| 0
- 23.07.2014 - 23:00
|
Все мои товарищи, кого я знаю, прежде чем стать коммунистами, находились в плену каких-нибудь буржуазных заблуждений. К коммунизму они пришли, очищая свое сознание, выкорчевывая из него буржуазные иллюзии. Таким же путем шла и я. Когда началась перестройка, я была подростком. То воспитание, которое мое поколение получало в советской школе, уже нельзя было назвать коммунистическим. Социалистические устои нашего общества к тому времени были сильно подорваны. В школе говорились по-прежнему слова о социализме, о том, какая высокая честь быть пионером, комсомольцем, о том, что мы – смена наших отцов и продолжатели их дела. Но эти слова говорились уже по привычке, по обязанности. Слова остались, а их огонь и дух исчез. Я это чувствовала. Я читала книги о большевиках и революционной борьбе, о Гражданской и Великой Отечественной войне, о первых десятилетиях социализма, о прежних пионерах и комсомольцах. И я понимала и видела, что что-то сломалось, что происходит что-то не то. Тогда уже наше общество в сильной мере было охвачено антисоциалистическими, обывательскими настроениями. Сформулировать это я тогда еще не могла. Но сравнивала прочитанное в книжках с тем, что видела вокруг себя. В книгах, где описывались первые десятилетия социализма, любой антиобщественный, эгоистический поступок тут же вызывал резкое неприятие, массовое осуждение и возмущение советских людей. Попробовал бы кто-нибудь совершить несоциалистический поступок, поставить свои интересы выше интересов общества! Против него – в лице отдельного коллектива — тут же поднималось все советское общество и безо всяких церемоний ставило его на место. А в той действительности, в которой я жила, уже происходило наоборот. Там над теми, кто был «слишком сознательным» (то есть, искренне думал об интересах общества, считал, что они важнее личных) – смеялись и издевались. Там, даже если человек верил, что надо думать прежде всего об обществе — он не решался говорить об этом вслух, словно бы стеснялся. Омещанившаяся толпа принимала это насмешливо-презрительно, даже враждебно. «Надо, же, какой сознательный!» – говорили такому. «Сознательный» звучало в устах обывателя издевательски, все равно как «дурак». Иногда раздавались голоса этих сознательных людей, но они оставались в одиночестве и глохли. Издевательские мещанские голоса их тут же перекрывали. Почему все это происходило, я не понимала. И когда в перестройку либеральная пропаганда начала внушать, что социалистическая идея себя исчерпала, что социализм завел нас в тупик – я поверила в это. Я не понимала тогда, что не социализм виноват во всех бедах – а его разрушение, отступление от него. И множество пошлых и дешевых, откровенно лживых либеральных мифов я тогда, не задумываясь, принимала за чистую монету. Например, я верила, что в капитализме люди свободней, потому что там «каждый, если захочет, может иметь свое дело». (То есть, я разделяла буржуазную ложь, что только тот человек свободен, кто стал капиталистом, буржуазным собственником, и живет грабежом чужого труда.) Я верила, что «общее – значит, ничье», а надо, чтобы пришли хозяева, эффективные собственники. (То есть, чтобы достояние всего народа растащили и прибрали к рукам алчные деляги). Я верила, что социалистическое общество, основанное на коллективизме – было обществом тоталитарным, и в нем личность была стерта, а в капиталистическом, основанном на индивидуализме, личность процветает. Что социализм – это искусственный строй (потому что основан на сознательном стремлении людей к улучшению жизни и на разумной организации общества), а капитализм – естественный (потому что основан на слепой наживе и эгоизме). И еще много подобной пошлой лжи я тогда принимала на веру. Теперь мне стыдно это вспоминать. Буржуазная пропаганда поймала нас, мое поколение и старшие поколения потому, что мы не знали, что такое капитализм. У нас не было своего опыта. А опыту прадедов мы уже не верили. Над этим тоже как следует поработала буржуазная пропаганда. Либеральные идеологи лезли из кожи вон, чтобы представить капитализм в самом заманчивом виде. Я помню, что наша соседка приходила и показывала западногерманский журнал «Бурда». Там были в изобилии яркие, мастерски сделанные фотографии головокружительно-красивых, шикарных одетых женщин. Виды домов снаружи и изнутри, спальни, кухни, кабинеты, мебель, занавеси, обои, ковры, сервизы – все сверхроскошно, богато, комфортно. - Вот как люди живут на Западе! – говорила соседка. Мы ахали и качали головой. Мы действительно верили, что все люди на Западе живут в таких домах и одеваются в такие наряды. Тогда мы не знали, что такое коммерческая реклама. Чтобы сделать эти фотографии, были вложены огромные деньги, работало целое рекламное агентство. А мы рекламные фотографии принимали за повседневную жизнь западных людей. Хитрую ложь рекламы мы принимали за правду капиталистической жизни. Мы решили, что капитализм – это