 - 05:16	Солнце вырулило из-за горизонта, но его от земли в кудрявых туманах скрывали порозовевшие облака. Лена лежала с закрытыми глазами там, где я ее оставил, – то ли медитировала, то ли спала. Пошел бродить по окрестностям, пытаясь все вспомнить – ведь я же здесь был! Можно подумать, что я с приятностью отдыхаю, но на душе у меня тревожно. Какое это странное чувство – блуждать по ландшафтам собственных снов. Народ, отчаявшись дождаться солнца, молился в магических кругах, высоко вскидывая руки. Я заметил – под руководством инструктора. И, должно быть, солнцепоклонника. Но точно не священника от православия. Увидев, что Лена зовет, поднялся на склон горы. - А где же сам город? - Вон там, - Лена махнула рукой на восток. - Ничего не вижу. - Вон раскопки – с километр отсюда. - Туда можно пройти? - Только с экскурсоводом. Мы спустились к подножью восточного склона. К двум могилам в оградках не подпускали густые заросли шиповника. - Здесь похоронена башкирская шаманка, в честь которой названа гора, - рассказала Лена. – Она лечили людям болезни, а теперь здесь покоится. Жива ее внучка, и я с ней общалась. А я подумал – гора лечила, а сметливая башкирка этим пользовалась. Увлек Лену к раскопкам. Но река преградила путь. А за ней, показалось, лежит болото. Пришлось вернуться. Так и не увидел града волхвов – пусть даже в развалинах. У камня – не помню его названия и назначения – выждали очередь. Люди грудью на плоскость гранита ложились, раскинув руки крестом. И замирали, чего-то там получая. Ну и мы не прошли мимо – в самых невероятных сказках есть доля истины. Рукотворной дамбой шли до обрыва. Ее возводили для водохранилища, но обнаружили древний город. Да какой! Десять тысяч лет цивилизации Аркаима. Ее с полной уверенностью можно назвать колыбелью всего человечества. Так что России весь мир обязан – вот где исток цивилизации! Рискуя сорваться, спустились к реке. - Господи! – изумилась Лена. – Смотри, мосток-то разрушен. Как же река здесь нашалила! Дощатый с поручнем мостик на вбитых сваях с того берега протянулся ровно до середины реки. - Снова вброд, - предсказала Лена. – Иначе не попасть нам на гору Любви. Ноги мои сразу заныли. Но через реку мы не пошли, а вернулись к палатке, где в объятиях Гипноса еще почивали наши друзья. Солнце, наконец, вырвалось из облаков, и ее лучи яростно брызнули на камни плато. Возбужденные переменной обстановки, новыми мыслями и даже надеждами, все мои чувства обрели особую силу. Не могу точно определить, что именно я ожидал, но бесспорно, чего-то великого. Быть может, не в этот день и даже не в этом месяце, а где-то в неопределенном будущем. Если б я знал, что меня ждет! Принес воды, а Лена помыла посуду от вчерашнего ужина на столе.
santehlit 260 - 28.02.2024 - 05:49	Дел больше нет, и ничего не осталось, как наслаждаться видом окружающего пейзажа да живительной свежестью воздуха плато, ведя философскую беседу. - Вы уже на ногах? – удивился Костик, выползая из палатки. Ему сложно понять, что мы еще не ложились, по той причине, что просто негде. - Как тебе лечебные сны? – осведомилась Лена. - Он ночью почти не кашлял, - голос Инги из палатки. - Горло прошло! - похвастал Костя. - Все болезни лечатся в Аркаиме, - невозмутимо сказала Лена. Разумеется, – подумал я, – и узнал об этом не сейчас, а десять тысяч лет назад; непреложный факт, о котором повесть эту написал. Ну, да ладно. День настал. Все мы, умытые, сели за стол. Шикарный завтрак! Окрошка от Инги была совершенством. В планах у Лены на этот день было восхождение на гору Любви. Препятствия начались на берегу реки. - Тебе нельзя в холодную воду, - сказала Инга Константину. – Тебя перенесет на спине Алексей. - Алексей с Анатолием, - поправила Лена. Я припомнил, как режут камни дна босые ступни, и предложил: - Лучше все вчетвером – за руки, за ноги и…. - Ну, ее к черту, вашу гору: лучше в палатке я посижу, - скаламбурил Костик и показал нам спину. Признаться, мне тоже туда не хотелось, и на то причина была уважительной. Двадцать лет меня берегла гора Любви от женских чар. А потом будто прорвало – миниатюрная корейка с гроссмейстерским взглядом разбила сердце мне, с ума свела. Сейчас это уже с теплом вспоминается, а тогда колбасило – будь здоров! Главное я был на все сто уверен, что бойкая полукровка создана прямо таки для меня, но настолько глупа, что никак этого не поймет. А теперь лишь память осталась – как хорошо было с ней! Помнит ли она меня? А гора, тоже мне! Хранила, хранила и бросила на произвол судьбы в самый неподходящий момент. Вот и верь после этого Аркаиму! Нет, не пойду! - Слушайте, - сказал. – Это не дело – делится на группы. Вместе приехали – вместе держаться должны повсюду. Пойду, уговорю его вернуться. Все согласились, и я пошел в лагерь. Костик завалился спать в палатке. Я присел на скамейку рядом. - Знаешь, старик, никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах не смей обижаться на свою маму. Чтобы она тебе не сказала, как бы тебя не распирала обида, помни: она подарила тебе жизнь. Никто никогда большего не сделает для тебя. - Да я не в обиде, - из палатки голос. Есть контакт! Костик – мальчик послушный, однако не очень старательный: не пошло что-то – и Бог с ним! – не любит он упираться. - Ну, тогда чего же лежишь? Наши на гору сейчас карабкаются…. - Они к той двумордой статуе пошли – ты, что не слыхал, как теть Лена сказала? - У нас есть шанс их обогнать. Костик выбрался из палатки, и мы припустили к реке. Вот и побывал на горе Покаяния! Вот и стал степенным и важным! Куда несусь-то – елы-палы! Да и с любовью не хотел связываться. Все под хвост…. М-дя. Костик: - Через реку я сам пойду. - А то! - И что – на горе Любви я кого-нибудь полюблю? - Счастьем считаешь? - Мама говорит – с каким характером попадет? С безупречным – так хорошо! - А если со странностями?
