Сегодня Владимиру Высоцкому исполнилось бы 70 лет.
 

Круглая дата.
Думал что знаю все его творчество. Но нет.

Наши помехи эпохе под стать...

Наши помехи эпохе под стать,
Все наши страхи причинны.
Очень собаки нам стали мешать —
Эти бездомные псины.

Бред, говоришь... Но судить потерпи —
Не обойдёшься без бредней.
Что говорить — на надёжной цепи
Пес несравненно безвредней.

Право, с ума посходили не все —
Это не бредни, не басни:
Если хороший ошейник на псе —
Это и псу безопасней.

Едешь хозяином ты вдоль земли —
Скажем, в Великие Луки, —
А под колёса снуют кобели,
И попадаются суки.

Их на дороге размазавши в слизь,
Что вы за чушь создадите?
Вы поощряете сюрреализм,
Милый товарищ водитель,

Дрожь проберёт от такого пятна!
Дворников следом когорты
Будут весь день соскребать с полотна
Мрачные те натюрморты.

Пса без намордника чуть раздразни,
Он только челюстью лязгни —
Вот и кончай свои грешные дни
В приступе водобоязни!

Не напасутся и тоненьких свеч
За упокой наши дьяки...
Всё же намордник — прекрасная вещь,
Ежели он на собаке!

Мы и собаки — легли на весы!
Всем нам спокойствия нету,
Если бездомные шалые псы
Бродят свободно по свету.

И кругозор крайне узок у вас,
Если вас цирк не пленяет:
Пляшут собачки под музыку вальс —
Прямо слеза прошибает!

Гордо ступают, вселяя испуг,
Страшные пасти раззявив, —
Будто у них даже больше заслуг,
Нежели чем у хозяев.

Этих собак не заманишь во двор —
Им отдохнуть бы, поспать бы.
Стыд просто им и семейный позор —
Эти собачие свадьбы.

Или — на выставке псы, например,
Даже хватают медали,
Пусть не за доблесть, а за экстерьер,
Но награждают — беда ли?

Эти хозяева славно живут,
Не получая получку, —
Слышал, огромные деньги гребут
За... извините — за случку.

Значит, к чему это я говорю,
Что мне, седому, неймётся?
Очень я, граждане, благодарю
Всех, кто решили бороться!

Вон, притаившись в ночные часы,
Из подворотен укромных
Лают в свое удовольствие псы —
Не приручить их, никчёмных.

Надо с бездомностью этой кончать,
С неприручённостью — тоже.
Слава же собаколовам! Качать!..
Боже! Прости меня, Боже!

Некуда деться бездомному псу?
Места не хватит собакам?
Это — при том, что мы строим вовсю,
С невероятным размахом?!
1972

Пардон, а не 74?

[b]Личность!

Здесь вам не равнина, здесь климат иной -
Идут лавины одна за одной,
И здесь за камнепадом ревет камнепад.
И можно свернуть, обрыв обогнуть,
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.
И можно свернуть, обрыв обогнуть,
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.
Кто здесь не бывал, кто не рисковал,
Тот сам себя не испытал,
Пусть даже внизу он звезды хватал с небес.
Внизу не встретишь, как ни тянись,
За всю свою счастливую жизнь
Десятой доли таких красот и чудес.
Нет алых роз и траурных лент,
И не похож на монумент
Тот камень, что покой тебе подарил.
Как Вечным огнем, сверкает днем
Вершина изумрудным льдом,
Которую ты так и не покорил.
И пусть говорят, да, пусть говорят...
Но нет, никто не гибнет зря!
Так лучше - чем от водки и от простуд!
Другие пройдут, сменив уют
На риск и непомерный труд, -
Пройдут тобой непройденный маршрут.
Отвесные стены... А ну, не зевай!
Ты здесь на везение не уповай:
В горах не надежны ни камень, ни лед, ни скала.
Надеемся только на крепость рук,
На руки друга и вбитый крюк
И молимся, чтобы страховка не подвела.
Мы рубим ступени... Ни шагу назад!
И от напряжения колени дрожат,
И сердце готово к вершине бежать из груди.
Весь мир на ладони! Ты счастлив и нем
И только немного завидуешь тем,
Другим, у которых вершина еще впереди[/b]

Ошибся?

Север, воля, надежда,- страна без границ,
Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья.

[quote=Эвелина;22876586] Пардон, а не 74? [/quote]
Да Эвелина, омолодил я Поэта.

[b]Я скольжу по коричневой плёнке...[/b]

Я скольжу по коричневой плёнке...
Или это — красивые сны?
Простыня на постели в сторонке
Смята комом, они зажжены.

Или просто погашены свечи?
Я проснусь — липкий пот и знобит.
Лишь во вне долгожданные речи,
Лишь во сне яркий факел горит.

И усталым, больным каннибалом,
Что способен лишь сам себя съесть,
Я грызу свои руки шакалом —
Это так, это всё, это есть!

Оторвите от сердца аорту —
Сердце можно давно заменять!
Не послать ли тоску мою к чёрту?
Оторвите меня от меня!

Путь блестящий наш — смех и загадка,
Вот и время всех бледных времён.
Расплескалась судьба без остатка...
Кто прощает, тот не обречен.
1969

[b]Я юркнул с головой под покрывало...[/b]

Я юркнул с головой под покрывало
И стал смотреть невероятный сон.
Во сне статуя Мухиной сбежала,
Причём — чур-чур! — колхозница сначала.
Упёрся он, она, крича, серчала,
Серпом ему — и покорился он.

