Нападёт ли Иран на США?

«Это заканчивается катастрофой»
Иранский эксперт и бывший советник правительства США Вали Наср по поводу политики эскалации Дональда Трампа на Ближнем Востоке и протестов против режима в Тегеране.
Интервью Рене Пфистера , Вашингтон
01/12/2020, 07:57 вечера

SPIEGEL: Мистер Наср, как вы думаете, Дональд Трамп знал о последствиях, когда отдал приказ убить Касема Сулеймани?

Наср: Очевидно, нет. Во-первых, потому что настоящие эксперты по Ближнему Востоку даже не участвуют в дебатах в Белом доме. Трампа окружают такие люди, как госсекретарь Майк Помпео и Брайан Хук, иранский представитель правительства США. Они глубоко неправильно понимают иранское общество: они думали, что иранцы будут приветствовать убийство Сулеймани. Но это было наивно - так же наивно, как и убеждение бывшего вице-президента Дика Чейни, который перед войной в Ираке заявил, что иракцы получат войска США в качестве освободителей.

SPIEGEL: Разве в Иране нет молчаливого большинства, которое приветствует смерть Сулеймани, потому что он был лицом жестокого режима?

Наср: Некоторые могут увидеть это таким образом. Но не большинство, потому что Сулеймани никогда не был жестоким лицом режима, по крайней мере, не в самой стране. Могут быть и другие генералы, которые очень непопулярны. Например, командующий Революционной гвардией или другие высокопоставленные чиновники, которые ежедневно появляются в газете и несут ответственность за репрессии, такие как принуждение к платку. Сулеймани был активен за пределами Ирана. Он прославился в самой стране защитой шиитских мест и святилищ от ИГ. Он сделал себе имя, когда защищал Багдад и Дамаск и в итоге помог победить ИГ в Ираке.

SPIEGEL: режим в Тегеране признал, что сбил украинский пассажирский самолет. Разве последующие протесты не показывают, что в Тегеране есть глубокое недовольство правительством?

Наср:У иранского населения есть неудовлетворенное разочарование. Люди недовольны правительственным притеснением и плохим управлением. Они также находятся под огромным экономическим давлением. Подстрел самолета выявил эти чувства. Это, в свою очередь, оказывает давление на правительство, хотя были протесты против США и их политики эскалации, а похороны Сулеймани были моментом национального единства. Проблема в том, что многие люди считают, что иранцы - люди одномерные. Но ее чувства сложны. Они могут любить свою страну, ненавидя свое правительство. Трамп странным образом подпитывает национализм в Иране. Может быть, президент подумал что убийство Сулеймани в Иране воспринимается как менее конфронтационное, чем бомбардировка страны. Но это было серьезное заблуждение, как и всеИранская политика Трампа основана на ложных предположениях.

=========
Вали Наср является одним из ведущих в мире экспертов по Ирану и шиитскому исламу. Он преподает в Университете Джона Хопкинса в Вашингтоне и был советником Государственного департамента США в течение срока полномочий президента Барака Обамы.
===

Широко растиражированные опасения, а равно — аргументированные предсказания о том, что ликвидация американцами в Багдаде генерала Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Касема Сулеймани приведет к новой войне на Ближнем Востоке, оказались всего лишь страшилками.

Владимир Бейдер, Иерусалим

Важно понять: почему? Попробуем объяснить.

Во-первых, потому что новая война на Ближнем Востоке, развязанная Ираном, уже давно идет — просто так она непривычно выглядит. Во-вторых, потому что это единственно возможная война, которую может вести Иран с Америкой и в целом с западным миром,— другая не по силам. В-третьих, потому что покойный генерал и был ее, если не изобретателем, то архитектором, основным идеологом, мотором и кочегаром. Американская ракета накрыла его как раз тогда, когда он собирался поднять эту войну на новый уровень. Но не рассчитал шаги — заступил за черту и выбыл из игры… ..............

— Несмотря на не самый высокий пост даже в структуре КСИР,— говорит израильский иранист, доктор Владимир Месамед из Еврейского университета в Иерусалиме,— генерал Сулеймани считался в стране человеком номер два после духовного лидера Ирана Али Хаменеи. А мнил себя первым, и престарелого аятоллу в грош не ставил: самолично принимал решения во всех странах, где действовали его боевики,— различные шиитские формирования, прямо или косвенно аффилированные с Ираном,— в Сирии, Ливане, Ираке, Йемене…

Его прочили в будущие президенты, он был гораздо влиятельнее нынешнего президента Хасана Роухани, к которому аятоллы относятся с недоверием, считая слишком либеральным. Он, по словам доктора Месамеда, определял внешнюю политику Ирана в большей степени, чем министр иностранных дел, аристократичный и улыбчивый Мохаммад Джавад Зариф.
Именно Сулеймани, а не глава МИДа и не президент, собирал руководителей стран «шиитской дуги» в их столицах, где на правах старшего по званию инструктировал, выдвигал требования, ставил задачи, а то и отчитывал как мальчишек.

И все это — будучи всего лишь командиром одного из подразделений Корпуса стражей. Правда, и принадлежность к командному составу этой грозной структуры немало значит.

Хозяева страны

КСИР — не просто гвардия аятолл. Это государство в государстве (и еще не известно, кто при ком), со своей армией, оснащенной гораздо лучше армии Ирана. У КСИР собственные сухопутные силы, ВМФ и ВВС, куда входят ракетные войска — основная ударная сила Исламской республики, ядерный проект, своя разведка (и внутренняя, и зарубежная), а еще полувоенное ополчение «Басидж» — инструмент всеобщей слежки, провокаций и подавления протестов, а заодно и социальный лифт для амбициозной молодежи.