santehlit 261 - 02.03.2024 - 05:25	- Не знаю. Так просто словами не расскажешь. Но мама сказала, что подскажет – хорошую я девочку выбрал или нет. Вот как надо относиться к выбору любимой! Теперь Костик приведет знакомую девочку домой и объявит – я побывал на горе Любви; зацени, мама, выбор мой, зацени. Реку мы перешли. На гору пошли прямо в лоб, как стрелки из этого… как его… «Эдельвейс». Снова спираль и магический круг. Мы прилегли с Костей на коврики. - Расскажи жуткую историю, - просит он. - Ты давай думай о своей избраннице, чтоб кроткой была и миролюбивой, а то будет тебе не история, а вся жизнь жуткой, как «Вий». Помнишь Гоголя? Костик не помнил. - Попробуй уснуть. Гора Любви была высокой. Не поднимая головы, я разглядывал окрестности, раскинувшиеся далеко внизу точно географическая карта. Ярко-зеленый бархат полей, охватывающих серое подножье горы, луг у реки, купы деревьев по берегам. И за ней – церковь, ветровая мельница, как экспонат, дальше дома поселка. А еще дальше – безмятежные холмы, дремлющие под весенним солнцем; горизонт ограниченный благостным небосводом, лазурным с вкраплениями перламутровой белизны. Ничто не ошеломляло воображения, но все радовало глаз. Я вспомнил, почему это плато называли Арка Небес – в солнечные дни над ним всегда сияла радуга. Только сейчас ее не видно. На гору поднялись наши подельники. Инга к Костику: - Как ты через речку перебрался? - Вброд перешел! – был ответ. Инга только вздохнула горестно. В магическом кругу подошедшие расстелили коврики и улеглись – погрузились в свои мечты. Или подремать на солнышке? Инга вдруг после молчания: - Анатолий, что вы думаете с Леной? - А что мы должны думать с Леной? - Не прикидывайся…. Вы вместе работаете, сюда вместе приехали…. А здесь, между прочим, гора Любви. - И в этом моя вина? – перефразировал я Отелло. Инга не поняла. - Я понял твои намеки, и вот что скажу в ответ. Слишком я дорожу счастьем Елены Викторовны, чтобы желать ей в спутники жизни чокнутого писателя – без квартиры, машины и желания их иметь. Разговор на этом закончился. Я взглянул на Лену. Она лежала с закрытыми глазами – то ли спала, то ли медитировала. Мысли мои были такие. Пусть кто хочет, порицает меня за только что произнесенные слова, но считаю так: Лена, асс астро и нумерологии – давно, должно быть, сложила-помножила-отняла-разделила числа наших с ней дней рождения, и результат получился нулевой. Не сулили цифры ей счастья со мной. И звезды не нашептали. Иначе бы не лежал я здесь холостой и вполне счастливый. Кто станет винить меня? Несомненно, очень многие. И меня назовут излишне робким в поисках семейного счастья. Но что я мог? Стремление к душевному комфорту было заложено в моей натуре, иначе существование становилось мучительным, а утешение находилось в вине. Но я не спился. Более того, я практически не питаю тяги к спиртному. Мое сердце возбуждалось ликующим чувством, которое и тревожило его, и ободряло, когда мне удавалось избежать женских чар и сохранить свободу. И что самое лучшее, я открывал свой внутренний слух повести, которая никогда не завершалась, повести творимой моим воображением и не имеющей конца, полной событий, жизни, огня, чувств – всего того, о чем страстно мечтал, и чего не было в моем будничном существовании.
santehlit 262 - 05.03.2024 - 05:26	Пусть говорят, что человеческая душа не должна удовлетворяться покоем. Мол, ей необходима бурная деятельность – буйство глаз и половодье чувств. А мне не надо ее в яви – я легко создаю свое счастье в мечтах. Мне говорят – так не живут. А я: миллионы людей пусть живут, как хотят, я же выбираю жребий свой. Никому неизвестно, что будет с нами, и на чьей улице камаз с пряниками однажды перевернется. Если я ошибаюсь в выборе пути, пусть эта будет ошибка моя. Ну, не по мне – жить и клясть кого-то за свои несчастья. И какое недомыслие осуждать или смеяться над человеком, который не как все – не имеет квартиры, машины и не стремится их заиметь! Зато у меня есть книга о моем отце. Но спустимся с горы Любви. На крутом склоне меж кривых сосен мы устроили с Костиком рыцарский турнир – точнее жестокую сечу свернутыми ковриками. Кабы не были они из поролона, лежать бы нам обоим в лужах крови. Очарование битвы заключалась в том, что мудрость и сила взяла верх над бестолковой молодостью. Костик позорно бежал, а я преследовал его до двумордой фигуры. Точнее это была скульптура Бориса Качеровского «Пробуждение России». На высоком, выложенном из камня пьедестале двуликая фигура – женское лицо, символизирующее Россию, и мужское – Христа. Короче, сын Божий женился на нашей Родине. Это потом нам рассказала Лена. А поначалу Костя принял ее за козла. Да простим его молодость! Побывав на горе Любви и ощутив себя если не влюбленным, то вполне способным на взрослые поступки, Костик уселся на разбитом мосту через Караганку и опустил ступни в холодную воду. Рядом мужик, фырча моржом, купался в реке. Я не удержался и спросил: - Как водичка? Почти видимые слова рвались с его губ, но он ничего не сказал. По-моему, он сыпал проклятиями, хотя не могу утверждать наверняка – может, бурчал что-то под нос или стучал зубами. Мне же понравилась тень с муравой под густым кустом. Прилег в полной уверенности, что ни клещ, ни комар, ни муравей – никакая другая тварь, которая любит кусаться, не потревожит покой. Это же Аркаим! Я лежал, наслаждаясь покоем, но сон не шел. Удивительно! – пять часов в дороге, ночь без сна, бесконечные восхождения и никакой утомленности. Это же Аркаим! - Мне хочется искупаться, - голос Костика с моста. Наверное, вспомнил, что он – ребенок, и захотел внимания. - Какие проблемы, старик? - Боюсь, мама не разрешит. - Сходи, спроси. - Вон они сами идут. - Тогда мой тебе совет – чеши скорей на ту сторону, а то на руках понесут. После обеда мнения разделились – Лена хотела делать шопинг, а Инга нацелилась на фотосессию. Разделились и мы. Магазинов в Аркаиме (ну, правильнее-то ларьков) целых пять улиц. И все их с Леной мы добросовестно обошли. Сувениры, сувениры, сувениры… как у греческого певца! - Купи что-нибудь себе и друзьям, - посоветовала моя спутница. Я выбрал две кружки с символикой Аркаима и одну подарил Лене. Она набрала сувениров…. Вобщем двух рук мне было мало. Хождение по магазинам – самое мое нелюбимейшее занятие. Но сейчас другой случай – в моей помощи нуждались, о ней попросили, и я ее оказал. Следуя за Леной с унылым лицом, в душе радовался, что мог что-то сделать для нее – хотя и пустяшный, но все же поступок. Дело даже не в пакетах, а в победе над отвращением к этому самому шопингу ради хорошего человека.
