Катехизис зла
[B]Песнь первая[/B]
Наступает в жизни момент, когда человек с хмурым лицом, чьи кудри полны вшей, внимательно смотрит буйным взором в плазматические оболочки - переживания разума. И тогда ему кажется, что рядом с ним звучат преисполненные слова фантома. Он трясется, он хватается руками за голову, ведь это голос его собственной совести. И тогда с ощущением неуверенности и психического расстройства он бежит прочь из дома, и не выбирая направления, рыхлит ногами твердые гребни вспашенной земли. Порой судорожными ночами, вглядываясь в небо, он видит летающих спрутов, схожих вдали на птиц, спруты кружат в облаках, направляясь в полете к городам, выполняя задание напомнить им о необходимости немедленно изменить образ поведения, серые глаза увесистого валуна видят в свете гроз двух созданий — одного и другого. Испуская единственную слезу сочувствия, стекающую с холодных глаз, камень воскликнул: “Наверное он достоин этого, это лишь кара, акт оплаты". Произнеся эти слова, он снова вернется к неподвижному спокойствию и будет смотреть за тем как охотятся на человека, за огромными сраными губами, откуда бесконечно выстреливаются многочисленные сперматозоиды тьмы, увлекающиеся в полете небесных пространств и порой прячущие природу, под перепончатыми конечностями многочисленных групп летающих спрутов.
Но весь этот период длится забег двух неугомонных бегунов, и фантом брызгает струи огня, на пылающую спину человеческой оленины. Но однажды на встрече фантома убежденности, совершающего свою обязанность, предстанет сочувствие, и заслонит фантому дорогу, он с нежеланием уступит ее уговорам, отходя давая человеку уйти от охоты. Фантом цокает языком, как бы давая знать, что охота завершена и что сегодня пора вернуться в свое убежище до новых повелений. Его сокрушительный крик доносится до самых далеких уголков простор, и когда его скверный вой доносится до человеческого сердца, человек выбирает.. Как говорится, лучше помочь матери, чем терпеть муки совести. Он скрывает голову в тленные валы песка, но стыд разгоняет это детское ухищрение. Все что он добыл, рассеивается как частица эфира, сияние появляется в шествии лучей, сходящего на гущу дикого шалфея.
И снова человек остается неподвижно наедине с собой с испуганными глазами. Я видел, его путь к морю, как он выбрал самый высокий и омываемый ударами волн и пеной утес и как он стремительно прыгнул с него вниз. Но вот, великое чудо — тело человека всплывает на поверхность океана, в этот же день сильные волны выбросили этот кусок тела на берег. Человек неожиданно вылезает из намытого волнами песка, выжал воду из своих грязных вшивых волос и вновь продолжил идти по своему жизненному пути, с уставшим и хмурым лицом. Совесть жестко осуждает наши помыслы и наши самые скрытые поступки, и она никогда не ошибается. Хотя часто ее и не постигает успех в борьбе со злом, совесть беспрестанно винит человека, особенно ей нравится делать это в темноте...” | 