Санкции...

В интервью Forbes он рассказал, как будет жить дальше.
— Вас многое связывает с США — у вас там родственники живут, дети учились, вы семью туда в свое время перевозили, ваш сын до сих пор там, ваш партнер Леонард Блаватник — американец, у вас там был бизнес и ряд благотворительных проектов. Как вы перенесли включение вас в санкционный список? Насколько это мешает вам жить и работать?
— Я уже как-то раз сказал, что для меня это большая катастрофа, хотя меня тогда поняли слишком буквально. Безусловно, небо не рухнуло на землю, но многие мои представления о мироустройстве пришлось менять. Ведь я всегда считал, что хорошо понимаю западный мир, гораздо лучше многих. Понимаю, что и как там устроено, разбираюсь в людях. Поэтому для меня санкции стали потрясением, я никогда не мог предположить, что этот цивилизованный мир, исходя из своих взглядов и позиций, может принимать такие решения, как говорится, без суда и следствия. Наверное, самое болезненное — это реакция большого количества людей, которые были со мной рядом.
Мир раскололся на две части, слава Богу, неравные — на тех, кто меня поддерживал и продолжает поддерживать, и тех, кто просто пропал. Причем пропали люди, про которых я никак не мог подумать, что из-за санкций они перестанут со мной общаться. И я не про бизнес — по бизнесу я еще могу понять людей, — я про человеческие отношения. Конечно, у меня возникли сложности при ведении бизнеса и там, и здесь. Что касается благотворительности, за границей все проекты вообще закрылись, а в России наши возможности существенно уменьшились. Мы поддерживали и Большой, и Мариинский театры, различные музейные проекты, многочисленные благотворительные фонды. Но сейчас из-за санкций финансирование многих проектов пришлось, увы, прекратить.
— На ваших счетах в американских и швейцарских банках к сегодняшнему дню заморожено около $1,5 млрд. Вы совсем никак не можете ими воспользоваться?
— Больше заморожено. И воспользоваться ими можно только с разрешения Минфина США (Казначейства – Ред.). Его, правда, не дают...