santehlit 263 - 08.03.2024 - 05:54	Радостное возбуждение усилилось по возвращению к палатке – начались сборы домой. Сборы закончились, а Лена пропала. Инга сказала – опять подалась на гору Покаяния. Стали ждать. А я пошел искать место, где, по-моему предположению, находилась пальмовая роща, в тени которой читал лекции волхвам Арки Небес, и наткнулся на стрелковый тир – экзотичный аттракцион в экзотичном месте. Расклад оружия на стойке еще экзотичнее – духовое ружье, лук, арбалет и … шашка! - Эта-то для чего? В шикарной черкеске, будто с картинки, молодой казак стал фехтовать, рассекая воздух, в двух шагах от меня. - А если сорвется? Он сделал еще один шаг ко мне. Острое жало теперь сверкало в миллиметрах от моего лица. Мы смотрели друг другу в глаза. Меня позвали – Лена пришла. За спиной у меня сталь зазвенела о камни – шашка таки вырвалась из рук казака. Караганку мы пересекли в салоне авто – и отъезд мне понравился больше приезда. Глядя на уходящие вдаль горы плато, творил в своем воображении эту местность десятитысячелетней давности и надеялся увидеть радугу. Небесная мозаика не сложилась. А тяжкие незваные мысли начали вторжение в мое нутро. Я не достиг цели поездки: не найден ответ на вопрос – что же такое Аркаим? Соответствующее настроение давало мне право на невозмутимое молчание, что было впрочем, не очень заметно. Костик спал. Инга и Леша о чем-то молчали. Грустила Лена. Праздник эльфов мы устроили на горе Семи Печатей – еще одно чудо Высшей Силы в нескольких километрах от плато. Лена утверждает, что она (гора то есть) укрепляет интуицию паломникам. Почему эльфов? С ее же слов – все мы были сами собой, потому что не были похожи на самих себя в обычной жизни. Не понятно? Например, обо мне Лена сказала – ты был там такой одухотворенный. Алексей мне показался весьма романтичным. Дамы без конца снимали на аппараты гору, пейзажи и наши лица. Костя пожертвовал Семи Печатям добычу, собранную на плато. Так вот, по поводу одухотворенности. Именно на горе Семи Печатей пришла мне в голову такая мысль: Аркаим – это не Место Выхода Животворящих Сил. Совсем даже наоборот. Я бы назвал его – Местом Схода Высшей Силы. Мне представляется в небесах над плато огромная линза, как Око Космоса (Высшего Разума, Божьего Глаза и т.д., и т.п.). Пусть пессимисты считают, что через него Космос выкачивает наш разум (души?). Пусть оптимисты полагают, что через него мы получаем доступ к сокровищам Высшего Разума. Истина, как всегда, где-то посередине. Лично я буду считать – что-то оставил на плато, значит, что-то увез с собой: природа не терпит вакуума. Когда, гору покинув, сели в машину, все были склонны к говорливости и общительности. Болтали, о чем хотели, без всякой логики – и выбор темы, и ее трактовка всецело на усмотрение оратора. Я бы сказал – пар выпускали, накопившийся на плато. Как будто мы только что ступили на портал жизни и, наконец, поняли все ее тайны. Как будто разум у нас до сих пор был подобием склепа, и вдруг стал святилищем. Как будто в нем перевернулась страница, и открылась новая, с позитивными незапятнанными воспоминаниями, к каким возвращаешься с ничем незамутненным удовольствием. Я не знаю, что стало бы с нами, найди и взойди мы на гору Власти.
