Про Любоффь.

У меня есть портниха.

Ну или я у нее – это как посмотреть. Потому что Нонна Федоровна, хоть дизайнером себя не называет и никакой дом моды никогда не возглавляла, умеет посадить любое платье на любую фигуру. Ушить. Расставить. Чаще, конечно, расставить.

Так вот, разговорились мы с Нонной Федоровной о том, почему сразу три наших общих знакомых жалуются на неудачные браки и подумывают о разводе. Ну как подумывают – понимают, что уходить им особенно некуда, но иной раз срываются и мечтают о том, как прекрасно жили бы без своих мужей. Не таких уж плохих, между прочим.

– Это так странно, – сказала я, – ведь замуж мы все выходим по любви. Самый счастливый день, жить без него не могу – вот это все. Куда все девается…

– Никуда не девается, – сквозь зубы, потому что в зубах у нее были зажаты булавки, ответила Нонна Федоровна. – Не может исчезнуть то, чего не было.

Я вспомнила свою свадьбу – дождливое утро, самодельные локоны, жених в старом, но дорогом сердцу пиджаке. Смеющиеся друзья в джинсах. Веселые бомжи, прибежавшие на звуки открываемых бутылок от станции метро "Речной вокзал". Пахнущий новой жизнью паспорт, где так непривычно и вместе с тем очень правильно стояли рядом мое имя и не моя фамилия. Конечно, счастье. Конечно, любовь.
– Ну и как оно теперь? – осведомилась Нонна Федоровна.

– Да как у всех.

– Ругаетесь?

– Бывает.

– О разводе думаешь?

– Не просто думаю – иной раз прямо собираюсь. Демонстративно.

– А, ну значит у тебя все не так уж плохо. Когда совсем туго, женщина не орет и мебелью не кидается. Просто идет и молча подает заявление.

– Потому что любовь прошла?


И тогда Нонна Федоровна, подняв на меня глаза, сказала:

– Потому что до нее так и не дошли. Встретились, поженились, а до любви не доросли. Ты вспомни, почему твои подруги замуж повыходили.

И я стала вспоминать. Одна – потому что "пора", тридцатник грянул. Вторая – потому что "москвич", а она не хотела обратно в Волгоград. Третья вышла за такого же провинциала, как сама, потому что вдвоем в столице не так страшно. Проще вдвоем. Да и сама я, если разобраться, оказалась в ЗАГСе в основном из имущественных соображений. Нет, не в том смысле, что жених был богат, а я хотела денег. Жили мы себе спокойно без всякого штампа, да подвернулась возможность купить квартиру. Вот и расписались, чтобы, значит, уладить формальности с собственностью.

Нет, конечно, мы были влюблены. И та, которая в тридцатник. И та, что из провинции. И я с квартирой. Но, положа руку на сердце, торопились бы современные горожанки замуж, будь у них больше свободы, защищенности, уверенности в себе?

Вряд ли.
Статус замужней женщины в нашем обществе по-прежнему важен – спорить с этим глупо. Это все еще та медаль, которая означает, что мужчина выбрал тебя. Выбрал официально, на глазах семьи и друзей. Дал тебе не только свою фамилию, но и законное оправдание неудач, нереализованности и прочих "не": а зато я замужем. Это здорово выручает, когда какая-нибудь успешная женщина демонстрирует благосостояние, стройность и прочие регалии, которых по каким-либо причинам нет у нас: а зато я замужем.

Но что стоит этот статус за закрытыми дверями московской квартирки? Когда ты вдруг обнаруживаешь, что человек, с которым ты когда-то всю ночь напролет бродила по Бульварному кольцу, взявшись за руки, теперь тебе чужой? Привычный, знакомый до последней родинки – и совсем-совсем чужой.
Ни черта он не стоит. И кольцо на пальце, и ставшая уже привычной его фамилия – годы совместной жизни как-то незаметно переплавили твою медаль в кандалы. В городе, где шансы встретить кого-то "действительно твоего", кажется, валяются под ногами, ты нет-нет да и подумаешь: "Я сделала ошибку!" Ты его не понимаешь, он тебя не понимает, а самое ужасное – что никто никого и не стремится понять. И память о первых поцелуях под майским московским дождем стерлась. Я вот с этой сварливой бабой? Да не может быть. Я вот с этим чавкающим жлобом? Да как я могла… И оба, сидя в разных концах дивана, нет-нет да и пожалеют о том, что был тот дурацкий дождь, и цвела черемуха, и ехали на трамвае через весь город, хохоча и стряхивая с волос дождевые капли. Трамвая того уже нет, да и черт бы с ним, может все сложилось бы иначе, и была бы другая женщина и другой мужчина, и с ними все было бы иначе.

– Не было бы, – отрезала Нонна Федоровна. – Влюбленность – она как анестезия. Отошла, и опять заныло. А любовь – штука подлиннее будет. Только из обычной химии она не растет, это не сорняк, ей уход требуется. И терпение.

Я вспомнила всевозможные курсы по возвращению страсти в семейную рутину и слегка смутилась.

– Идиотство, – прокомментировала Нонна Федоровна. – Вы, молодежь, привыкли искать простые пути. Купила красные труселя – и решила все проблемы. Щас, как же.
Так из чего же она растет в городских джунглях, эта любовь? Что же это такое, что раздвигает стены тесной московской квартирки до размеров целого мира?

– Да ты просто пойми, – сказала Нонна Федоровна, – любовь – это не тогда, когда тебя приводит в умиление каждый его чих. Это тогда, когда он чавкает, а ты не бесишься.
Мегаполис с его огнями, возможностями, глянцевой обложкой и голубями, которых мы выпускаем на свадьбе, дает нам иллюзию того, что все в жизни будет легко. А если нет – то надо уходить и искать свое счастье дальше. Ну или хоть мечтать об этом, пересказывая друг другу истории про подругу подруги, которая вот мучилась-мучилась от непонимания мужа, а потом взяла да и нашла себе идеального мужчину, с которым у нее полная гармония, причем без всяких усилий. Судьба потому что.

Но бывает ли такое в реальности, а главное – нужна ли она, такая реальность? Да, случается, мы выходим замуж, не слишком разобравшись в себе и в своем избраннике. Да, иной раз мы приходим в ЗАГС из страха, благодарности или желания узаконить совместную собственность. И да, после отлива берег обнажается, и то, что было скрыто волнами романтической страсти, оказывается на виду: трудный характер, дурные привычки, тяжелая родня… Но разве не от нас зависит, как долго этот берег будет грязным и пустынным? Разве не в наших силах хотя бы попробовать сделать его обитаемым?

В конце концов, однажды жизнь свела меня с этим мужчиной. Среди пятнадцати миллионов человек мы выбрали друг друга. А это чего-нибудь да стоит. Даже если иногда кажется, что нет.
(с)