рай обетованный. Рай комфорта, культуры, красивой, легкой и приятной жизни. И хотя в газетах нам продолжали говорить о неравенстве в капиталистических странах, о том, что богатство одних там за счет нищеты других, о преступности, наркомании, проституции, об эгоизме и цинизме, разъедающем западное общество, о безнравственности капиталистического образа жизни. Но мы пропускали это мимо ушей, считали, что это «пропаганда», что нас просто пугают. Тем более что и среди интеллигенции и верхов начинали все громче звучать уже и другие голоса. О том, что с капстранами надо всесторонне сотрудничать, что немало хорошего у них можно взять. Интеллигенция начинала смотреть на Запад все более холопски, и внушала такое отношение обществу. Девяностые годы для меня, как и для многих наших граждан, были годами отчаянного барахтания и судорожной борьбы за выживание. На грани голода и нищеты. Ничего не приходило в голову, кроме мыслей о насущном куске. Не было сил думать об устройстве общества, все силы уходили на то, чтобы не пойти ко дну, чтобы элементарно выжить. К концу девяностых-началу двухтысячных стало получше, по крайней мере голод уже не угрожал. Появилось время оглянуться вокруг. Появились мысли. Я раскрытыми глазами посмотрела на общество, в котором мы все оказались. И — опять-таки как многие мои сограждане — поняла, что нас жестоко и страшно обманули. Под заманчивой и красочной оберткой нам подсунули яд.     | | ||
| 1
- 23.07.2014 - 23:24
|
Как и почему это случилось? Почему мы поверили в обман, почему охотно проглотили яд? Что произошло? Кто виноват? Ответов на эти вопросы у меня не было. Я ничего не понимала. Я пыталась понять, искала ответы. А у кого найти, если большинство наших граждан так же ничего не понимали, как и я? Многие к тому времени уже увидели, какая это подлая отрава – либерализм. Но заменили один яд на другой, из одного болота полезли в другое, такое же вязкое и вонючее. Я говорю о национализме, монархизме, православно-великодержавном патриотизме и прочей подобной мерзости. Немалая часть моих соотечественников, разочаровавшись в «либеральных ценностях», рысью побежала под знамена нового черносотенства. Я тоже влезла в болото православно-имперского патриотизма. Ходила в церковь и участвовала в «Русских маршах». При этом еще и вступила в КПРФ. Не потому, что стала сторонницей социализма, а потому что мне, при моих тогдашних имперских настроениях, нравилось, что Советский союз «был великой державой» и «нас тогда все боялись». Из этого видно, что, хотя я вступила в КПРФ, от коммунизма я была крайне далека. И даже в разговорах с моими новыми однопартийцами, кпрф-никами (тогда я думала, что они и есть коммунисты, раз сами так себя называют) – я ругала советский строй, обвиняла большевиков в том, что они «развязали братоубийственную гражданскую войну», «разрушили державу», «искореняли веру», «уничтожали русскую нацию» — и прочее в этом же духе. Вся эта чушь и мерзость крепко засела в мозгах в той националистской, православно-великодержавной среде, с которой я тогда общалась. КПРФ-ники возражали на мои нападки, но как-то неуверенно. Они словно бы оправдывались и извинялись за то, что произошла революция. У них не было той непримиримости и твердой веры в правоту своего дела, какая была у большевиков. И только один человек всегда твердо отстаивал коммунизм, революцию и дела большевиков. Его речь отличалась большой убежденностью. Это был первый секретарь горкома, товарищ Г. В ответ на мои нелепые обвинения и ожесточенные нападки он всегда умел ясно и убедительно указать мне, в чем я была неправа. Он указывал на какой-то простой факт, который менял все дело, показывал вопрос с такой стороны, о которой я до этого не задумывалась. И я видела – что он сразу бил в цель, он улавливал суть, главное – а я замечала только то, что на поверхности. Говорил он всегда очень хорошо – ясно, понятно, короткими и энергичными фразами. Речь его отличалась убежденностью, но при этом никакой высокопарности и декламации не было. Как человек он иногда был резок и горяч, но ко мне относился очень доброжелательно, и разъяснял мне мои заблуждения спокойно и терпеливо. Всем этим товарищ Г. напоминал мне прежних коммунистов – честных, твердых и беззаветно преданных своей идее. О таких я читала книги в советское время. Кроме того, было видно, что он очень мало думает о себе. И хотя выглядел всегда подтянутым и опрятным, как человек, привыкший к дисциплине, но одежду носил скромную, чтобы не сказать больше. Я знала, что у него дочь с детства прикована к постели. Но ни одной жалобы на судьбу, ни одного слова о своем несчастье я от него никогда не слыхала. Внутренняя сила, чистота и искренность этого человека внушила мне огромное уважение. В сравнении с национал-патриотами, которых я знала, он очень выигрывал. В нем была резкая простая прямота, а в них – столько высокопарности и самодовольства. Я тогда впервые почувствовала, что в этих фразах