santehlit 264 - 11.03.2024 - 05:53	12 Могу представить, какие чувства обуревают людей, когда они возвращаются домой после долгого или краткого отсутствия. У меня был опыт интересных наблюдений. Отец не признал во мне сына после трех лет службы. Мои оправдания: «Я возмужал, папа» он и слышать не хотел. Позднее узнал, что после встречи Нового Года на Кубе лучше не ходить в общественную баню на родине – реакция окружающих совсем не та, что ожидалась. Теперь мне предстояло узнать, что такое возвращение из Аркаима. Наперед знал, что снова увидеть сосны Пятиозерья будет радостью. Вода Подборного обладает властью дарить счастье – вкусить даже две-три крохи, которые оно щедро разбрасывает бесприютным птицам вроде меня, было настоящим пиром. Простое купание является целительным бальзамом не только телу, но и душе. - Скажи, Лена, - как-то спросил. – Раз уж ты фея эзотерических наук, не найдется ли у тебя талисмана или зелья, или еще чего-нибудь, что превратит меня в красавца и везунчика? - Магия тут бессильна. Любящий взгляд могущественнее любого талисмана. Для него ты уже красавец. А коль сомневаешься – купайся, мажься лечебной грязью и станешь богат и неотразим, как троицкий купец Зотов. Лена порой читала мои мысли с проницательностью, для меня непостижимой. Вот и тогда она не обратила внимания на ироничный подтекст обращения, а улыбнулась своей особой улыбкой, которая появляется на ее губах лишь изредка. Казалось, она считает ее слишком ценной для постоянного употребления – ибо была полна настоящего солнечного света, и вот теперь она излила этот свет на меня. И первое, что я сделал – искупался, хотя был еще май. Озеро обняло прохладной водой, солнце высушило и согрело, а я ощущал себя в своей стихии – все это было очень приятно: нет счастья выше, чем чувствовать, что тебя любят, что твое присутствие доставляет радость. В те дни я решительно отвратил свой взор от будущего, затворил уши от голоса, который продолжал напоминать мне об Аркаиме и его загадках. После нашего возвращения в Пятиозерье наступила двухнедельная полоса подозрительного спокойствия. Чудесный июнь царил над заповедным краем – чистые небеса, сияющее солнце благословляли длинную череду дней. Будто они покинули Крым, как стая блещущих оперением перелетных птиц, и на пути с юга опустились отдохнуть на гладь озерную в наших местах. На берегах деревья стояли во всей своей красно-бело-зелено-голубой красе. Под их сенью благоухали цветы – шиповника и жимолости, герани, гвоздик, роз. Упражнялись в пении соловьи. В мире не нашлось бы уголка более сходного с Эдемом. Но в жизни всегда так бывает – едва обретешь милое сердцу место отдохновения, как обстоятельства приказывают встать и продолжить путь, ибо час привала закончился. А то напасти случаются, где у каждого злодейства свой злодей. Любезный читатель мой, да не будет тебе дано испытать тех мук, какие испытал я, спустя две недели после возвращения из Аркаима. Пусть тебя никогда не леденит страх, что ты стал игрушкой в руках Высшей Силы. Как тяжко излагать теперь все те подробности, которые мне пришлось пережить – моральные унижения вкупе с физическими страданиями были слишком мучительными, чтобы вновь к ним прикасаться пусть даже в памяти. Я ни в чем не виню тех, кто участвовал в моей травле. Иного, чувствую, и ожидать не следовало – человек не похожий на других завсегда вызывает неприязнь толпы, а уж человек с амбициями вызывает их вдвойне. Мы вступаем в этот мир с ангельским ликом, и не наша вина, что жизнь гнет и корежит нас по своему усмотрению. Конечно, я пытался объясниться, но порой мне не хватало терпения, такта и выдержки. Имея дело с другими натурами, противоположными моей собственной, никогда не умел найти золотой середины между полным принятием их взглядов и решительным отвержением. Остаюсь покорным до последней секунды, чтобы тогда взбунтоваться с реакцией атомного взрыва. Я беззащитен только перед добротой…. Но позвольте быть кратким – эта тема меня угнетает.
santehlit 265 - 14.03.2024 - 06:17	Приехали мы с Леной из Аркаима с загаром на лице цветом коркинского облицовочного кирпича. Впрочем, через неделю она снова беленькая и пушистая, а я через две – пошел пятнами, шелушением пошел и абсолютным нетерпением солнечных лучей. Тут уж стало не до смеха. Потянулись нескончаемые дни и короткие ночи. Для меня это было напряженное время, хотя в природе все как всегда – лето ярилось …. Что за греховный сосуд человеческое тело? Откуда оно черпает болезни, когда все вокруг благоухает и цветет, стремится к жизни и совершенству? Я решил не изучать свои чувства в данный момент, хотя предчувствия играли моралите в гротах моего ума, ни одно из которых я не желал бы иметь советником. Тут мне пришла в голову одна мысль относительно природы вдруг случившейся конфузии на лице. Казались возможными чисто психологические причины. До визита на плато я считал его по аналогии с Пятиозерьем Местом Выхода Животворящей Силы – что-то там к нам из земли стремится. Но причем же здесь солнце? Теперь надавила нужда в лечении. А ведь я не любил обращаться к врачам – и это тоже психологический барьер, порождающий дискомфорт души, не привыкшей потворствовать телу. Тем не менее, пошел в поликлинику и оказался лицом к лицу с милой женщиной в белом халате. У нее темные волосы и восточные глаза, она красиво улыбалась и была идеальной аудиторией – смеялась всем моим шуткам, заставляла болтать о себе. - Должно быть, немного экзотично выходить на люди с таким лицом? - Это не смешно! Она рассмеялась. - А я подумала, что смешно. Ее диагноз – фотодермит от возрастного нарушения обмена веществ со всеми вытекающими из этого последствиями. Я с ней не согласился. Рассказал о поездке в Аркаим и своих подозрениях по этому поводу. При этом чувствовал себя чуточку подлецом, но лишь чуточку – поскольку взял рецепт на лекарства, а от назначенного повторного визита уклонился. По какому-то извращению в развитии болезни наступила стагнация. Днем солнечные лучи утюжили мое лицо до кровавых корост – ночью бальзамы и мази возвращали ему человеческий вид. Я извлекал максимум из сложившегося положения и надеялся перемочь лето. Зимой излечусь, весной закалюсь, а уж в следующий загарный сезон и не вспомню о проделках Аркаима. Дни, недели, месяцы… Ощущение такое, словно я проклят на целую вечность. Огнедышащее солнце, казалось, вращается вокруг меня. И еще казалось, что я пропал – кровь буквально сочилась по лицу из-под обугленной кожи. Чувство отчаяния затопило сознание – бессильны были против ожогов целебные грязи и воды Пятиозерья. Хотя знал, что вселенная не вращается в соответствии с моими представлениями о правильности, мне хотелось крикнуть Природе – что ты творишь?! Однажды схватило странное ощущение – что-то требовало моего внимания. Что? Безмолвие. Сухой смешок поднялся в горле: вспомнилась одна из великих ритуальных истин – во всякой истории больше, чем одна сторона. Попытался вспомнить, как в лихие моменты своей жизни выходил из сложившегося положения. Буквально у края пропасти не визжал от страха, не сучил конечностями в предсмертных судорогах, а замыкался напрочь в себе, как мальчиш Кибальчиш под пытками буржуинов. Безмолвие спасало от безумия паники, а жизнь сама улаживала проблемы. Это мог быть не самый лучший из планов, но он единственный у меня. Строить другие замыслы, больше не было времени, да и сил душевных.
