Война (продолжение 2)

Отношения Пригожина с Минобороны становятся чуть ли не главной обсуждаемой новостью среди моего круга общения, такой small talk 2023 года. Но при этом нам в публичном поле дается исключительно точка зрения Пригожина (и дается талантливо, что уж там, симпатии на его стороне).

Но если рассматривать отношения Пригожин – Минобороны как управленческий кейс, то я много раз была и одним и другими, это прям классическая управленческая ситуация. Стратегия – она же везде стратегия. В смысле, что вот есть у тебя на избирательной кампании подчиненный, который только свое направление рассматривает как самое важное, истерит, чтоб немедленно ему пошли все бюджеты-усиление-силы, а иначе всё пропало, враги порвут, мы проиграем. Но я со своей позиции вижу какие-то совсем другие резоны и аргументы, при этом не могу сказать это подчиненному, потому что, во-первых, у него нет доступа это знать, а во-вторых, нет квалификации, чтоб это понять. Ну, не оправдываться же. В итоге оказываюсь такой злонамеренной непрофессиональной дурой в его глазах, да и хрен с ним. С другой стороны, я сама точно также орала начальникам, мол что это такое вообще, глупость или измена, нужны немедленные жесткие решения, а вы тут вола имеете. И со своей кочки были правы все.

Я немного работала с Шойгу и его командой десять лет назад во времена недолгого губернаторства в Подмосковье. Понятно, что за 10 лет люди могут измениться, но все же не кардинально. Что я понимаю. Шойгу хорошо умеет в пиар, он сам по себе талантливый публичный политик. Но при этом он также не боится рисковать или брать на себя удар за непопулярные решения, даже когда вся его команда отговаривает. То, что с начала СВО Шойгу перестал быть активным спикером, выставив вместо себя Конашенкова – не побег от публичности, а сознательное принятие удара на себя. (И отведение удара сами-знаете-от-кого)

Насколько я понимаю, а я все-таки внешний наблюдатель и могу ошибаться, задачи Минобороны при назначении Шойгу в 2012 году были следующие: вернуть армии престиж и сделать профессиональную контрактную армию для высокотехнологических спецопераций. И в принципе это удалось. Престиж вооруженных сил как внутри страны, так и за ее пределами был возвращен. Напомню, исходная точка - скандалы вокруг личной жизни Сердюкова, конечная точка – репутация второй армии мира. Да, пиара было много, но а в том числе какими еще инструментами это все решается-то? Тем более, что не пиаром единым: успехи в Сирии также закрепляли правильность выбранной стратегии.

А дальше, если посмотреть историю России, началась классика: мы как обычно хорошо готовились к прошедшей войне. Не были готовы к тому, что будет битва высокоточной артиллерии на фоне большой мобилизованной армии прежде всего. И тут, Пригожин прав в рекомендациях, не поленитесь посмотреть его фильм «Лучшие в аду» - такое наглядное разъяснение для чайников про современную войну. Полтора часа чистой боевки, смотрятся на одном дыхании.

Про то, что боевые действия в двадцатые годы совсем другие, чем даже в еще недавние нулевые, в руководстве страны понимают уже все, я в этом уверена. Но для того, чтоб готовить инструменты для победы в такого рода войне нужна масштабная перестройка всего: промышленности, оборонки, логистики, самого управления. Судя по очередному витку закручивания гаек – к этому как минимум подготавливают почву. Но у нас небыстрая госмашина. Я кстати не думаю, что в НАТО прям хорошо понимали нынешнюю суть войны, там точно также сейчас на ходу учатся (если не сказать циничней – на украинцах экспериментируют). Думаю, что всё происходящее сейчас на СВО будет определять стиль ведения боевых действий во всем мире как минимум до следующего технологического рывка.