Хвать-похвать, глядь-поглядь —
Больше некому стоять,
Больше некому приезжать,
Восхищать и ослеплять.

Слетелись голубочки — гули-гули!
Какие, к чёрту, гули, хоть кричи!
Надули голубочков, обманули,
Скользили да плясали люли-люли,
И — на тебе! — в убежище нырнули
Солисты, гастролёры, первачи.

Теперь уж им на голову чего-то
Не уронить, ничем не увенчать.
Ищи-свищи теперь и Дон-Кихота
В каких-то Минессотах и Дакотах.
Вот сновиденье в духе Вальтер Скотта.
Качать меня, лишать меня, молчать!
1975

Я все думал, начнет повар тему или нет:) Утром глянул, нету, а на гугле тема висит:
[url]http://www.google.ru/webhp[/url]
ЗЫ, надысь мемуары первой его жены читал, ну там она больше о себе. Удивился другому, оказывается Гиса Моисеевна - соседка, вполне была реальной.
Баллада о детсве.
Час зачатья я помню неточно.
Значит, память моя однобока.
Но зачат я был ночью, порочно,
И явился на свет не до срока.
Я рождался не в муках, не в злобе,
Девять месяцев - это не лет.
Первый срок отбывал я в утробе:
Ничего там хорошего нет.

Спасибо вам святители, что плюнули да дунули,
Что вдруг мои родители зачать меня задумали,
В те времена укромные, теперь почти былинные,
Когда срока огромные брели в этапы длинные.
Их брали в ночь зачатия, а многих даже ранее,
А вот живет же братия - моя честна компания.

Ходу, думушки резвые, ходу,
Слово, строченьки, милые, слово!
В первый раз получил я свободу
По указу от тридцать восьмого.
Знать бы мне, кто так долго мурыжил -
Отыгрался бы на подлеце,
Но родился и жил я и выжил,
Дом на Первой Мещанской в конце.

Там за стеной, за стеночкою, за перегородочкой
Соседушка с соседушкою баловались водочкой.
Все жили вровень, скромно так: система коридорная,
На тридцать восемь комнаток всего одна уборная.
Здесь зуб на зуб не попадал, не грела телогреечка.
Здесь я доподлинно узнал, почем она, копеечка.

Не боялась сирены соседка,
И привыкла к ней мать понемногу.
И плевал я, здоровый трехлетка,
На воздушную эту тревогу.
Да не все то, что сверху от бога -
И народ зажигалки тушил.
И, как малая фронту подмога,
Мой песок и дырявый кувшин.

И било солнце в три ручья, сквозь дыры крыш просеяно
На Евдоким Кириллыча и Кисю Моисеевну.
Она ему: Как сыновья? - Да без вести пропавшие!
Эх, Киська, мы одна семья, вы тоже пострадавшие.
Вы тоже пострадавшие, а значит обрусевшие.-
Мои - без вести павшие, твои - безвинно севшие.

Я ушел от пеленок и сосок,
Поживал - не забыт, не заброшен.
И дразнили меня "недоносок",
Хоть и был я нормально доношен.
Маскировку пытался срывать я,
- Пленных гонят,- чего ж мы дрожим?
Возвращались отцы наши, братья
По домам, по своим да чужим.

У тети Зины кофточка с драконами, да змеями -
То у Попова Вовчика отец пришел с трофеями.
Трофейная Япония, трофейная Германия:
Пришла страна Лимония - сплошная чемодания.
Взял у отца на станции погоны, словно цацки, я,
А из эвакуации толпой валили штатские.

Осмотрелись они, оклемались,
Похмелились, потом протрезвели.
И отплакали те, кто дождались,
Недождавшиеся отревели.
Стал метро рыть отец Витькин с Генкой,
Мы спросили:- зачем? - Он в ответ,
Мол, коридоры кончаются стенкой,
А тоннели выводят на свет.

Пророчество папашино не слушал Витька с корешом:
Из коридора нашего в тюремный коридор ушел.
Да он всегда был спорщиком, припрешь к стене - откажется
Прошел он коридорчиком и кончил стенкой, кажется.
Но у отцов свои умы, а что до нас касательно,
На жизнь засматривались мы вполне самостоятельно.

Все - от нас до почти годовалых
Толковищу вели до кровянки,
А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки.
Не досталось им даже по пуле,
В ремеслухе живи не тужи.
Ни дерзнуть, ни рискнуть, но рискнули -
Из напильников сделать ножи.

Они воткнутся в легкие
От никотина черные,
По рукоятки легкие трехцветные наборные.
Вели дела отменные сопливые острожники.
На стройке немцы пленные на хлеб меняли ножики.
Сперва играли в фантики в пристенок с крохоборами,
И вот ушли романтики из подворотен ворами.

Было время и были подвалы,
Было дело и цены снижали.
И текли, куда надо, каналы
И в конце, куда надо, впадали.
Дети бывших старшин да майоров
До бедовых широт поднялись,
Потому, что из всех коридоров
Им казалось сподручнее вниз.

[img]http://i11.fastpic.ru/big/2010/1129/f9/5cb0c787daffcc160180068d108d24f9.jpg[/img]