santehlit 266 - 17.03.2024 - 06:03	Циник мог бы решить, что я выбрал свой жребий. А я же просто не знал, как понять все происходящее. Я мог думать только о том, что видел в зеркале. Это было не человеческое лицо. Испробовал все, что знал, чтобы удержать свой обустроенный мир от разрушения. Но, похоже, все это ни к чему не привело, и у меня не осталось достаточно духу, чтобы скорбеть дальше. Простите, люди, меня – я онемел. - Твой герой в повести ушиб спину и стал неходячим. Придуманный образ наложил отпечаток на своего автора. Когда ты излечишь его, сам станешь здоровым, - предположила Лена. Я покачал головой – поскольку принял обет молчания. Тем не менее, продолжая работать над повестью, излечил героя на горе Покаяния. У Высшей Силы теперь не стало нужды в мести – по Лениной версии – в никакой. Я чувствовал, что выполнил свой долг: ничто теперь не угнетало – был настолько близок к миру и покою, насколько это возможно для меня в данной ситуации. И надо сказать - боли все попритихли, а меня охватило удивительное онемение. Чувствовал себя так, словно был погружен в сахарную вату. Благостные мысли вращались в голове, словно стрелки часов. Это было, во многих отношениях, восхитительное ощущение, которое возможно предшествует излечению от болезни. И, возможно, оно последовало, не случись тех событий, которые вскоре случились. Именно в этот критический момент судьбе было угодно избрать своим орудием коллегу с инфекционной фамилией и поставить на моем пути – слишком простоватого для негодяя молодого человека, запустившего обо мне гадкую сплетню. Он сочинил свою историю, совершенно уверенный, что никто не сумеет вывести его на чистую воду. Что удивительно – зерна лжи пали на столь благодатную почву и дали буйные побеги людской фантазии, на что даже не рассчитывал этот сплетник. Такое вот смешное слово коллектив. Но остались еще неожиданности. Те, кого прежде с надеждой считал своими друзьями, вдруг приняли участие в тиражировании слухов. Я голову сломал, пытаясь понять истинную причину их поведения. Расспрашивал, но слова отступников были также пусты, как их черепные коробки. А я никогда не отличался ни терпением, ни снисходительностью к дуракам. Отношения день ото дня становились все более неприятными, и только производственные интересы предотвратили их полный разрыв. Первый долг каждого человека – это служению делу, к которому приставлен: оно должно стать знаковым для ума, совести и чести. Это мои искренние убеждения. Кроме того, были в коллективе и откровенные недоброжелатели. Но это – цена известности. Лишь тот, кто ничего не стоит, не имеет завистников. Одна дама, большегрудая и попой с настоящую русскую печку, взглянув на мой опаленный фейс, пожалела с насмешкою: - Вам бы на пенсию, Анатолий Егорович. - Так уже. - Ну, и сидели бы дома! Я не Третьяк, чтоб пропускать такие «шайбы». - Старость – это не возраст, уважаемая, а состояние души. К примеру, моя подружка вдвое моложе вас и несравнимо приглядней. У меня такая манера делать «кумушкам» комплименты. Она тоже за словом в карман не полезла: - Хорошенькие девчонки существуют только для того, чтобы приносить мужикам тревоги и беды. Сами скоро во всем убедитесь. Не буду считать это пророчеством. Лена в те дни ворчала: - Ты во всем ищешь правду. Отпусти. Есть вещи, которые нужно воспринимать как данность – проще смириться.
santehlit 267 - 20.03.2024 - 05:57	Искупление очищает совесть, и тогда покой нисходит на душу – учит нас церковь. Но во мне пробудился чисто писательский интерес – как далеко зайдут злые силы, преследующие меня после визита в Аркаим? Дальше всех зашел мой собственный начальник. Однажды встречает в коридоре, шагающего из тренажерного зала (в свободное время можно), улыбаясь подчеркнуто сердечно. Однако вид его не располагал к себе, хотя улыбка была во всю ширь – она так и сверкала отеческим дружелюбием. - Почему у тебя полотенце на плече? - А где ему быть? – засварливился я, расстроенный своей говорливостью. - В руке. - Я иду в туалет, и обе руки мне там нужны. - Вот когда войдете в туалет, тогда и повесите полотенце себе на плечо. - Скажите, вам больше нечем заняться? - Накажу. - Силы небесные! Вы кривляетесь сейчас перед русским офицером. - Может, мы не будем отвлекаться от дела? – угрюмо произнес начальник. – Немедленно снимите полотенце с плеча. - И не подумаю! Вы пытаетесь меня унизить! И если бы были офицером…. - Я офицер! – с пафосом воскликнул мой начальник. - Тогда к барьеру! Я требую сатисфакции! - Будет тебе сатисфакция. Момента благоприятного сатисфакции начальник ждал с терпением и упорством, столь же присущим дурным людям, сколь и порядочным, руководствуясь правилом – всему свое место и время. К самому факту сведения счетов относился с детской легкостью и пониманием: набедокурил – получи втык. Закон справедливости. И еще субординации: он – начальник, я – подчиненный. И еще неба. Оно высокое, ослепительно-летнее, в молочной дымке облаков. Облака стремительно меняют очертания, словно играют в угадайку на скорость – только успел сообразить, что видишь парусник в небесной выси, как он распадается на части и превращается в тройку гривастых коней. Ветер целый день гуляет, где ему вздумается – играет с облаками, шумит в кронах деревьев, нагоняет и разгоняет грозу, связывает пуповиной торнадо с землей небеса, шуршит по застрехам крыш, рассказывая обитателям, что было и чего уже никогда не вернуть: счастливая жизнь там, где нас любят и ждут. И где-то там же прячется Зло…. Говорят, человек не может безнаказанно проходить под радугой…. Аркаим – Арка Небес – радуга над плато…. Как-то вот так шло понимание. Шшшшш… - выжигали солнечные лучи шрамы на моем лице. Молох обязательно должен получить свою жертву – иначе, не насытившись кровью, он пойдет дальше и неизбежно проникнет в мозги. Тогда кранты! Судьба, казалось, издевается надо мной. Люди разные бывают – у кого есть сердце, у кого его нет. У начальника моего напрочь отсутствует – отозвал меня с выходных и поставил на солнцепек дежурить. Чисто ментовское убийство, - вспомнив вызов на сатисфакцию, оценил я предстоящую работу, но посчитал начальника посланцем Судьбы и не стал противиться. Хотя…. Заступив на пост в то безоблачное августовское утро, подумал, что человек – это не венец природы, а ее отвратительнейшее создание, и только идиот мог посчитать такого посланцем Судьбы. Пусть это нелогично, но едва ли следовало ожидать последовательности мышления в моем положении. Честное слово, насколько же еще глупы люди!