навзрыд про «Русь-матушку» есть какая-то гниль и фальшь. Преисполнившись таким уважением к товарищу Г., я стала по-другому относиться и к коммунизму. Теперь я меньше спорила с товарищем Г., а больше задавала вопросы и слушала. Его беседы стали для меня жизненной потребностью. Я уже приняла коммунизм, восхищалась революцией и мечтала о ней. Любовь к Октябрю была заложена во мне со школьной скамьи. Ее на время погасила перестроечная клевета, а общение с товарищем Г. стало для меня противоядием от клеветы, смыло с революции всю нанесенную на нее грязь. Только в церковь я продолжала ходить по-прежнему. За почти десять лет я привыкла к этому. Человек привыкает – к еженедельным воскресным службам, к запаху ладана, к той атмосфере, которая царит во время церковных ритуалов, и всего этого потом начинает не хватать. Мне нравились песнопения, иконы, архитектура церковная. Кроме того, я тогда думала, что коммунизм и христианская религия не противоречат друг другу и их можно совместить. Коммунисты хотят построить справедливое общество – и религия тоже стремится к добру, к благу, учит людей жить по правде. Так я думала тогда. С православием я разошлась из-за коммунизма. Я поняла, что православная церковь люто ненавидит революцию и коммунизм. И, поняв это – я тут же возненавидела церковь и религию. Это были враги революции — значит, мои враги. Раньше я думала, что церковь стоит за правду. Но в Октябре семнадцатого года бедные, задавленные и ограбленные поднялись против грабителей и кровопийц, поднялись против вековой неправды. А русская православная церковь ополчилась против людей, восставших за правду, объявляла их злодеями и проклинала. Значит, она стоит на стороне угнетателей. И теперь она тоже пресмыкается перед богатыми и стоит горой за их власть. Значит, отныне у меня с ней нет ничего общего. Теперь, когда я окончательно определилась и уже твердо знала, что правда – в коммунизме, я думала – как его добиться? Каким путем идти к нему? Как за него бороться, и потом, когда победим, как его защищать, чтобы нас снова не обманули и не загнали в капитализм? И будет ли тот, новый социализм во всем похож на прежний, или он будет другой? Я также пыталась ответить на вопрос, на который у меня все еще не было ответа: что же все-таки случилось? Почему рухнул Советский Союз? Что такое была перестройка? Об этом я говорила с товарищем Г. и с другими членами горкома. Что касается меня, то я все чаще думала, что у нас только один путь – тот, которым пошли большевики в семнадцатом году. Только революцией можно изменить общественный строй. Другого пути нет. | | ||
| 2
- 23.07.2014 - 23:55
| Цитата:
| | ||
| 3
- 23.07.2014 - 23:59
| Цитата:
| | ||
| 4
- 24.07.2014 - 00:02
| Иерархические системы на определенном уровне сложности неспособны развиваться. Это хорошо видно по крупным корпорациям - через какое-то время наверх всплывают рукожопые неумехи, диктующие свои приоритеты остальным, и процессы стиановятся настолько некачественными, что система не в состоянии даже на однотипные повторы. | | ||
| 5
- 24.07.2014 - 02:02
| Чисто стилистически : или становилась коммунисткой, или становился коммунистом. | | ||
| 6
- 24.07.2014 - 07:47
| Автор пол сменило? | | ||
| 7
- 24.07.2014 - 09:52
|
1-Капелла > Что касается меня, то я все чаще думала, что у нас только один путь – тот, которым пошли большевики в семнадцатом году. Только революцией можно изменить общественный строй. Другого пути нет. "Наш паровоз вперёд лети В комуне остановка Другого нет у нас пути В руках у нас винтовка" А воще бред какой-ты. | | ||
| Модератор 8
- 24.07.2014 - 10:11
| вот поэтому коммунизм и загнулся.. много слов, мыслей, эмоций и реакционности.. мало последовательности и прагматизма... коммунизм так не построить.. ничего так не построить.. все что построено - построено с ясными помыслами, а не с рефлекторными реакциями на внешние раздражители... а коммунисты вот такие как в сабже по большей части.. и меня это искренне печалит.. вот искренне совершенно.. утопическая романтика не прокатит... | | ||
| 9
- 24.07.2014 - 10:53
|
Неужели кто (0) и (1) прочитал? Так много букв, но в первого абзаца все понятно... Помню по институту - труды Карлы Маркса и Карлы Ленина - тоже многобуквием страдали. | | ||
| 10
- 24.07.2014 - 11:04
| Цитата:
Цитата:
| | ||
| 11
- 24.07.2014 - 11:07
|
Уймитесь, люди. Автор достоин уважения хотя бы за свою искренность, даже если вы не разделяете ее убеждений. Я правда не знаю, зачем она свою исповедь на форум вывалила. Зря она это... | | ||
| 13
- 24.07.2014 - 13:23
|
(12) Вчера ник зарегистрировал? И уже флудом пачкаешь? | | ||
| 14
- 24.07.2014 - 14:04
|
13-kubanoid4 > Запутинцы они все такие. | | ||
| 15
- 24.07.2014 - 14:11
|
11-питон > это не автор. У местных комми дурная привычка не давать ссылки. http://work-way.com/kak-ya-stala-kommunistom/ | | ||
| 16
- 24.07.2014 - 14:24
|
0-Капелла > | |
Интернет-форум Краснодарского края и Краснодара |