Но это лишь видимая часть айсберга. КСИР — огромная финансово-экономическая структура. Он получает и распределяет военные заказы, контролирует и фактически владеет военными заводами и верфями, ему принадлежат аэропорты и морские порты, авиакомпании, банки, инфраструктурные предприятия, торговля нефтью…

В общем, со всего иранского молока КСИР снимает все сливки. Являясь главной опорой режима, он стал и главным получателем благ от него. Полномочия Корпуса стражей в Иране практически безграничны. А власть Ирана за границей распространяет подразделение КСИР, которое Касем Сулеймани возглавил в 2000 году,— «Силы Кудс».

Сулеймани занялся строительством «шиитской дуги»: из Ирана через Ирак, Сирию и Ливан к границам Израиля — западная ветвь и на перспективу — южная: из Йемена через шиитские провинции Саудовской Аравии, Бахрейн (там тоже большинство населения шииты, а правящая династия — сунниты) в Иран. По замыслу, везде, где есть шииты, они должны быть у власти и находиться под властью Ирана.

Не факт, что эта стратегия родилась в голове Сулеймани, но то, что формирование «шиитской дуги» велось его руками, неоспоримо. Троцкий со своей идеей мировой революции оказался неудачливым мечтателем по сравнению с ним. Он осуществлял экспорт исламской революции расчетливо, эффективно и смело. Сулеймани стал главным проводником иранской экспансии в регионе, и, видимо, за это так полюбил его аятолла Хаменеи, что предоставил практически полную свободу действий.

"Точечная ликвидация Касема Сулеймани является потенциальным фактором, коренным образом меняющим расклад на Ближнем Востоке. Владимир Путин определенно смотрит на нее именно так. Не прошло и нескольких дней, как он ринулся в Дамаск в Сирию - не для того, чтобы поддержать Башара Асада или укрепить там хватку Москвы, а чтобы показать, что Россия остается центральным игроком и ее нельзя оттеснить на второй план. Его визит в Сирию был одним из таких показателей. Еще одним стала его последующая поездка в Турцию. (...) Так президент России, вскоре после убийства Сулеймани, продемонстрировал свою роль истинного арбитра в регионе", - пишет на страницах The Washington Post Деннис Росс, бывший специальный помощник президента Барака Обамы, а ныне - советник и заслуженный член Института Уильяма Дэвидсона при Вашингтонском институте.

"На внутреннем фронте Путин черпает значительную часть своей легитимности из своего очевидного успеха в восстановлении российской власти на мировой арене. Американцы и европейцы по большей части не сумели понять психологическое воздействие распада Советского Союза и утраты авторитета и базовой идентичности на российское общество и самого Путина. Хотя он, возможно, и восстановил базовую стабильность, его неспособность предоставить экономические блага очень постепенно подрывает его положение. Но его эффективность в укреплении международного авторитета России многое значит для людей, которые чувствовали себя униженными, когда распался Советский Союз, и Америка стала доминирующей мировой силой", - говорится в статье.

"(...) Президент Барак Обама попытался сместить мировое лидерство США с применения силы к мягкой силе - (...) нашей способности быть источником притяжения, чтобы другие могли идентифицировать себя с нашими целями и поддерживать их. Президент Трамп не интернационалист. Он любит использовать военную мощь в отдельных случаях. Он мало заботится о мягкой силе, и в результате ее у нас мало. Кто принимает наши цели и стремится поддержать нас сегодня?", - задумывается автор публикации.

"Было бы иллюзией думать, что ракетная атака на иракскую базу, где размещаются американские силы, была конечным итогом того, на что готовы иранцы, чтобы отомстить. Они будут действовать через непрямые средства и отрицание, и по этой причине (...) у друзей Америки в регионе есть веские основания для беспокойства. Так же, как они есть и у нас. Поскольку Иран использует скрытые средства, террористические акты или прокси-атаки на нефтяные объекты и другие легкие цели, давление на администрацию Трампа с требованием ответных мер вновь возрастет. (...) Будь то из-за просчета или необходимости предотвратить продвижение Ирана к ядерному оружию, вероятность конфликта с Ираном остается острой",- считает Деннис Росс.

"Трамп однозначно не хочет конфликта, но у него мало возможностей для ведения переговоров, которые, как он неоднократно заявляет, он хочет вести с Ираном. Несомненно, верховный лидер аятолла Али Хаменеи не заинтересован в прямых переговорах с убийцей Сулеймани. И вот здесь в игру может вступить Путин - и его желание считаться центральным арбитром в регионе, - предполагает он. - (...) Трамп хочет показать, что он прекратил нашу вовлеченность в "бесконечные войны" и не начал новую войну. Хаменеи не хочет горячей войны с Соединенными Штатами, и тот внутренний накал вокруг убийства Сулеймани, который он пытается использовать, не изменит мрачную экономическую реальность в Иране. Со своей стороны, Путин не хочет, чтобы регион взорвался тогда, когда там находятся российские силы".

"Так что Путин вполне может стать посредником. Трамп, скорее всего, ухватится за возможность заключить новую ядерную сделку, и у него есть только один критерий: он должен быть в состоянии утверждать, что он добился большего, чем Обама. Путин, без сомнения, сыграет на этом, сказав Трампу, что, если он хочет большего (например, уступок по дате истечения срока действия соглашения (...), ему придется дать иранцам больше в области экономического послабления и инвестиций. (...) Какой иронией стало бы на самом деле то, если бы тяготение Трампа к Путину могло предложить путь к разрядке иранской угрозы", - заключает Росс.

Источник: The Washington Post