santehlit 268 - 23.03.2024 - 05:40	Я стоял в ослепительных лучах солнца, глубоко вдыхая аромат Пятиозерья – запахи целебной воды, смешанного леса и обильного разнотравья. Этот аромат заставил забыть о страданиях и погрузиться в размышления. Чувство одиночества и тоски в круговерти отдыхающей толпы. Но служба есть служба. А солнце жгло. Шшшшш! – шипели его лучи на коже моего лица. Когда ближайшие березы дотянули свои тени до центральных ворот, весь мой фейс представлял кровавое месиво – к тому же вспух, меняя черты. - Ты, это… - увидев меня, приказал начальник. – В три часа поезжай-ка домой – довольно пугать отдыхающих. Я слышал его будто сквозь сон. Сознание почти оставило меня, истерзанного страшной болью, измученного отчаяньем. Мне уже было безразлично – домой так домой. Жгучие лучи солнца подобно языкам жаркого пламени лизали изуродованное кровоточащее лицо, превращая его в ужасную маску. Ну что ж, сатисфакция удалась наславу – клянусь концом моей жизни! История, конечно, омерзительная, но что поделаешь – у офицеров, отслуживших в ментуре, иная мораль. - Наконец-то мы встретились снова! – дерматолог увельской районной поликлиники, кажется, была в восторге от моего визита. – Льщу себя надеждой, что вам необходима моя помощь. - Имею честь, - хмуро склонил я перед ней голову с обезображенным лицом. Одна из странных особенностей человеческой натуры состоит в том, что имея твердое представление о некоторых вещах, приходится стыдиться, что это представление соответствует действительности. Я краснел сейчас за то, что не явился к врачу на прием в прежде назначенный срок. Тогда почему-то был уверен, что мы никогда не встретимся более. И вот…. - Весьма польщена! Очень снисходительно с вашей стороны. Я был совершенно измучен своими проблемами, чтобы пикироваться со словоохотливой дамой. Настроение было отвратительным. - Жизнь – чертовски сложная штука, - повинился с вздохом. Она все время следила за мной с иронией в глазах. Но мое многословие иссякло задолго до второго визита сюда. - Будем лечиться. Но вам придется некоторое время беречься от солнца. На лице моем застыла мрачная улыбка. Я продолжал молчать, потому что ничего приятного сказать не мог. Но веселый незатухающий огонек мерцал в глазах лечащего врача. И, в конце концов, я рассмеялся, и в смехе этом было больше веселья, чем за все летние месяцы. - Так вы говорите – Аркаим? - Он. Кому же еще? А действительно, угроза Аркаима надвинулась и давит почти ощутимым присутствием. Она давит на мозг подобно тому, как воздух силой атмосферы давит на нас, живущих на земле – давит всей тяжестью бесчисленного числа молекул, всем ужасом неотвратимого приговора. Проникая в извилины мозга, она выжимает из него все ложные страсти и восторги, всякую склонность к самовозвеличению; давит так, что сознание со своей жалкой мудростью стало считать себя беспомощной игрушкой ее прихоти. А если так, то все мази, прописанные милым врачом, как три ведра воды в аду. Когда человек начинает думать о своей гибели, он уже наполовину погиб. Вглядываясь в зеркало, я однажды почувствовал глубокую нежность к своему лицу – наблюдал за чертами и профилем, истязая гримасами, рассматривал форму высокого лба, за которым подозревал интеллект; глазел на глаза свои – голубые, добрые и несчастные. Это занятие целиком поглотило – мне вдруг стало бесконечно дорого это лицо, пусть не прекрасное, но мое. А когда сосредоточил полный ужаса взгляд на следах ожогов, страшная мысль, словно удар по голове поразила меня – чем-то я прогневил Высшую Силу Аркаима, и теперь мне кранты.
santehlit 269 - 15.09.2024 - 04:31	Грохот взрыва и упругая воздушная волна прокатилась по трассе в тот момент, когда Саня задумался над вопросами – где же дорожные патрули? кто же нас остановит? Сбросив скорость и вертя головой, силился понять – кто, откуда, зачем? За поворотом увидели место взрыва. Машины старались проскочить мимо, но кто-то таки останавливался. Тормознул и Саня, пытаясь понять, что здесь произошло. Воздух пах кислым дымом. Кто-то в голос орал на обочине. Горел «мерседес» развороченный взрывом. Да это же покушение! Взрывчатку где-то подложили, а на дороге ахнули. Такая война, блин! - Ну, чего ты? Поехали! – тормошила Оля. - Кастрюлеголовые сами своих мочат! - Счеты сводят под шумок. Среди дымящихся обломков на асфальте лежало два изуродованных тела. Помощь им уже не требовалась. Зато два пассажира встречной машины, пострадали от осколков. Вот один из них и кричал от боли. Их автомобиль с выбитыми окнами и спущенными колесами уткнулся в кювет. Проехали место взрыва. Фура «камаз» стала набирать крейсерскую скорость. А Саня итог подвел: - Хочу русским матерным языком сказать по поводу – ну и куй с ними, кастрюлеголовыми! - Так им и надо! - раздался рядом взволнованный женский голос. - Душа моя, как ты переносишь кровавые зрелища? - Нормально. А часа через два случилось несчастье уже с Сашей и Олей. Их остановили трое военных с автоматами – больше похожие на дезертиров, чем на дорожный патруль. Втиснулись в кабину, вытурив Олю в спальник. Приказали свернуть на проселок – и лесами куда-то. Остановились на заимке глухой. - Що в фурі везеш? Відкривай! – потребовал самый матерый. Пришлось открыть. Крайним стоял шкаф платяной. Забравшийся в фуру открыл его и стал выбрасывать на траву платья, юбки, жакеты, брюки… - Это что, обыск? - спросил Саня. От кабины раздался визг Оли и крик истошный её: - Что вы делаете, сволочи! Саша, Сашенька, помоги! Готовцев рванулся к кабине, а в спину: - Біжи-Біжи до своєї повії, москаль. Зараз її зроблять шльондрою, а потім тебе. А потім вб'ємо і машину твою заберемо. И тут в Сане сработала гэбэшная выучка – бить первым надо самого сильного. Он вернулся к дверям фуры, на ходу доставая из карманчика брюк нож с рукояткой виде гробика и мобильным кинжалом. Когда он обозначился, Готовцев метнул оружие в своего противника. Кинжал пробил грудную клетку дезертиру в районе сердца. Тот вздрогнул, хрюкнул, выронил юбку из рук и сам выпал из фуры, ткнувшись мордой в траву. Когда Саня перевернул его, он был мертвее покойника. Тем не менее, завладев ножом, Готовцев перерезал ему глотку – кровь не пульсировала. Насильники затащили Олю в избушку, сорвали одежду, толкнули в кровать. Один прихватил шею девушки в удушающий прием под локтем. Теперь она, задыхаясь, хрипела и сучила ногами. Второй насильник разнагишался и надвигался в полной боевой готовности на беззащитную девушку, со спины очень похожий на медведя – лохматый и синий от наколок.
santehlit 270 - 16.09.2024 - 05:34	Саня ударил его ножом под лопатку. Бандит, как шел, так и рухнул мордой вперед – «гробик» надгробием торчал из его спины. Увидев Санины глаза, третий насильник оставил Олю и попятился от кровати. Взгляд его лихорадочно искал автомат. Первый удар ногой прилетел в пах и к нему комментарий: - Я убью тебя, тварь, голыми руками. Второй удар кулаком в солнечное сплетение отбросил насильника к стене. - А за девушку порву на куски! И зачастили удары по лицу – левой, правой… Насильник беспомощным кулем стек по стене. - Встань, сука! Я тебя руками придушу. Но тот, похоже, был в отключке. Саня взял его шею под локоть на удушающий прием. Бандит захрипел, засучил ногами и сник… Для надежной летальности Готовцев свернул ему шею. Оля пришла в себя и плача убежала в «камаз» одеваться. Саня под ковриком нашел люк в погреб. Скинул туда все тела, автоматы… Ольга пришла с предложением: - Давай хибару спалим. - Не стоит. Пусть гниют, пока не найдут. Владельцев, похоже, дезертиры пришили и жили здесь несколько дней, - Готовцев кивнул на свалку грязной посуды на столе. – А дым увидят и пожарных пошлют… Поехали. Нас Одесса ждет. - Как ты поедешь? – на тебе лица нет. Но в таких вопросах водитель Готовцев прислушивался к мнению только шофера Готовцева. Собрали вещи, закрыли шкаф, потом фуру и вывернули с заимки на проселок – в обратный путь к трассе. Саня поежился, вспоминая драку. - Такое не сразу забывается, - заметила Оля с тяжелым вздохом и выразительным взглядом. – С другой стороны, ты почистил общество от подонков. И какая разница – украинское или российское? Такие слова поднимали дух и утешали совесть. - Здорово тебя натаскали донецкие гэбэшники – один без оружия троих вооруженных... - Но примером мне служили «марсиане». Они считают – преступление должно быть наказано, если уж не сторицей, то адекватно. Русский народ жалостливый и правосудие ему подстать. А «марсиане» насильникам гениталии отрезают. И это правильно – никаких поблажек. - Я согласна, - поддакнула Оля. – Хотя… Ты, Саня, как Сталин, который практиковал тотальное внесудебное уничтожение всех членов преступного мира по законам военного времени… Снова и снова переваривая в мыслях инцидент с дезертирами, Саня констатировал – сволочам очень не повезло: рассчитывали захватить фуру с товаром, а нарвались на подготовленного диверсанта, которому не оставили выбора. Слава Околице! – как говорится – а её выродкам земля пухом! Впрочем, и он рисковал, и он мог погибнуть. И теперь его настигал стресс, которого надо бы избежать – ибо эти неприятные ощущения поднимали дыбом шерсть на спине. А заставить себя снова жить требовалось время и неимоверное душевное усилие... Пошел дождик, проселок мгновенно развезло, и это не способствовало особенному воодушевлению. Но все-таки было радостно на душе, что едут дальше, избежав удачно такого кошмара.
santehlit 271 - 19.09.2024 - 05:29	Саша и Оля даже попытались посоревноваться в остроумии, поднимая настроение. Саша, когда проигрывал, называл остроты от подруги «ослоумиями», поскольку это было частенько. Чтобы развеяться и отвлечься от событий на заимке, Ольга объявила вдруг: - Ну, Саня, у меня для тебя две новости есть. - Хорошая и плохая, как обычно? – саркастически спросил Готовцев. - Нет, обе хорошие. - И? - Мы живы и едем дальше. - Замечательные новости, дорогая! Выехав на трассу, остановились у первого же трактира. Перекусили. Оля опорожнила фужер пива и расслабилась: - Хорошо-то как после дождя – воздух чистый и свежий. Посидим чуток? Но Саня был другого мнения: - Нас ждет Одесса! Подхватил Олю на руки понес в машину под одобрительными взглядами всех присутствующих. У двери кабины девушка перестала наконец молотить своими маленькими кулачками по груди Александра, положила голову ему на плечо и, глядя прямо в глаза, произнесла: - Пообещай, что тебя не убьют. - Наверное, это тебе должны обещать нацики, а не я. - Ты умнее и лучше всех нациков на свете! И они тебя смогут убить, только если ты сам им это позволишь, своей лихостью неосторожной. Пообещай мне, что этого не случится, и я со спокойным сердцем поеду дальше. Иначе… - с угрозой начала Оля. - Хорошо, родная, хорошо – не надо «иначе». Все у нас будет абгемахт – мы ведь оба рискуем погибнуть. - Ну вот и договорились, - радостно захлопала в ладоши девушка, грациозно слезла с рук Готовцева и, задумчиво глядя на панораму затянутого туманом горизонта, грустно добавила. – Саня, ещё неизвестно, что ждет нас в городе у самого синего моря. Давай заберемся в спальник… Мы же уложимся в четверть часа, правда? - Ты уверена, что сейчас подходящее время для… - начал было Александр монолог «голоса разума», пытаясь уговорить скорее себя, чем подругу, но был решительно и нежно прерван поцелуем. - Саша Готовцев, вы самый нерешительный диверсант, что я когда-либо знала. Усмехнувшись, «нерешительный диверсант» внезапно вытащил из карманчика брюк свой нож с рукояткой в виде гроба. Нажал кнопку – звеькнуло лезвие, обнажаясь. - Саша, если ты меня хочешь брать силой оружия, это совершенно напрасно – я и так уже давно твоя всей душой и телом. Прозвучало саркастически. - Милая, у меня нет сейчас с собой кольца, чтобы подарить тебе в знак обручения. Давай поклянемся на крови, что когда закончится эта кутерьма, ты выйдешь за меня замуж. - Замуж согласна, но зачем же нам нож? - Надрежем пальчики, скрепим кровью. Говорят, так в горах обручаются. - Этим ножом?! Да ты с ума, Саня, сошел. Ты им дезертиров резал, как свиней, а этот народ – сплошь заразный: ковидный или спидомый. Ни за какие коврижки! И тебе не дам. Вообще надо было купить водки и продезинфицировать этот гробик. Мало ли где ещё пригодится. Готовцев растерялся – а ведь любимая права. - Я сейчас куплю чекушечку. - Давай я схожу. С твоей мовой лучше лишний раз не высовываться.
santehlit 272 - 22.09.2024 - 05:32	Спустя полчаса Саша крутил баранку, управляя «камазом», а Оля чистила кинжал ваткой из аптечки и водкой из горлышка бутылочки. - Сань, а где ты его достал? - Купил у цыгана одного. - И не боялся заразы или следа в уголовных делах? - Тогда нет. Да и теперь тоже – он со мной уже третий год. Теперь их остановил дорожный патруль. - Сиди, - приказала Ольга. – Я сама с ними разберусь. Взяла документы и выпрыгнула из кабины. О чем-то посудачила с ними – те и к машине не подошли. Когда тронулись, Саня спросил: - Легко договорились? - Я вот думаю, зачем убивать нациков – их проще купить, чем перебить. Этим хватило по двадцать баксов на рыло. - Это так, но у Америки «зелени» больше. Проезжая мимо патруля, Оля рукой помахала, а Саня тихонько насвистывал марш «Прощание славянки». Ольга, наверное, перетряслась вся, общаясь с полицейскими, и не сразу врубилась в обстановку кабины. - Что это за мелодия? – спросила. - Неужели я настолько фальшивлю, что ты не узнала дембельский марш? - Ах, ну да, ну да… Вспомнить бы ещё, в каких войсках я служила. А ты на гитаре сможешь сыграть? И слова знаешь? - Потом как-нибудь. Сейчас до Одессы никаких приседаний. Помолчали. - Как патрульные взятку брали? - Улыбаясь и благодаря – без всяких вопросов. Сказали, что дорогу ещё пока не бомбят. Какая все-таки Ольга молодец – сама пошла, все решила, и патрульные ей помахали в дорогу. А он, чего греха таить, вылезать из кабины боялся – мова его далека от совершенства: что-нибудь ляпнет и «Хенде хох!» Или как это по-хохляцки: «Руки вгору!» Изгоняя из себя труса, Саня запел решительным голосом: Броня крепка, и танки наши быстры, И наши люди мужества полны: В строю стоят советские танкисты – Своей великой Родины сыны. Этого Оля вынести уже не смогла – не зная причины, таки подхватила: Гремя огнем, сверкая блеском стали, Пойдут машины в яростный поход, Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин, И Ворошилов в бой нас поведет Знали бы встречных машин водители и пассажиры, чего горланят молодые люди, раскачиваясь в своей кабине – то-то бы удивились! Заводов труд и труд колхозных пашен Мы защитим, страну свою храня, Ударной силой орудийных башен И быстротой, и натиском огня.
santehlit 273 - 25.09.2024 - 05:41	Они ехали по Незалежной и распевали в два голоса на русском: Пусть помнит враг, укрывшийся в засаде Мы начеку, мы за врагом следим. Чужой земли не надо нам ни пяди. Но и своей вершка не отдадим. С полной уверенностью в словах: А если к нам полезет враг матерый Он будет бит повсюду и везде! Тогда нажмут водители стартеры И по лесам, по сопкам, по воде. - Саня давай повернем в Херсон! Ворвемся в город, ударим в спину! Мы им покажем русскую удаль! – ликовала возбужденная Ольга. - Эк тебя разнесло! Да и в Херсон нам не по пути. Автонавигатор показывает – впереди Кривой Рог. - Саша, душа рвется в бой. И уже одна: Гремя огнем, сверкая блеском стали, Пойдут машины в яростный поход, Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин, И Ворошилов в бой нас поведет. - Давай повесим на кабину российский флаг. - А он у тебя есть? Чумная ты. Кой черт несет детей на войну? - А ты – упырь. Дай хоть немного душе порадоваться. Ведь разгром Околицы неизбежен! - Почему же упырь? Просто считаю, любить надо не абстрактную Родину с её флагами и гербом, но конкретного человека или город, в котором живешь. Люблю брата, люблю тебя, люблю посидеть с удочкой у костра… - Ну, это ты загнул – кого из огня хочешь выловить? - Это я совместил два желания в одно – сначала с удочкой на берегу, а потом с ложкой у костра… - А дочку мою, Кристину любить будешь? - Так я её еще не знаю… - Когда узнаешь, полюбишь обязательно. Она такая… такая… замечательная и разумная. - Потому что твоя? - Нет, правда… - А ты не делаешь из неё культа? - Как это? - Все для дочери – ничего для себя. Из таких детей вырастают эгоисты. - Так она ещё маленькая, чтобы с неё что-то требовать. - У каждого человека в любом возрасте должны быть свои обязанности. - У-у, мухомор! Такой папа нам не подходит. - А муж? - Сгодится. Ты много зарабатываешь?

Интернет-форум Краснодарского края и Краснодараг. Краснодар, Краснодарский край 2022г.

Интернет-форум Краснодарского края и Краснодара
г. Краснодар, Краснодарский край 2022г.